Константин Кромиади - «За землю, за волю!» Воспоминания соратника генерала Власова

• Название: «За землю, за волю!» Воспоминания соратника генерала Власова
• Автор: Константин Кромиади
• Издательство: Вече
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9533-5027-3

Эта книга — воспоминания одного из сотрудников штаба генерал-лейтенанта Власова полковника Константина Григорьевича Кромиади. За свою долгую жизнь автор последовательно был офицером Русской императорской армии, Русской армии генерала Врангеля, Русской народной национальной армии, Русской освободительной армии (РОА) и, наконец, офицером Вооруженных сил Комитета освобождения народов России (КОНР). При его непосредственном участии проходило организационное становление и оформление эфемерной Русской освободительной армии, а затем и ВС KOНP. Автор был одним из немногих белоэмигрантов, входивших в ближайшее окружение Власова.

---

Пригласительный билет № 18

Полковнику Кромиади

Организационная комиссия Комитета Освобождения народов России просит Вас прибыть на учредительное заседание Комитета, имеющее быть в городе Прага 14 ноября 1944 года.

Председатель Организационной комиссии Полковник (подпись).

Прием у Гиммлера и начало активной деятельности

Со дня покушения на Гитлера прошло два месяца. Разъяренный до бешенства Гиммлер потряс оппозицию до основания, перестреляв из ее рядов около двух тысяч человек и покончив с крамольниками, вернулся к текущим делам. Вспомнил и про Власова и пригласил его в свою походную ставку на 16 сентября для переговоров. На этот раз Власов был лишен своих друзей. Его должны были сопровождать эсэсовцы д'Алкен и Элих, но Власов не захотел ехать без Штрикфельдта и взяли и его с собою. Выехала группа из Берлина поездом со Штеттинского вокзала вечером 15 сентября и приехала к месту назначения вовремя. Ровно в 10 часов Гиммлер принял Власова, но заявил, что желает видеть его одного. Андрей Андреевич было заартачился, не хотел войти без Штрикфельдта, но последний уговорил его не задерживаться, чтобы не создавать лишний прецедент. Оказалось, что, не желая видетъ Штрикфельдта, которого Гиммлер считал прорусски настроенным, он пригласил переводчиком балтийского немца, полковника ЭсЭс[38] Крегера. Таким образом, при переговорах Гиммлера с Власовым присутствовали д'Алкен, Элих и полковник, переводчик Крегер.

Гиммлер приветливо встретил Власова со словами: «Я о вас хорошо информирован, говорил о вас с фюрером. Жалею, что наша встреча состоялась так поздно, но надеюсь, — не совсем поздно. Я знаю про допущенные немцами ошибки и прошу вас быть со мною откровенным». После такого вступления он предложил Власову изложить ему свою идею.

Поблагодарив хозяина за приглашение, Власов изложил ему идею антикоммунистической освободительной борьбы, этого самого могучего оружия против власти коммунистов, чего Сталин больше всего боялся, и одновременно указал на вред восточной политики немцев. Это она превратила русский народ из друзей во врагов. Тут же он не постеснялся указать, насколько понятие «унтерменш» задевает честь и национальное достоинство русского народа. В настоящее время, сказал Власов, положение на фронте можно было бы изменить путем создания большой русской антикоммунистической армии с освободительными целями, которой была бы передана и пропаганда на восточном фронте. Тогда, бесспорно, наступит перемена в нашу пользу. Однако для этого нам нужно будет передать все добровольческие части, находящиеся в немецких частях, и восточных рабочих, работающих на предприятиях, а также и все национальные формирования народов Советского Союза.

Присутствовавшие на этом приеме потом говорили, что Власов держал себя с большим достоинством и не боялся говорить то, что Гиммлеру было неприятно слушать. До того едва ли кто-нибудь посмел говорить с Гиммлером безнаказанно таким языком, как и едва ли Гиммлер позволил кому-нибудь говорить с ним таким тоном. Надо полагать, что те соображения, которые принудили Гиммлера пригласить Власова на прием, вынудили его и терпеливо выслушать укоры Власова. Гиммлер сказал, что понятие «унтерменш» не относится ко всему русскому народу. «„Унтерменши“ есть у всех народов, но у нас они сидят в тюрьме, а в Советском Союзе управляют страной».

Затем, обсудив совместно главные вопросы по предстоящим формированиям, Гиммлер от имени германского правительства признал Власова возглавителем Освободительного движения народов России. После этого перешли к деталям, из которых главными нужно считать следующие: 1) желательно, чтобы антикоммунистическая борьба была бы общей и велась бы от имени всех народов России и чтобы национальные формирования этих народов подчинились бы будущему общему комитету; 2) чтобы Власов мог бы формировать столько дивизий, сколько он сможет осилить, но готов выступить на фронт со своими войсками не раньше, чем у него будут готовы и вооружены пять дивизий. Позже Гиммлер телеграммой сообщил Власову, что тот должен выступить на фронт, имея готовых и вооруженных не пять дивизий, а три; 3) Гиммлер не обещает передать Власову русские добровольческие части, состоящие в немецких частях, и рабочих, занятых на немецких военных предприятиях, поскольку их некем заменить, но, поскольку Власов рассматривал разрешение этого вопроса вообще в зависимости от развития предстоящих событий, возражать не стал. Будущее, мол, покажет; 4) Практическую помощь Власову по формированию РОД Гиммлер возложил на своего помощника генерала Бергера[39], с которым Власов должен был поддерживать тесную связь; а полковник Крегер назначается при Власове офицером связи.

На этом прием окончился, и сопровождавшие Власова вышли вместе с ним. К этому времени в приемной Гиммлера собрались многие лица из эсэсовской элиты. Полковник Крегер, указав на одного из генералов, сказал, что от него зависит судьба арестованных и заключенных в тюрьму руководителей организации Национально-Трудового Союза. Власов попросил познакомить их и сказал: «Генерал, я позволю себе заверить вас, что в лице арестованных членов Национально-Трудового Союза вы держите в тюрьме своих доброжелателей». Тот ответил: «Вы думаете?» На что Власов сказал, что он в этом уверен. Тогда тот сказал, что он этот вопрос пересмотрит. Этот разговор передал мне тогда сам Андрей Андреевич.

Вернулся Власов из своей поездки в более или менее хорошем настроении, ибо если, с одной стороны, договоренность хотя и состоялась очень поздно, когда масса практических возможностей была уже упущена, когда Красная Армия уже справилась со своими неудачами и инициатива на фронтах уже целиком перешла в руки Сталина, но, с другой стороны, этот прием развязал ему руки, открывал ему путь к активной деятельности, к возможным успехам, к надеждам. А самое главное — теперь он мог открыто разработать политически и идеологически обосновать русскую антикоммунистическую борьбу в Германии как общенародное чаяние. Тогда ведь этот вопрос находился в весьма печальном состоянии. Теперь Власов получил возможность на базе общих освободительных идей и народных чаяний создать практическую платформу, духовное пристанище не только для всех беспризорных русских за рубежом, но и для всего нашего народа, пребывающего в коммунистической неволе.

Таким образом, половина его забот уже отпала, ибо как бы ни кончилась для него война, но движение, принявшее форму и содержание, выступление общенародного характера, поскольку оно стремится выполнить многолетнюю мечту всего народа, пребывающего в коммунистической неволе и не имеющего возможности избавиться от нее, такое движение останется в истории как пример подражания для будущей нашей молодежи.

И наконец, эта договоренность давала ему возможность приступить к практической, реальной работе, обрасти живой силой, без которой во время войны действовать при любых условиях невозможно.

Под влиянием этих соображений Власов вернулся из своей поездки удовлетворенный (здесь я постарался по возможности точно передать мысли и переживания, которые Андрей Андреевич неоднократно высказывал).

Но вернемся к его встрече в Берлине, где его окружение с нетерпением ожидало его возвращения. Когда же он вернулся и стало известно, что между Гиммлером и Власовым состоялась договоренность, наступили общее ликование и взаимные поздравления. Слишком уж долго ждали этой договоренности! Никто не хотел подумать о том, что эта запоздалая договоренность с уже обанкротившимся партнером — шаг в неизвестность. Для всех нас было важно то, что наконец-то мы добрались до своей цели!

На следующий день после возвращения Власова в Берлин на Кибитцвег было назначено заседание генералов под председательством Власова, а через два дня вышел первый приказ Власова, предусматривавший ряд перемен в нашей жизни. Этим приказом кончалось наше бездеятельное состояние и началось создание аппарата для развертывания большого дела. Резервом для создания аппарата служила наша школа в Дабендорфе. Но так как к тому времени у нас были миниатюрный штаб Власова в Далеме и сравнительно небольшая канцелярия Трухина в Далеме, то нужно было сначала расширить и укрепить оба штаба для их работоспособности. В связи с этим из Дабендорфа были переведены в Далем целый рад офицеров и солдат на новые должности, прибыли целая рота охраны под командованием майора Беглецова и хозяйственная рота под командованием майора Шишкевича; штабные службы распались на целый ряд подразделений и получили свое оформление. В самом штабе тоже произошли большие перемены: мне было приказано сдать должность коменданта штаба майору Хитрово, начальником охраны штаба был назначен капитан Каштанов. Бывшему начальнику личной канцелярии самого Власова приказано передать свои полномочия мне, а самому принять Отдел безопасности. Все новоназначенные лица получали свои служебные помещения и набирали свои кадры. В этом отношении у генерала Трухина, несмотря на всю сложность и громоздкость его деятельности, положение было проще: он сам был хозяином кадров. Он быстро сколотил свой штаб, и когда из Дабендорфа переехал в Далем, то целый ряд улиц был занят его подразделениями, и они напоминали муравейник. При этом нужно заметить, что главная работа штаба Трухина — формирование первых трех дивизий РОА — была заложена и протекала в Мюнзингене и Хойберге, недалеко от Ульма. Скоро и некоторые его подотделы из Далема были переброшены в Мюнзинген, ибо в Далеме ему стало тесновато. Но, помимо этих трех дивизий, в состав вооруженных сил РОА вошли русские военно-воздушные части под командой полковника, произведенного в генералы, Виктора Ивановича Мальцева; о них и о самом Мальцеве скажу несколько слов в конце этой главы.