Константин Кромиади - «За землю, за волю!» Воспоминания соратника генерала Власова

• Название: «За землю, за волю!» Воспоминания соратника генерала Власова
• Автор: Константин Кромиади
• Издательство: Вече
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9533-5027-3

Эта книга — воспоминания одного из сотрудников штаба генерал-лейтенанта Власова полковника Константина Григорьевича Кромиади. За свою долгую жизнь автор последовательно был офицером Русской императорской армии, Русской армии генерала Врангеля, Русской народной национальной армии, Русской освободительной армии (РОА) и, наконец, офицером Вооруженных сил Комитета освобождения народов России (КОНР). При его непосредственном участии проходило организационное становление и оформление эфемерной Русской освободительной армии, а затем и ВС KOНP. Автор был одним из немногих белоэмигрантов, входивших в ближайшее окружение Власова.

---

Как стало известно позднее, эту тяжелую миссию взял на себя молодой полковник авиации, граф Штауффенберг, большой сторонник власовского движения. Пользуясь тем, что в ставку для заседания Гитлера с его фельдмаршалами он должен был доставить документы, подлежавшие обсуждению, он оставил под столом сумку с бомбой. Взрыв был страшный, и жертвы были большие, но Гитлер уцелел благодаря тому, что наклонился над картой на столе и толстый дубовый стол спас его от осколков. Тем не менее он тяжело пострадал и к нормальному состоянию больше не вернулся. Вся власть перешла к Гиммлеру, он был назначен командующим войсками тыла, Гитлер управлял делами номинально. А после покушения разъяренные нацисты стали арестовывать и расстреливать оппозиционеров. За короткое время расстреляны были из рядов оппозиции 2000 человек. Несколько видных военачальников покончили жизнь самоубийством. Германия впала в агонию. Расстрелян был мозг германской элиты, главным образом ведущая часть комсостава, что, в свою очередь, отразилось на боеспособности армии. Таким образом, взрыв бомбы Штауффенберга послужил сигналом к началу конца войны и заката нацистской эпопеи. Генерал Власов определял конец войны к середине 1946 года, но после покушения на Гитлера и его последствий события пошли быстрее.

При таких условиях нетрудно сказать, что заставило Гиммлера, ненавидевшего генерала Власова так же, как и Гитлер, вдруг пригласить его для переговоров. Да и пригласил он его не самолично, а с согласия Гитлера. Характерно и то, что за несколько дней до 20 июля по линии Гиммлера обратились к генералу Жиленкову с предложением занять место Власова, поскольку мол, ни Гитлер, ни Гиммлер не желают видеть Власова. Георгий Николаевич Жиленков категорически отклонил сделанное ему предложение (аналогичное предложение в начале года генерал Кестринг сделал сначала генералу Малышкину, а потом и Трухину, а теперь очередь дошла и до Жиленкова). И тем не менее Гиммлер решил пригласить для переговоров Власова. Я не сторонник мнения некоторых моих друзей, которые новое решение Гиммлера приписывают успешным воздействием на Гиммлера одного лица из его окружения. Зная характеры Гитлера и Гиммлера, я уверен, что решение Гиммлера пригласить на переговоры Власова было продиктовано страхом перед советскими танками и армиями, которые, сокрушая все и вся на своем пути, подходили к германским границам, и притом внутри самой страны открылся негласный внутренний фронт. К тому же ни Гитлер, ни Гиммлер не верили, что активизация деятельности Власова может сколько-нибудь изменить их положение, уже все немецкие возможности были упущены. Если Гитлер и Гиммлер не оценили значения власовского движения тогда, когда оно могло иметь стопроцентный успех, то теперь они большого значения ему не придавали. И тем не менее Гиммлер пригласил Власова, обходя армейское командование, т. е. подлинных сторонников идеи разворачивания русской освободительной борьбы в союзе с Германией.

Я думаю, что в данном случае Гиммлер хотел всего лишь использовать Власова в своих целях, а именно: 1) использовать Власова с его частями во фронтовых операциях (история с Первой дивизией РОА); 2) отвести от себя миллионы ножей русских военнопленных и рабочих с Востока (остарбейтеры), над которыми нацисты так долго измывались, которых терзали, морили голодом, эксплуатировали, как могли. Доказательством моего мнения является и то, что Гиммлер своих обещаний Власову не сдержал да никогда и не собирался их выполнить, но об этом мы узнали очень поздно, уже после гибели Андрея Андреевича.

Почему-то полковник Крегер[37] об этом молчит, хотя он сам стал сторонником Власова. Надо полагать, что идея пригласить Власова для переговоров принадлежала самому Гиммлеру, а д'Алкен и другие эсэсовцы просто выполняли приказ своего шефа.

Вечером, когда все разошлись по своим комнатам и мы с Андреем Андреевичем остались одни, я спросил у генерала, что произошло бы с нами, если бы покушение достигло своей цели, и Власов спокойно сказал, что нас выдали бы Сталину, и, как бы углубляясь в свои мысли, сказал далее: «Раз оппозиция пошла на такой риск, значит она потеряла надежду на какой-нибудь другой выход из создавшегося положения, и чтобы спасти Германию от неизбежного разгрома, решила повторить пример Гитлера, но без Гитлера, то есть просить у союзников мира».

Дело в том, что в мае 1941 года Гитлер послал своего помощника Хесса в Лондон прозондировать почву дня заключения мира, и тогда англичане отказались разговаривать с Хессом и тем паче с Гитлером.

Теперь, когда оппозиция решила во что бы то ни стало вывести Германию из войны, надо полагать, возникла необходимость убрать Гитлера, чтобы очистить путь к переговорам. Но такой шаг равносилен капитуляции, и новым представителям Германии пришлось бы принять любые условия победителей для начала переговоров. А раз до того дошло, Сталин не преминул бы потребовать нашу выдачу как предварительное условие для переговоров. Кто стал бы нас отстаивать, когда на карту поставлена судьба Германии и ее народа?

И в этом вопросе оппозицию винить нельзя, поскольку она в течение двух лет использовала все свои возможности, чтобы переубедить Гитлера развернуть нашу общую с ними антикоммунистическую борьбу. Теперь, видимо, потеряв всякую надежду на свой успех и предчувствуя близкий конец войны, решили пойти ва-банк, пожертвовав своей собственной жизнью. Но это их не спасет. Уже слишком поздно для таких выступлений. Это только сократит агонию Германии и наш подготовительный период.

После этого разговора я подумал: а в самом деле, как бы ни сложилась дальнейшая наша судьба, можем ли мы быть в претензии на наших политических единомышленников, которые, несмотря на все запреты Гитлера, шли напролом и помогали Власову, чем могли. Не их вина, что они не смогли переубедить ослепленного властью фюрера. Теперь они выбрали отдельный путь — пожертвовать собою, но облегчить судьбу своей родины, если это будет возможно. Но ведь и Власов, тоже откликнувшись на планы германской оппозиции, надеялся при помощи немцев спасти свою родину от свалившегося на нес несчастья, из которого она собственными силами никак выбраться не может.

Таким образом, взрыв бомбы Штауффенберга автоматически прервал надежды Андрея Андреевича — при поддержке и помощи своих немецких друзей достигнуть своей цели. Теперь нацисты возьмутся за них и основательно их потрясут; им не до русского вопроса будет, да и сроки уже на исходе. Перед Власовым стала новая проблема — что делать? Мало того, Власов сам и его Движение не были гарантированы, что новые потрясения не коснутся его персонально, поскольку некоторые из арестованных по делу покушения не раз посещали Власова в Далеме, а фон Фрейтаг-Лорингхофен, покончивший собою, чтобы не попасть в мясорубку нацистов, был в дружеских взаимоотношениях с Власовым. Насторожило Власова и неожиданное желание Гиммлера повидать его, не знал, что кроется за таким неожиданным жестом. Однако Андрей Андреевич молчал и вида не показывал и только стал задумчивее.

Прошло некоторое время в ожидании разворачивания событий. Как-то позвонили в штаб, что генерала Бичерахова хозяйка квартиры нашла на полу в бессознательном состоянии и доставила его в больницу, а там установили отравление. Нельзя было выяснить, произошел несчастный случай или его умышленно отравили. Перед этим генерал был в гостях у одного из офицеров СС.

Генерал Лазарь Феодорович Бичерахов, офицер Терского Казачьего Войска, близко стоял к Андрею Андреевичу, и последний его ценил и уважал как своего советника по делам народов Кавказа (сепаратисты его не любили).

Этот случай заставил еще больше насторожиться, но в результате случай не повторился. А генерала спасли, хотя и болел он долго и тяжело. А когда пришлось покинуть Берлин, Андрей Андреевич распорядился больного Бичерахова забрать с собою в Карлсбад. Там он и поправился.

Все это происходило тогда, когда на политическом горизонте тучи предельно сгустились и гроза готова была разразиться, со всех сторон стали поступать тревожные сведения; русские парни и девушки, работавшие в Силезии на предприятиях просили помочь им выбраться на Запад, а из берлинских лагерей для рабочих люди ночью прибегали в штаб просить помощи выбраться из Берлина. И никому тогда в помощи не было отказано, вывезены были все, кто этого хотел, несмотря на строгий запрет Гебельса берлинцам эвакуироваться, не считаясь и с нарушением местных полицейских и разных административных требований в отношении остовцев.

Пригласительный билет № 18

Полковнику Кромиади

Организационная комиссия Комитета Освобождения народов России просит Вас прибыть на учредительное заседание Комитета, имеющее быть в городе Прага 14 ноября 1944 года.

Председатель Организационной комиссии Полковник (подпись).

Прием у Гиммлера и начало активной деятельности