Василий Сахаров - Казачий край

• Название: Казачий край
• Автор: Василий Сахаров
• Издательство: Самиздат
• Жанр: Альтернативная история

Альтернатива на тему Гражданской войны, будет дополняться, а возможно, что и полностью переделываться. Почти все, что хотел сказать, было сказано, а продолжение можно писать до бесконечности.

---

  Знает Нахимсон много, собеседник хороший, ничего не скрывает и готов сотрудничать. От него узнаю все самые последние известия о том, что вокруг нас происходит. Информацию крепко запоминаю, а писарь тут же записывает. Основная новость, конечно же, это то, что Добровольческая армия, которая как шайка разбойников, без всякого толка и цели бродит по степи, направилась на Кубань. Другая тоже, не менее важна. Вчера, в бою под станицей Великокняжеской, объединенными отрядами Никифорова, Думенко и Буденного, было наголову разбито Степное войско походного атамана Попова, который, усилившись калмыцкими сотнями, все же решил прорваться к Новочеркасску. Сам генерал Попов был убит, а войсковая казна, бывшая при нем, попала в руки врага. Другие новости все общего характера и напрямую нас не касаются, про наступление германских войск, вглубь Украины и России, про предстоящий переезд советского правительства из Питера в Москву, да про декрет "Социалистическое отечество в опасности". Рассказал Нахимсон много чего, а значит, достоин того, чтобы с ним пообщались более высокопоставленные начальники и специалисты, которые разузнают у него все о численности красных войск, работе ЧК, да и мало ли еще о чем.

  В общем, все бы ничего, так и отправил бы большевика в Новочеркасск, но из освобожденной Мелиховской вернулся Мамантов, а его отношение к "богоизбранному" народу, известно всем и каждому. Как итог, у меня с Константином Константиновичем вышел конфликт, он хотел повесить пленного, так сказать "для почину и чтоб не последний", а мне казалось правильным отправить его в штаб. Слово за слово, и дошло бы до серьезной ссоры, но появился Чернецов, который все уладил миром и вполне спокойно, объяснил, что ценного пленника, надо еще раз допросить, а затем, выйти на красных и попробовать получить за него не менее сотни заложников из Ростовских тюрем. Довод сработал, Мамантов с решением Чернецова согласился и покинул нас.

  Мы с командиром остались вдвоем. Полковник, который уже в ближайшее время должен был стать генерал-майором, прошелся по штабу бывшего войскового старшины, большой и просторной комнате в хорошем кирпичном доме, посмотрел на карту Черкасского округа, лежащую на столе, и спросил:

  - Ты в курсе, что Голубов погиб?

  - Нет, знаю только, что он бежал, и драпал изменник в одиночестве.

  - Да, так оно и было, и его в степи казаки Назарова зарубили. Не захотел красный комбриг сдаться, и умер как мужчина, с оружием в руках. Даже как-то, жаль его, хотя сволочью он был редкой.

  - А с его казаками, что делать будем? К стенке или на искупление кровью?

  - Искупление. Все же не десять человек в плен взяли, а почти полтысячи, да и не чужие люди, а свои, казаки. Войсковой атаман уже предложил отдать их под твое начало и отправить подальше отсюда.

  - Это куда же?

  - По следам Добровольческой армии, на Кубань. Там некто Автономов и Сорокин в районе Тихорецкой Юго-Восточную армию организовали, и мимо них Корнилов не пройдет. Надо ему помочь, а лишних сил нет. Значит, пошлем голубовцев и тех кубанцев с терцами, которые у нас обретаются. Бежать казакам некуда, в течении недели мы войдем в их станицы, а значит, драться они будут хорошо. Опять же с кубанским правительством необходимо о сотрудничестве договориться.

  - А моя дружина?

  - В новый полк заберешь конную сотню Демушкина, а остальные пойдут на усиление полков.

  - Когда выступать?

  - Неделя, может быть, что и дольше. Отобьем красных с севера и запада, проведем Большой Войсковой Круг, и только после этого, отправишься в путь-дорогу. Пока нет конкретных решений донского казачества и не объявлена независимость от большевиков, нам кубанскому правительству предложить нечего. Нужны оформленные на бумаге ясные и точные планы, а иначе, получим, очередную пустую переписку и ничего не стоящий треп.

  - Воевать, понятно, а вот переговоры вести, это не ко мне.

  - Твоя задача будет именно военной, а всеми дипломатическими переговорами займется другой человек.

  - Кто?

  - Митрофан Богаевский, краса и гордость нашей интеллигенции. Вчера с левобережья к нам перебрался.

  - Вот так-так, как воевать, его нет, а как победой запахло, так и объявился?

  - Не суди его строго. Он человек сугубо гражданский, а смерть Каледина на него сильно повлияла.

  - А то, что его брат с добровольцами ушел и полностью их политику поддерживает, это как?

  - Нормально. Братья очень разные, и Митрофан Петрович поддержит нас во всем, - Чернецов пристально посмотрел на меня, и спросил: - Так что, Костя, берешь под свое начало полк из красных казаков?

  - Конечно.

  - Тогда пойдем твоих будущих бойцов смотреть. Я приказал их на станичном майдане построить. Сейчас объясню им, что и как, а там, уже пусть сами решают, с казаками они или с Нахимсонами. Кто согласится, тот твой, а кто против, тех пока в тюрьму, а дальше видно будет.

  Вдвоем мы покинули штаб, и вышли на майдан, где под прицелом пулеметов и охраной моих "исправленцев", стояла толпа казаков, вчерашних врагов, и завтрашних воинов Донской армии. Они были угрюмы, расхристаны, многие побиты, и все, что им оставалось, это ждать решения своей участи. Понимаю их, небось, стоят сейчас и думу думают, расстреляют их или все же помилуют.

  Чернецов махнул рукой четверке дружинников, указал на линейку, стоящую у здания местного правления, и когда те, выкатили ее перед толпой пленных, взобрался наверх. Несколько секунд он молчал и разглядывал голубовцев, а казаки, узнав его, заволновались и резко забеспокоились.

  - Что, казаки, - выкрикнул полковник, - узнали меня?

  - Узнали, - в ответ протяжные, тоскливые и нестройные выкрики одиночек.

  - Я спрашиваю, вы узнали меня!? - еще больше повысил голос Чернецов.

  - Да! - в этот раз ответ был сильным и дружным.

  - Раз узнали, то знаете, на что я способен, и слушайте внимательно, то, что я вам сейчас скажу. Вы готовы выслушать меня и решить свою судьбу!?

  - Готовы!

  - Говори, полковник!

  - Не тяни!

  Полковник поднял вверх правую руку, гомон затих, над майданом воцарилась почти абсолютная тишина, и он, уже без крика, своим обычным голосом, начал:

  - Тяжелое нынче время, казаки. Брат пошел на брата, товарищ на товарища, отец на сына, а внук на деда. А все это потому, что есть такие люди, как изменник Голубов, сначала задуривший вам мозги, затем продавший вас всем гуртом большевикам, а сегодня утром, бросивший вас на произвол судьбы и бежавший. Однако не ушла эта гадина от справедливого возмездия, и отлились ему слезы казацких матерей, схоронивших своих деток, павших от братской руки. Нет больше предателя Голубова на этой земле, убит и брошен в степи, как пес безродный.

  - Уу-у-гу-у! - обсуждая услышанное, загудела толпа.

  Вновь поднимается рука донского героя, снова приходит тишина, и полковник, давший казакам возможность осознать, что впрямую их никто не обвиняет, а крайним делают Голубова, продолжил:

  - Предатель обещал вам свободу и волю под властью лживых комиссаров. Он ввел вас в соблазн легкой наживы за счет тех, кто имеет, хоть сколько-то больше добра, чем вы. Он натравливал вас на братьев своих, расстреливал несогласных и во всем шел на поводу у инородцев, пришедших на нашу землю с оружием в руках. Потоки крови пролились из-за его предательства на многострадальную землю Тихого Дона и на его совести гибель тысяч невинных в Ростове и Таганроге, а все это от равнодушия, темноты сознания и неверия в нашего спасителя Иисуса Христа. Однако открылся обман, пришло предателю возмездие, и наступил час прозрения. Теперь же, у вас, братья мои казаки, земляки, с коими я вместе воевал на Западном фронте, есть возможность все исправить, и доказать, что вы по прежнему вольные люди и донцы, а не холуи безродных бродяг.

  - Что ты предлагаешь, полковник? - вперед выступил плотный и крепкий казак, по виду и уверенной манере общаться, не иначе, как сотенный командир.

  - Встать в строй донских полков и вместе с нами громить красную сволочь там, где это будет необходимо Тихому Дону и всему казачеству. Вскоре, земли Войска Донского будут свободны, но есть наши братья кубанцы и терцы, которым враги чинят обиды не меньшие чем нам. Если принесете клятву на верность Войсковому Кругу, то быть битвам, в которых вы смоете с себя позорное клеймо предателей.

  - А семьи наши как же?

  - Не пострадают, слово даю.

  Казаки принялись обсуждать предложение Чернецова и совещались недолго. Вперед вышел все тот же сотник и сказал:

  - Мы согласны, но только, чтоб без обмана. Выполним любой приказ, но семьи наши не трогать и зла нам за старые дела не чинить.

  Так на сторону Войскового Круга перешли все находящиеся под городом голубовцы, которых все так же под конвоем, отправили в городские казармы. Мне же оставалось только в очередной раз подивиться, как ловко Чернецов разагитировал бывших наших противников, и идти готовиться к принятию нового полка и сдаче дел по дружине.