Юрий Владимиров - Война солдата-зенитчика: от студенческой скамьи до Харьковского котла. 1941–1942

• Название: Война солдата-зенитчика: от студенческой скамьи до Харьковского котла. 1941–1942
• Автор: Юрий Владимиров
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9524-4843-8

Война зенитчика Юрия Владимирова оказалась короткой. Вместе с 250 тысячами красноармейцев и командиров он попал в плен под Харьковом в мае 1942 года. Только единицам из них удалось выжить и рассказать о подробностях трагедии. Книга Ю. Владимирова представляет собой точный и захватывающий рассказ о последних предвоенных годах, подготовке в учебной части, трудовом фронте. Поразительная наблюдательность автора позволяет подробно представить быт и дух того времени.

Мы привыкли читать о войне героической, многодневной и многотрудной. А автор из тех, кто в первые дни войны не доехал до фронта и погиб в разбомбленных эшелонах, из наскоро обученных красноармейцев, брошенных командованием и попавших в плен или убитых в первом бою. Именно на них приходилась львиная доля потерь Красной армии в начальный период войны.

---

Когда я увидел алую кровь, обильно текущую сзади по пальто у раненого, мне стало дурно и чуть не вырвало. А сам раненый был спокоен. Всеми ранеными немедленно занялись санитарный инструктор и медицинская сестра.

Через несколько минут после случившегося несчастья, раньше, чем положено, почти на одни сутки, неожиданно прибыл к нам во главе с командиром роты другой взвод бойцов, чтобы сменить на оборонительных позициях наш взвод. Командир роты заявил, что командованием получен сверху приказ срочно снять с позиций некоторую часть бойцов нашего подразделения, являвшихся ранее студентами вузов и техникумов, и отправить их завтра же утром на новые места службы, требующей знания технических дисциплин.

Итак, мы покинули оборонительные позиции и отправились с оружием и вещами в Левобережную, взяв с собой перевязанных бинтами раненых. При этом только серьезно раненного из них пришлось нести на брезенте. В Левобережной всех раненых повезли в медсанчасть.

В поселке мы поужинали в столовой и получили в ней же на двое суток продукты для питания сухим пайком. Затем в бараке почистили винтовки, сдали их и противогазы начальству и подготовили все личные вещи к завтрашнему отъезду на новое место.

29 октября примерно в 8 часов мы в Левобережной после недолгого ожидания электрички на железнодорожной платформе сели на прибывший из Москвы электропоезд и приехали на нем на Ленинградский вокзал столицы. Отсюда на метро с пересадкой на станции «Площадь Революции» добрались до Курского вокзала. Но тут выяснилось, что товарно-пассажирский поезд, который должен повезти в Горький сформировавшуюся большую партию таких же, как мы, военных, отходит от вокзала только в 12 часов и у нас остается свободное время – около трех часов. Поэтому основная часть нашей группы отправилась посмотреть («может быть, последний раз в своей жизни») центр Москвы, а отдельные коренные москвичи, и в их числе Аркаша Писарев, «на часок» по домам. Я же с Мишей Волковым и Женей Майоновым приехал на метро до станции «Охотный ряд» и прошелся с ними вместе по Красной, Манежной и Театральной площадям, а также по части улицы Горького (ныне Тверской) и другим улицам города.

Мы поразились почти полному отсутствию людей на них, кроме отдельных мелких групп военных. Удивились необычной маскировке важнейших зданий и сооружений и наличию зенитных батарей на отдельных местах и даже на крыше гостиницы «Москва». На улице Горького нас особенно потрясло то, что на ней кое-где были построены баррикады и установлены проволочные заграждения и противотанковые ежи. Кроме того, на ней же, а также на других центральных улицах столицы высокие и широкие витринные окна больших домов на первом этаже были закрыты мешками, заполненными песком и землей. На обратном пути на Курский вокзал нашу группу задержал на улице патруль, но присоединившийся к нам, идя из дома, Лева Утевский показал патрульным врученный ему документ, и нас сразу отпустили.

К 11 часам 30 минутам все пассажиры собрались на условленном месте, сели в вагоны (нам достался пассажирский вагон), и поезд медленно, с частыми и долгими остановками, чтобы пропускать встречные военные эшелоны, повез нас в Горький.

Перед наступлением темноты поезд более часа простоял в районе за станцией Петушки. И здесь совершенно неожиданно я увидел, что на запасной колее железной дороги стоит большой эшелон с товарными вагонами и платформами, а на двух из последних, нагруженных станками, накрытыми брезентом, прохаживаются туда и сюда с винтовками… Дима Кузнецов и Федя Гафуров – мои бывшие коллеги по учебе в МИС и работе охранниками на станкозаводе им. Серго Орджоникидзе. Мы очень удивились нашей встрече. Они сказали, что почти весь завод эвакуируется куда-то на Урал и им поручено ехать туда, сопровождая и охраняя на поезде оборудование. Дальше они не знают, что с ними будет.

А утром 30 октября где-то за Дзержинском наш поезд остановился рядом с составом нашего института, и мы сумели снова увидеться и перекинуться несколькими словами с моими близкими друзьями – Колей Золотухиным, Ваней Митрофановым, Пашей Галкиным и другими ребятами и девчатами. Все они были недовольны тем, как медленно движутся на восток поезда с эвакуирующимися туда студентами или служащими. В то же время они понимали, что для страны пока нет такой большой нужды в них, как в рабочих, техниках и инженерах высокой квалификации. И было ясно, почему это так – государству сейчас нужно прежде всего наладить производство на новых местах – в глубоком тылу.

Ребятам пришлось долго помучиться, пока они десятки километров добирались пешком с тяжелыми вещами до места посадки. Сейчас же их больше всего мучает проблема получения питания, и им часто приходится голодать. Они предложили нам, пока не поздно, покинуть наш поезд и присоединиться к ним, поскольку на нас гражданская форма, все студенческие документы находятся еще в наших карманах и мы фактически не приписаны ни к какой воинской части и поэтому никто не может посчитать нас дезертирами. Новые паспорта и продовольственные карточки можно получить на месте прибытия. Конечно, ребята были правы, но мы не приняли их предложения. Обещали организовать с ними переписку по прибытии в воинскую часть, что потом и сделали. Снова попрощались друг с другом, наш поезд тронулся и поехал дальше, а их состав остался…

…И так в этот день кончились мои счастливая довоенная московская жизнь и ее короткий, но очень важный и незабываемый период скромного участия в обороне столицы, за что я награжден соответствующей медалью. Но из-за того, что я потом оказался у немцев в плену, считавшемся раньше у властей чуть ни не огромным преступлением, эту медаль мне вручили лишь к 25-летию начала наступления наших войск под Москвой, то есть только спустя четверть века.

Глава 6

30 октября 1941 года в хмурый день наш поезд остановился на Московском вокзале города Горький. Отсюда, из района Канавино на левом берегу реки Ока мы поехали на трамвае в нагорную – старинную и главную часть города, расположенную на правом берегу обеих встречающихся в этом городе рек Волга и Ока. При этом тогда, как и сейчас, я не понял, какая из тех больших рек впадает друг в друга, хотя еще со школьной скамьи был уверен, что Ока впадает в Волгу. Кроме того, имея совсем недавно дело с относительно коротким Химкинским железнодорожным мостом, удивился большой, чуть ли не с километр длине Окского моста, по которому проехал наш трамвай.

Круто и со множеством поворотов поднимаясь на правый берег Волги и немного не доехав до конечной остановки трамвая, мы вышли из него и во главе с Левой Утевским пришли в военный городок, где нас, как москвичей, очень хорошо встретили, расспросив о ситуации в Москве и под нею, и в первую очередь покормили вкусным горячим борщом, который я съел даже две тарелки. Неплохими были также второе блюдо и клюквенный кисель.

После обеда нам объявили, что мы все, прибывшие из Москвы, будем направлены на службу в 90-й запасной зенитный артиллерийский полк, дислоцировавшийся на городском спортивном стадионе «Торпедо». Дали сопровождающего военного, и он нас на трамвае доставил обратно до Московского железнодорожного вокзала, а оттуда на другом трамвае – до того стадиона.

Мы прибыли на стадион, когда уже стемнело. На новом месте нас отвели в одну из близких к проходной стадиона казарм, устроенных в этом спортивном сооружении в первые дни начала войны под всей его длинной наклонной крышей, на которой еще сохранились некоторые деревянные скамейки для зрителей. Потом, примерно через час до нас дошла очередь пройти без вещей в большую временную одноэтажную столовую внутри стадиона, чтобы там поужинать. К нашему большому разочарованию, по сравнению с тем, что нам предлагали во время обеда, ужин оказался плохим как по количеству еды, так и по ее качеству – мы ушли практически голодными.

После ужина к нам в казарму пришли какие-то командир с политработником, которые побеседовали с нами. Они сообщили, что завтра с утра нас определят по конкретным подразделениям, поведут в баню и там выдадут каждому военное обмундирование. Затем мы, не снимая одежду, но без обуви, улеглись спать на жестких двухэтажных, не застланных ничем дощатых нарах и уснули до завтрашнего утра.

31 октября часов в шесть утра нас разбудили громким криком: «Подъем! Выходи на зарядку!» Неодетыми, только в майке-безрукавке, брюках и ботинках на босу ногу выгнали на территорию стадиона. Здесь мы все сначала побежали в расположенный метрах в семидесяти от нашей казармы холодный, с загаженными стенами и «очками» общий длинный деревянный выгребной туалет и оправились в нем. При этом далеко не все посетители этого заведения имели бумажку, чтобы при большом деле вытереть ею соответствующее место, и вместо нее были вынуждены использовать кончик своего пальца, который потом чистили, проводя им по стене помещения и тем поневоле еще больше загаживая его.