В. Мавродин - Начало мореходства на Руси.

• Название: Начало мореходства на Руси.
• Автор: В. Мавродин
• Жанр: История
• Год: 1949

Дурная традиция в русской дворянско-буржуазной исторической науке приводила к тому, что знатоки военно-морской истории начинали ее с пресловутого «.. призвания варягов», несмотря на то, что уже были опубликованы источники, изучение которых дало бы возможность отодвинуть «первую страницу русской морской истории» ко временам, предшествующим легендарным событиям 862 г.

---

Но нас в данном случае интересует не этот период в истории мореходства Господина Великого Новгорода, последовавший за Батыевым нашествием, который представляет, конечно, большой интерес, но должен быть предметом особого исследования, а период, предшествовавший установлению на Руси татарского ига.

К этому вопросу мы и перейдем.

Середина XII в. характеризуется быстрым развитием торговли на Балтике. Это было то время, когда Новгород завязывает быстро растущие торговые сношения с Любеком, в Новгороде возник двор немецких купцов и между новгородским и немецким купечеством установились определенные формы торговых сношений. Вторая половина XII в. была периодом развития и расцвета торговли Новгорода с Готландом, куда заходили все корабли, шедшие из Новгорода и восточно-балтийских гаваней на запад. Возрастали торговые связи Новгорода и со шведской столицей Сигтуной.

В отличие от XIII и XIV вв., когда новгородцы совершали почти все свои торговые сделки с заморскими купцами на месте, в Новгороде, и сама торговля по морю совершалась на иноземных судах, в XII в. новгородцы широко участвовали в заморской торговле, а корабли их встречались повсюду на морских путях Балтики так же часто, как и готландские, шведские, немецкие.

Как это мы увидим далее, новгородские летописи сохранили нам упоминание о пребывании новгородцев в Дании (1130 и 1134 гг.) и на острове Готланде (1130, 1188 гг.). О тесных связях и регулярных сообщениях Новгорода с Готландом и и Сигтуной говорит наличие в них русского населения. В главном городе Готланде Висби стояла русская церковь (по некоторым данным — святого Николая, «покровителя всех плавающих и путешествующих»).

В городе Гарда на Готланде на стенах церкви обнаружена фресковая живопись, выполненная русскими мастерами, что свидетельствует о наличии здесь русской церкви и, следовательно, русской колонии. Каменная русская церковь святого Николая и русская колония были и в Сигтуне.

Обилие в Сигтуне находок СЛАВЯНСКОЙ керамики с волнисто-линейным орнаментом, которую несомненно привозили русские не для торговли, а для пользования, говорит о многочисленности русского населения в шведской столице. Русские постоянно жили в Линданиссе, т. е. Колывани, древнем чудском (эстонском) городе на месте современного Таллина (Ревеля). Линданисса, повидимому, попала и в наш народный сказочный эпос под названием города Леденца. Еще в начале XIII в. в Ревеле был «русский конец» (Вендефер), а папская булла 1234 г. говорит о многочисленности русских в Ревеле.[195]

Понадобились десятки, даже сотни лет активной враждебной деятельности немецкой Ганзы, датчан и шведов, а также ливонских рыцарей для того, чтобы вынудить новгородцев прекратить плавания за море и ожидать «заморских гостей», сидя по своим торговым дворам на берегах Волхова. Но для того, чтобы вырвать Балтийское море у новгородцев, враги Руси потратили много сил, средств и времени. Ожесточенная борьба ганзейских купцов, датчан и шведов с новгородскими купцами за господство на Балтийском море была обусловлена тем страхом, который внушали им новгородские мореходы. Морская мощь Новгорода была столь велика, что Ганза и Готланд, Сигтуна и Або (не случайно носивший финское название Турку, происшедшее от занесенного сюда, в шхеры Западной Финляндии, русского слова «торг») опасались, что не они будут ездить в Новгород, пожиная плоды своих побед и держа в руках торговлю новгородцев с Западом, а сами купцы Господина Великого Новгорода на своих судах будут «жаловать» к ним «гостить», отбивая у них прибыли и (прибирая к рукам мореходство и торговлю на Балтике. Победа далась «заморским купцам», «свеям», «доням» и «гътем» нелегко, и борьба растянулась больше, чем на столетие. До полной победы «свеев» и «немцев» новгородцы чувствовали себя на Балтике так же привольно, как ранее их южные сородичи на водах Черного моря.

В руках Новгорода был весь северный отрезок великого водного пути «из варяг в греки», шедший по рекам и озерам Русской земли, а также весь путь по «морю Варяжскому». Центральной и южной частью пути «из варяг в греки» мы занимались в предыдущей главе, а сейчас нам предстоит остановиться на северной его части.

Отчалив от новгородских пристаней, русские суда спускались вниз по течению Волхова. В 12–13 верстах от впадения Волхова в Ладожское озеро стояла Ладога (ныне Старая Ладога) — древнейший русский город на севере, важнейший пункт пути «из варяг в греки» и в давние времена центр политической жизни «Славии». Плыли бурным Ладожским озером (озером Нево) до истоков Невы, а затем, по Неве, выходили в Финский залив.

Далее путь русских кораблей лежал на остров Коглин, где была стоянка русских лоцманов и, очевидно, находилось какое-то поселение. От Котлина поворачивали на юг, шли на запад, держась берега «Чудской земли». В Линданиссе (Колывани) останавливались и приготавливались к пути через море. Те, кто плыл к «гътем» или в Любек, продолжали идти вдоль берегов и, мимо острова Сарема, уходили на Готланд, в Висби, к очередной стоянке (если плыли в Любек) или конечной цели пути. Направлявшиеся в Швецию, в Сигтуну или в Данию из Колывани круто поворачивали на север, к берегам Финляндии у Порккала-Удд. Держась вдоль берега, шли на запад, к Або, и, оставив севернее Аландские острова, добирались до Сигтуны. Если Сигтуна не была конечной целью плавания, и нужно было плыть к «доням», то, держась шведского берега, добирались и до Дании. [196]

О том, как плавали новгородцы по этому пути, как торговали они по «морю Варяжскому», как воевали они с «ворогом» на море и за морем, мы и попытаемся рассказать, расположив известия в хронологическом порядке.

Первое известие о плавании новгородцев «за море» Новгородская летопись сохранила нам под 1130 г. «В "се же лето, идущее из замория с Готъ, потопи лодии 7; и сами истопоша, и товар, а друзии вылезоша, нъ нази, а из Дони придоша сдорови».[197]

Следовательно, в 1130 г. новгородцы побывали и на Готланде и в Дании, откуда явились «сдорови».

Дания была заинтересована в торговле с Новгородом, но отнюдь не хотела открывать новгородским «заморским» купцам, прибывающим на своих кораблях, свои гавани. Это было убыточно и опасно с точки зрения датчан, стремившихся обосноваться на Востоке, что вскоре они и сделали, захватив в начале XIII в. область Ревеля в земле эстов. Датчане опасались пускать в свои воды предприимчивых и искусных новгородских мореходов. Вот почему в 1134 г. «.. рубоша Новгородць за морем в Дони» и «новгородцев порубиша за морем в Дони».[198]

В том же году в Дании, вероятнее всего, в Шлезвиге новгородские купцы подверглись аресту.[199]

Вторично новгородские купцы были арестованы в 1157 г. В этом году датский король Свен IV, взяв Шлезвиг, захватил много русских торговых судов и пленил русских купцов, товары которых немедленно роздал своим воинам.[200]

Полагаю, что не из одних столкновений такого рода состояли связи Новгорода с Данией. Обычный торг, деловые сношения, носившие нормальный характер, не находят отражения в летописи. Летописец фиксирует чрезвычайные события, выдающиеся явления, чем-то выделяющиеся, достойные быть зафиксированными. Обычные, ничем не примечательные, кончавшиеся благополучно плавания к «гътем» на Готланд, в Висби или Гарда не привлекали внимания летописца. Указания на такого рода плавания напрасно искать в летописи, но наличие русских дворов в Висби и Гарда, готского двора в Новгороде, русских церквей, договоров и т. п. говорит о регулярных и постоянных связях Новгорода с Готландом. Летописец записал, как «истопи» свои «лодии» новгородцы, «идуще из заморил с Гот», ну а зачем было писать об обыденных, ничем не привлекающих внимания плаваниях на тот же Готланд, когда все в «доми придоша здорови»? То же самое следует сказать и о торговле с Данией и плаваниях новгородцев к «доням».

Только такая высокоразвитая торговля с Готландом и могла породить два русских поселка — колонии с церквами в городах Готланда; только ею можно объяснить наличие многочисленных русских купцов в Дании, в Шлезвиге.

Конечно, и «гьте» и «дони» делали все, от них зависящее, для того, чтобы заставить новгородцев отказаться от плаваний «за море» и ожидать «заморских» купцов у себя в Новгороде. Конечно, Швеция, Дания, Ганза и Ливонский орден соединенными усилиями добились своего, но не скоро и дорогой ценою. Именно к середине XII в. относится создание в Новгороде организации «купцов заморских», а это говорит за развитие заморской торговли. К этому же времени относится учреждение русских дворов «за морем» и иноземных в Новгороде.

Развитие заморской торговли и привело новгородцев в XII в. не только на Готланд, в Сигтуну и в Данию, но даже в Любек. Из жалованной грамоты императора Фридриха I городу Любеку мы узнаем, что среди купцов, приезжающих в Любек с востока, на первом месте стоят русские.