Анатолий Злобин - Дом среди сосен

• Название: Дом среди сосен
• Автор: Анатолий Злобин
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1984

В книгу известного советского писателя Анатолия Злобина вошел роман «Самый далекий берег» (1965), посвященный событиям Великой Отечественной войны, повести и рассказы: «Дом среди сосен», «Снегопад», «Билет до Вострякова» и др., а также «Современные сказки» — цикл сатирических новелл.

---

7

Наконец подошел день выдачи зарплаты. Чувствуя гулкие удары сердца, Никита стоял в очереди у кассы. Сейчас все разъяснится: ошибка или нет. Никита неторопливо расписался в ведомости, принял в руки заработанные честным трудом пятьдесят два рубля, тщательно пересчитал их, вызывая громкое недовольство за своей спиной, и уже, разочарованный, собрался отойти, как услышал:

— Минутку, товарищ Кольцов, — кассир достал из папки лист бумаги, провел по нему длинным сухим пальцем: — Вот здесь, пожалуйста, распишитесь в получении премии.

Никита поставил подпись, вернул лист бумаги, и в обмен на это кассир протянул ему премию. Деньги были мятые, в темных жирных пятнах, от них пахло бензином. Никите стало не по себе, он торопливо отошел от кассы, пряча деньги в карман.

Василий болтал во дворе с шоферами. Увидев Никиту, он сделал грозное лицо и поманил его пальцем. Никита подошел.

— Премией наградили? Может, должок вернешь по назначению?

— Я говорил: за мной не пропадет. — Никита хотел было достать деньги, которые жгли ему руки, но Василий ухватил его за локоть, жарко шепнул в ухо:

— Есть дело! Следуй!

Никита пошел за Василием. За углом стоял трехтонный самосвал. Никита залез в кабину, все еще не понимая, что это значит, и тревожась все больше.

— Так ты возьми, Василий Петрович. — Никите в конце концов удалось вытащить деньги, и он решительно протянул их Силаеву.

— Убери свой мусор. Мы сегодня такой магарыч загребем — закачаешься!

— Нет уж, Василий Петрович, ты меня уволь. Должок прими — и до свидания. Я еще не обедал сегодня.

— Вот мы и поедем закусить. Угостишь земляка — и квиты. Принимается?

— Честно говоришь?

— Эх, ты тульский самовар. Чего зря кипятишься? — Василий засмеялся.

Они проехали несколько улиц и остановились у старинного здания с красивой вывеской. Василий прыгнул наземь и принялся ходить взад-вперед по тротуару. Вдруг Никита увидел, что рядом с ним идет Мурашев. У начальника было усталое лицо, но шагал он бодро, по-деловому. Он говорил что-то сердитое Василию, а тот глядел начальнику в лицо и мотал головой, соглашаясь. Мурашев скользнул рассеянным взглядом по кабине, и они прошли мимо.

Минут через пять дверца кабины заскрипела, и Никита увидел Мурашева, который стоял на тротуаре.

— А, это ты, Кольцов, — сказал Мурашев. — Я и не заметил тебя. Как дела? Пассажиром стал?

Никита сдержанно ответил, что дела идут хорошо.

— Так, так, — говорил Мурашев, покачиваясь на толстых ногах и стреляя глазами вдоль улицы. — А должны идти еще лучше. На «отлично» должны идти наши дела. И в личной и в общественной жизни. Ясно?

— Буду стараться, чтоб отлично, — ответил Никита.

— Вот, вот, именно стараться, — подтвердил Мурашев, продолжая шарить глазами. — Стараться всем надо, поднимать благосостояние. Семилетка вот идет. Надо всем стараться, надо стараться. Не для себя работаем...

— Надо, надо, — повторял Никита.

— Старайся, Кольцов, старайся... — Никита почувствовал за спиной толчки: наверное, Василий пробовал ногой баллоны. Мурашев внезапно оборвал себя на полуслове, засеменил по тротуару. Никита увидел, как начальник догнал какого-то высокого мужчину с толстым портфелем. Они остановились у водосточной трубы. Высокий качал головой и не соглашался. Тогда Мурашев вытащил что-то из кармана, протянул высокому. У Никиты было острое зрение, — спасибо Федору Родионовичу: спас глаз, — и он с удивлением увидел, что Мурашев дает высокому пачку шоколада «Мокко». Высокий оглянулся, спрятал шоколад в портфель, подал Мурашеву руку и быстро пошел вдоль улицы.

Мурашев вернулся к самосвалу. Лицо у него было строгое.

— Значит, ты звякай, Василий, — Мурашев увидел Никиту и приоткрыл дверцу. — Вот видишь, Кольцов, не договорили мы с тобой: дела, брат, дела. Сейчас время такое — все трудятся.

— Трудятся, трудятся... — повторял Никита.

— Кстати, Никита Григорьевич. Не забыть бы. Там ведь один рейс за тобой оставался. Помнишь, тогда — в детский сад?

— Я помню, помню, — встревоженно перебил Никита. — Я даже сам к вам хотел... Я сделаю...

— Ладно, как-нибудь после. Не к спеху, — великодушно сказал Мурашев. — Главное, ты помнишь. Ну, желаю...

Мурашев ушел. С другой стороны появился Василий. Он покопался в моторе, потом поднялся в кабину, и они поехали.

— Начальник-то не в духе сегодня, — сказал Василий. — Ревизию в автобазе намереваются предпринять.

— Что-нибудь не в порядке? — осторожно спросил Никита. — Недостача?

— Разве можно рассчитать наперед, — неопределенно ответил Василий. — Хозяйство огромное, за всем не уследишь. Мало ли что может приоткрыться. Скажем, излишки. Тут же допрос: «Откуда у вас излишки сконцентрировались?» И пошло... Излишки еще хуже недостачи.

— Это ты верно. — Никита вдруг решился. — А взятку кому он давал?

— Ты что, с луны свалился? — Василий нервно засмеялся.

— Думаешь, я маленький? Я все вижу. Вы его караулили, а ты сигнал ногой дал. Подошел, шоколад вручил. Я уже один раз видел...

— Рассказать? — Василий пронзительно глянул на Никиту. — Хочешь? Всю механику обнажу.

Никита замолчал. Слова Василия были слишком прозрачны: на такую тему лучше не разговаривать. Потом этот разговор с начальником — тоже не к добру. Все это тревожило Никиту все сильнее, хотя ничего страшного еще не случилось. Но Никита чувствовал, что непременно случится. Сегодня же случится.

Незаметно пошел снег. Он падал все гуще, застилая улицы и дома белесой пеленой. Снег летел навстречу машине, впивался в стекло.

— Зарплата с неба посыпалась, — усмехнулся Василий.

— Отпустил бы ты меня, Василий Петрович, — попросил Никита. — Я ведь смену не отработал.

— Вот сейчас и поработаем вместе.

К удивлению Никиты, самосвал подъехал к снегопогрузчику и встал в очередь. Они отвезли снег к колодцу и снова поехали к погрузчику. Никита вспомнил, как он встретился с Силаевым и они ехали в этой же машине. И Никите сделалось тоскливо. Приближалась весна, и даже здесь, в каменном городе, уже чувствовалась ее близость: в сыром запахе потемневшего снега, в черных проталинах на крышах домов, в сосульках, уцепившихся за карнизы. Пора было возвращаться домой, на посевную. И Никите вдруг захотелось выйти из машины и пойти, пойти, все прямо и прямо — в поля. Идти напрямик по полю и полной грудью вдыхать запах земли.

Снег перестал было на минуту, а потом повалил с новой силой. Задул порывами ветер. Снежная пыль поднималась с мостовых, неслась вдоль улиц. Для хлебороба этот снег — благо; а тут, в городе, он помеха. Снег ложился на камень улиц и площадей девственно чистый, как в деревне, как в поле, когда вывозишь навоз с фермы, но люди и машины тут же топтали этот чистый снег, подминали его колесами, сгребали в кучи — снег становился тяжелым и грязным, его грузили и везли на свалку.

Самосвал подъехал к колодцу, вывалил снег в дыру. Василий вылез, поговорил о чем-то с Зоей и вернулся назад. Самосвал медленно кружился по городу, не вставая к погрузчикам. Весь обсыпанный снегом, катился по улице троллейбус. Люди торопливо шли по тротуарам. Верхние этажи домов затянулись снежной пеленой. Два раза Василий забегал в подъезды домов и быстро возвращался. Потом остановился у телефонной будки против большого рынка. Никита видел, как Василий кричал в трубку и махал свободной рукой.

Но вот широкие улицы и большие дома остались позади. Они въехали в Марьину рощу. По одну сторону стояли в ряд высокие башни, а по другую тянулись низкие бревенчатые избы, окруженные сугробами и заборами.

Василий остановился у небольшого дома на четыре окна, с высоким забором. Он шмыгнул в калитку, открыл ворота. Никита сел за руль и завел машину во двор. В руках у Василия появился небольшой чемодан, как для бани. Никита вылез из кабины, думая, что они сейчас пойдут в дом, но Василий подошел к калитке и сказал:

— Шагай!

На крыльцо вышла высокая старуха в старом пальто, наброшенном на плечи. Она поглядела им вслед, но ничего не сказала. Следом выскочил большой лохматый пес и лег у ног старухи, настороженно следя за Никитой.

Они вышли на улицу. Никита тревожился все сильнее — что еще выкинет Василий, куда он спешит? По какому такому делу?

На углу Василий вдруг поднял руку, и около них остановилось такси. Мягко покачиваясь, машина катилась по снежным валам. Василий глянул на часы.

— Дай две копейки. — Взял монету, скомандовал: — Прижмись к автомату, шеф.

Боковые окна, заднее стекло залепило снегом. Лишь спереди, сквозь расчищенный треугольник виднелась улица, по ней, переваливаясь, катились автобусы. Снег сыпал не переставая. Убаюкивающе шумел мотор такси.

— Ну и валит, — сказал шофер. — Тяжелая работа будет.