без автора - Тысяча И Одна Ночь. Книга 4

• Название: Тысяча И Одна Ночь. Книга 4
• Автор: без автора
• Издательство: Гослитиздат
• Жанр: Древневосточная литература
• Год: 1959

---

А среди войска был один лазутчик, которого подговорили убить халифа, и он взял шар и ударил по нему молотком, направив его в лицо халифу. И вдруг Аслан поймал шар вместо халифа и ударил им того, кто его бросил, и шар попал ему между плеч, и он упал на землю. И халиф воскликнул: "Да благословит тебя Аллах, о Аслан!"

А потом они сошли со спин коней и сели на седалища, и халиф велел привести того, кто ударил по шару, и, когда тот человек предстал пред ним, спросил его: "Кто подговорил тебя на это дело? Ты враг или любящий?" - "Я враг и задумал убить тебя", - ответил лазутчик; и халиф сказал: "Какова причина этого? Разве ты не мусульманин?" - "Нет, я рафидит", - ответил лазутчик. И халиф велел его убить и сказал Аслану: "Пожелай от меня чего-нибудь!" А Аслан сказал: "Я желаю, чтобы ты отомстил вместо меня убийце моего отца". - "Твой отец жив, и он стоит на ногах", - сказал халиф; и Аслан спросил: "Кто мой отец?" - "Эмир Халид, вали", - ответил халиф; и Аслан воскликнул: "О повелитель правоверных, он мой отец только по воспитанию, и никто мне не родитель, кроме Ала-ад-дина Абу-ш-Шамата". - "Твой отец был обманщик", - сказал халиф. "О повелитель правоверных, - ответил Аслан, - не бывать тому, чтобы верный стал обманщиком. И в чем он тебя обманул?" - "Он украл мою одежду и то, что при ней было", - сказал халиф; и Аслан спросил: "О господин, когда ты лишился своей одежды и она вернулась к тебе, видел ли ты, что и светильник тоже к тебе возвратился?" - "Мы его не нашли", - ответил халиф; и Аслан молвил: "Я увидал светильник у Ахмеда Камакима-вора и попросил его у него, но он его мне не дал и сказал: "Из-за него пропадали души". И он поведал мне про болезнь Хабазлама Баззазы, сына эмира Халида, и про его любовь к невольнице Ясмин, и про то, как он сам был освобождён от цепей, и рассказал мне, что это он украл одежду и светильник. И ты, о повелитель правоверных, отомсти вместо меня убийце моего отца". - "Схватите Ахмеда Камакима!" - сказал халиф. И когда его схватили, халиф спросил: "Где начальник Ахмед-ад-Данаф?" И тот явился, и халиф сказал ему: "Обыщи Камакима!" И Ахмед-ад-Данаф положил руку ему за пазуху и вынул оттуда светильник с драгоценностями.

И халиф воскликнул: "Подойди, обманщик! Откуда у тебя этот светильник?" - "Я купил его, о повелитель правоверных", - ответил Ахмед Камаким; и халиф спросил "Где ты его купил и кто мог обладать подобным ему, чтобы продать его тебе?"

И Ахмеда Камакима побили, и он сознался, что это он украл одежду и светильник, и халиф воскликнул: "Зачем ты сделал такое дело, обманщик, и погубил Ала-ад-дина Абу-ш-Шамата, когда он верный, надёжный?"

Потом халиф приказал схватить Ахмеда Камакима и вали, и тот сказал: "О повелитель правоверных, я обижен! Ты приказал мне его повесить, и я не имел сведений об этой проделке. Это устроили старуха - мать Ахмеда Камакима - и моя жена, и я ничего не знал. Я под твоей защитой, о Аслан".

И Аслан заступился за него перед халифом; и потом повелитель правоверных спросил: "Что сделал Аллах с матерью этого мальчика?" И вали ответил: "Она у меня". - "Я приказываю тебе, - сказал халиф, - чтобы ты велел твоей жене одеть его мать в её прежнюю одежду и украшения и вернуть ей положение госпожи. Сними печати с дома Ала-ад-дина и отдай сыну деньги и имущество его отца". И вали отвечал: "Слушаю и повинуюсь!" - и вышел и отдал своей жене приказание, и та одела Ясмин в её прежнюю одежду, и вали снял печати с дома Ала-ад-дина и передал Аслану ключи.

И потом халиф сказал: "Пожелай от меня чего-нибудь, о Аслан". И Аслан воскликнул: "Я желаю, чтобы ты соединил меня с отцом".

И халиф заплакал и сказал: "Самое вероятное, что твой отец и есть тот, кого повесили, и он умер. Но клянусь жизнью моих дедов, всякому, кто порадует меня вестью о том, что Ала-ад-дин ещё в оковах жизни, я дам все, чего он попросит".

И Ахмед-ад-Данаф выступил вперёд и поцеловал землю перед халифом и сказал: "Дай мне безопасность, о повелитель правоверных!" - "Ты в безопасности", - молвил халиф. И Ахмед-ад-Данаф сказал: "Я обрадую тебя вестью о том, что Ала-ад-дин Абу-ш-Шамат здоров и пребывает а оковах жизни". - "Что это ты говоришь!" - воскликнул халиф. "Клянусь жизнью твоей головы, - отвечал Ахмед-ад-Данаф, - мои слова истина! Я выкупил его другим человеком, который заслуживал смерти, и доставил в аль-Искандарию и открыл ему лавку старьёвщика". - "Поручаю тебе привести его", - сказал халиф..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Двести шестьдесят восьмая ночь

Когда же настала двести шестьдесят восьмая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что халиф сказал Ахмеду-ад-Данафу: "Поручаю тебе привести его"; и Ахмед ответил: "Слушаю и повинуюсь!" И халиф велел дать ему десять тысяч динаров, и Ахмед-ад-Данаф поехал, направляясь в аль-Искандарию.

Вот что было с Асланом. Что же касается его отца, Ала-ад-дина Абу-ш-Шамата, то он продавал все, что было у него в лавке, и там осталось лишь немногое, и между прочим один мешок. И Ала-ад-дин развязал мешок, и оттуда выпал камень, наполняющий горсть, на Золотой цепочке, и он был о пяти сторонах, на которых были написаны имена и талисманы, похожие на ползающих муравьёв.

И Ала-ад-дин потёр эти пять сторон, но никто ему не ответил, и он сказал про себя: "Может быть, этот камень простой оникс?" - и он повесил камень в лавке.

И вдруг прошёл по дороге консул и поднял глаза и увидел, что висит этот камень. И он сел у лавки Ала-аддина и спросил его: "О господин, этот камень продаётся?" - "Все, что у меня есть, продаётся", - ответил Ала-ад-дин; и консул спросил: "Продашь ты мне его за восемьдесят тысяч динаров?" - "Аллах поможет!" - ответил Ала-ад-дин; и консул сказал: "Продашь ли ты его за сто тысяч динаров?" - "Я продам его тебе за сто тысяч динаров, плати деньги", - сказал Ала-ад-дин; и консул сказал: "Я не могу принести деньги с собой, когда в аль-Искандарии воры и стражники. Ты пойдёшь со мной на корабль, и я дам тебе деньги, а также кипу ангорской шерсти, кипу атласа, кипу бархата и кипу сукна".

И Ала-ад-дин поднялся и запер лавку, вручив сначала консулу камень, и отдал ключи своему соседу и сказал: "Возьми эти ключи к себе на сохранение, а я пойду на корабль с этим консулом и принесу деньги за мой камень. А если я задержусь и к тебе приедет начальник Ахмед-адДанаф, который поселил меня в этом месте, отдай ему ключи и расскажи ему об этом". И затем Ала-ад-дин отправился с консулом на корабль, и консул, приведя его на корабль, поставил скамеечку, посадил на неё Ала-аддина и сказал: "Подайте деньги!" - и отдал ему плату и те пять кип, которые он ему обещал. "О господин, - сказал он ему, - прошу тебя, утешь меня, съев кусочек или выпив глоток воды". И Ала-ад-дин сказал: "Если у тебя есть вода, дай мне напиться". И консул велел принести питьё, и вдруг в нем оказался дурман, и, выпив его, Ала-ад-дин опрокинулся на спину.

И тогда убрали сходни и опустили багры и распустили паруса, и ветер был им благоприятен, пока они не оказались посреди моря. И капитан велел поднять Ала-ад-дина из трюма, и его подняли и дали ему понюхать средство против дурмана, и Ала-ад-дин открыл глаза и спросил: "Где я?" - "Ты со мною, связанный и под моей охраной, и если бы ты тогда ещё раз сказал: "Аллах поможет!", я бы, наверное, прибавил тебе", - ответил капитан.

И Ала-ад-дин спросил его: "Какое твоё ремесло?"

И капитан ответил: "Я капитан и хочу отвезти тебя к возлюбленной моего сердца".

И пока они разговаривали, вдруг появился корабль, где было сорок купцов из мусульман, и капитан направил к ним свой корабль и зацепил их корабль крючками и сошёл на него со своими людьми, и они ограбили их корабль и забрали его и отправились с ним в город Геную.

И капитан, с которым был Ала-ад-дин, направился к воротам одного дворца, выходившим на море, и вдруг оттуда вышла девушка, закрывшаяся покрывалом, и спросила его: "Привёз ли ты камень и его владельца?" - "Я привёз их", - отвечал капитан. И девушка сказала: "Подай сюда камень". И капитан отдал ей камень, а потом он направился в гавань и выстрелил из пушек благополучия, и царь города узнал о прибытии этого капитана.

И он вышел к нему навстречу и спросил его: "Какова была твоя поездка?" - "Было очень хорошо, - отвечал капитан, - и мне достался корабль, где был сорок один купец из мусульман". - "Выведи их", - сказал царь; и капитан вывел купцов в цепях, и среди них был Ала-аддин. И царь с капитаном сели на коней и погнали купцов впереди себя, а прибыв в диван, они сели, и первого из купцов подвели к ним, и царь спросил: "Откуда ты, о мусульманин?" - "Из аль-Искандарии", - отвечал купец; и царь сказал: "Эй, палач, убей его!" И палач ударил его мечом и отрубил ему голову, и второму и третьему также, до конца всем сорока.

А Ала-ад-дин был последним из них, и он испил печаль по ним и сказал про себя: "Да помилует тебя Аллах, Алаад-дин, кончилась твоя жизнь". - "А ты из какой страны?" - спросил его царь, и Ала-ад-дин ответил: "Из аль-Искандарии"; и тогда царь сказал: "Эй, палач, отруби ему голову"; и палач поднял руку с мечом и хотел отрубить голову Ала-ад-дину, и вдруг какая-то старуха, величественная видом, выступила пред лицо царя, и царь поднялся из уважения к ней, а она сказала: "О царь, не говорила ли я тебе, чтобы, когда капитан привезёт пленников, ты вспомнил о монастыре и подарил туда пленника или двух, чтобы прислуживать в церкви?" - "О матушка, - отвечал царь, - если бы ты пришла на минуту раньше! Но возьми этого пленника, который остался".