Василий Сахаров - Казачий край

• Название: Казачий край
• Автор: Василий Сахаров
• Издательство: Самиздат
• Жанр: Альтернативная история

Альтернатива на тему Гражданской войны, будет дополняться, а возможно, что и полностью переделываться. Почти все, что хотел сказать, было сказано, а продолжение можно писать до бесконечности.

---

  Проходит время дневки и, набрав в полк почти двести всадников при оружии, двигаюсь дальше. К вечеру, мои сотни уже в Терновской, и здесь, творится то же самое, что и в Новопокровской, есть воины, есть оружие, есть желание сражаться, но нет единоначалие. Раз так, то я и буду тем самым командиром, за которым казаки пойдут, тем более, что сила за мной уже есть, и на войну зовет не кто-то со стороны, а свой станишник, который покидал Терновскую больше двух месяцев назад с двумя братьями, а вернулся с конным полком и в звании войскового старшины.

  Запись в отряд оставил на утро, вокруг станицы стоят дозоры из местных казаков, полк распущен по квартирам, а я, в окружении родни, пятерых моих сотников и самых справных наших терновчан, сижу за богатым и щедрым кубанским столом. Сначала разговор все больше за жизнь идет, что и как, затем про Мишку, которого я все же оставил в Новочеркасском офицерском училище, после этого про войну на берегах Дона и так, добрались до войны на Кубани и восстания казаков Кавказского отдела.

  Эту, самую серьезную на данный момент тему, первым затронул дядька. Он не стал ходить вокруг да около, а коротко и точно, изложил всем присутствующим, что скоро нам придет конец и, скорее всего, восстание Кавказского отдела потерпит поражение. Большинство присутствующих с ним согласилось, все же люди опытные собрались, почти все в войсках послужившие, и кое-что за душой имеющие. Как следствие возник вопрос, а что собственно делать, дабы устоять.

  - Предлагаю кинуть по всем близлежащим станицам и хуторам клич, на запись в отряд Константина, - дядька кивнул на меня, сидящего от него по правую руку. - И не просто клич, а оказать всемерное содействие и поддержку всем его делам, выделить для казаков продовольствие, обмундирование и припрятанное оружие.

  - Сначала, надо самого Константина Георгиевича спросить и разузнать, готов ли он заняться освобождением отдела от большевиков или дальше направится, а нас покинет, - отозвался кто-то, и все собравшиеся за большим столом люди посмотрели на меня.

  "Вишь ты, - подумал я, - совсем недавно еще Костей был или Константином, а теперь по имени и отчеству величают. Это своего рода признание". Пришлось ответить, и сказать то, чего от меня ожидали:

  - Если мне доверят казаков, то я очищу отдел от врага и, только после этого, продолжу свой поход.

  - Правильно!

  - Вот это по-нашему!

  - Молодец!

  Такими были слова уважаемых казаков и офицеров, и только Богаевский, расположившийся неподалеку, укоризненно покачал головой. Ну, его мысли понятны, он хочет поскорее к добровольцам и правительству Кубанской Рады добраться. Ему надо провести переговоры и показать, что он нужный для Донской Республики человек, но это ничего, подождет неделю, пока я большевиков буду душить, и никуда не денется. Главный в полку я, а ему остается только ждать, пока его и чиновников как ценный груз к месту назначения доставят. Так бы, не будь в Кавказском отделе восстания, полк прошел мимо, но здесь мой дом, и здесь несколько узловых станций, которые являются важными стратегическими пунктами, и оттого, кто эти станции контролирует, в современной войне зависит очень многое. Решение принято и обжалованию не подлежит, на время полк остается в Кавказском отделе, и будет участвовать в его освобождении, а добровольцы не маленькие дети, и без меня повоюют.

  После того, как солидные и влиятельные люди решили меня поддержать, праздничный ужин сам собой превратился в Военный Совет. Спиртные напитки исчезли, купцы и землевладельцы, сославшись на дела, покинули наш дом, а их место заняли находящиеся в станице офицеры, один полковник, один войсковой старшина и шесть есаулов. На столе появилась карта отдела, и началось предварительное планирование операции и определение сил противника.

  Что мы имеем со стороны большевиков? Не так уж и много, как я ожидал. Основная ударная сила красных это бронепоезд "Коммунар" с четырьмя орудиями и три броневика. Огневая мощь восемь полевых орудий. Пехоты около полутора тысяч человек, в основном из 154-го Дербентского пехотного полка. Конницы одна сотня. Занимают и контролируют все эти силы только четыре населенных пункта, станцию Тихорецкая, где находится часть штаба Юго-Восточной армии товарища Автономова, хутор Романовский, с наибольшим количеством иногороднего населения, станицу Казанскую и станцию Гречишкино. Все остальные поселения или у восставших или до сих пор нейтральны.

  Почему силы противника так незначительны? Ответ прост. Во-первых, часть войск переброшена на границу с Доном, где воюет отряд войскового старшины Фетисова, зачищающего окрестности Батайска и левобережье. Другая часть и один бронепоезд направлены к Екатеринодару, добивать Кубанскую Раду и Корнилова. В третьих, два батальона вызваны на Ставрополье, где вспыхивают офицерские восстания, и куда с Кавказа движется очень злой корпус Баратова, в составе которого, между прочим, два знаменитых партизана Великой Войны, Андрей Шкуро и Лазарь Бичерахов. Для нас это хорошо, а для противника, разумеется, плохо. Однако враги организованы гораздо лучше, чем восставшие, да и мой полк пока сыроват, а потому, преимущество за ними. Кроме того, через несколько дней Одарюк получит помощь из Павловской, где стоит покрасневший 18-й пластунский батальон, проведет мобилизацию своих коммунаров и вызовет помощь из других отделов. Если мы не будем активны, восстание задавят в течении нескольких дней, и здесь дядька Авдей как всегда прав.

  Теперь переходим к нам. У меня тысяча конных и десять пулеметов. В Терновской к утру наберу еще сотню всадников и двести пластунов. В дополнение, посланы гонцы к верным людям в окрестных хуторах. Если все сложится, как мне думается, то к завтрашнему полудню будет еще как минимум полторы сотни конных и двести пехотинцев на телегах. Про пулеметы промолчу, просто не знаю, сколько и у кого по скирдам и сараям запрятано. В общей численности, к завтрашнему вечеру, нас будет около двух тысяч. Солидная сила, с которой можно выдвигаться к Тихорецкой и атаковать ее. Бронепоезда и броневиков бояться не стоит, по сведениям моей родни, они направлены в станицу Темижбекскую, а после этого, двинутся к Кавказской.

  Планов атаки занятой большевиками узловой станции было не менее пяти, и как всегда, начался спор, да такой, что мои земляки, чуть было не перессорились. Послушал я их, хлопнул по столу кулаком и объявил свой план, который должен был принести нам практически бескровную победу.

  - Прекратить спор! Всем слушать меня! - спорщики остановили перепалку и, оглядев всех собравшихся, я начал говорить: - Завтра, с утра стягиваем все силы в станицу, берем только тех, кто готов драться, и имеет оружие. После полудня выдвигаемся к станции и занимаем позицию для атаки. После чего, часам к пяти вечера, во главе двух сотен своих казаков, с нашитыми на папахи кумачовыми полосами и в шинелях без погон, никого не опасаясь и ни от кого не прячась, я выдвигаюсь к вражеским окопам на окраине. Дальше, представляемся конным отрядом знаменитого красного командира Шпака и проходим на станцию. Затем, отряд захватывает вражеский штаб и бьет по большевикам с тыла. Основные силы атакуют в лоб. Более точные приказы получите завтра перед выступлением, когда разведка вернется. Вопросы?

  - А кто такой Шпак? - спросил один из моих сотников, хорунжий Зеленин, некогда воевавший против Чернецовского отряда в бригаде Голубова. - Никогда не слышал о таком.

  - Хм, я тоже не слышал, но фамилия чисто коммунарская, а в нашем случае, главное, уверенности и нахальства побольше. Как думаешь, хорунжий, сможем такое дело провернуть?

  - Да. У красных неразбериха и с дисциплиной не очень. Наверняка, только на окраине несколько постов стоит, да в центре парочка. По-хорошему, один неожиданный удар и станция наша. Лично я считаю, что не надо ничего придумывать с переодеванием и проникновением.

  - Как я решил, так и поступим.

  - А что с пленными делать будем? - этот вопрос задал полковник Толстов, который еще в русско-японскую войну получил тяжкое ранение в ногу и с тех пор, занимал только тыловые должности.

  - Надавать им всем по шеям и по домам распустить, чтоб не возиться, - в разговор вклинился другой мой земляк, еще не видевший Гражданской войны и не понимавшей ее необычных законов, молодой подъесаул Мамонов-младший.

  - Нет, никого распускать не будем, потому что каждый отпущенный на волю вражеский солдат, может в будущем получить новую винтовку и снова пойти против нас.

  - Тогда получается, что их надо держать при себе или лагеря специальные выстраивать?

  - Тоже нет.

  - Неужели к стенке, - удивился есаул и с опаской посмотрел на меня, - ведь не басурмане какие, а православный люд.

  - Всех пленных собираем в кучу и организовываем из них вспомогательные рабочие подразделения, а чтоб не разбежались, приставляем к ним стариков из урядников и молодежь, пока еще не годную в строй. Сколько их будет, неизвестно, но чем они будут заниматься, я себе представляю четко. Мы передадим их под начало Николая Степановича, - я посмотрел на полковника Толстова, тот согласно кивнул головой, а я продолжил: - Думаю, господин полковник найдет достойное применение здоровым и крепким мужикам. Скоро полевые работы начнутся, так пускай пленные на нас поработают и восстановят то, что порушили.