Софья Ролдугина - Тонкий мир

• Название: Тонкий мир
• Автор: Софья Ролдугина
• Жанр: Фэнтези

Целители неприкосновенны.

Этот закон древен, как сами Аллийские Пределы, и не было случая, когда бы его нарушали. Но почему же тогда сейчас Дэриэлл вынужден искать защиты у своего соперника — Северного князя? Кто открыл на талантливого целителя охоту — сестра, которая боится за свою власть… или это весточка из прошлого? У Дэриэлла много тайн, и раскрывать он их не собирается, даже если молчание будет губительным для него.

Так или иначе, Найта не оставит друга в беде, да и Северный князь хочет вернуть должок за спасение жизни. Но они и не подозревают, с чем им придется столкнуться на этот раз…

---

Я немного скисла. Конечно, развлечения и танцы на балу не входили в мои планы, но быть равейной, которая защищает своего друга, и «представителем народа» — это совершенно разные вещи. И последнее меня нисколько не прельщало.

— Все так серьезно, да?

— Когда имеешь дело с аллийцами, лучше быть слишком серьезной, — мама подперла щеку рукой. — Пойми, то, как ты себя подашь, повлияет на мнение о равейнах в целом. А ведь вскоре должны начаться переговоры с Повелителем Леарги эм-Ллиамат о сотрудничестве. «Альянс двух» превратится в «Тройственный союз»… Если все пойдет удачно. Найта, — Элен поймала и удержала мой взгляд. — Будь умницей. Никто не заставляет тебя лезть в дипломатию или политику, Нэй, — смягчилась она, — но забывать о них совершенно все же не стоит. Конечно, ты еще только ребенок… О, кстати, замечательная мысль! — мамины глаза засверкали колдовскими искрами. Раньше я тоже очень хотела научиться этому фокусу, но сейчас мне казалось, что такое «визуальное» отражение эмоций чаще доставляет неудобство. — Передай Лиссэ, чтобы наряд тебе выбирали… детский. Как у несовершеннолетних наследниц Домов. Ведь формально ты еще ребенок! Нужно только закрепить это в знаковой системе. Тогда тебя не смогут пригласить на танец, а разрешения на то, чтобы заговорить, будут спрашивать у опекуна… У Дэриэлла, наверное.

— Или Максимилиана, — обрадовалась я. Да, к шакаи-ар не всякий решится подойти — это решит проблему любопытных, которым просто захочется поглазеть на живую равейну. Мамины советы всегда отличались парадоксальностью, да и мышлением, как в шахматах, на много ходов вперед она напоминала мне теперь королев из совета. Надеюсь, это умение приходит с опытом — мне жутко надоело ошибаться. — Элен… то есть мама, ты просто гений! Ой, насчет гениев… Хэл в Академию добрался?

— Еще как добрался, — улыбнулась мама, нисколько не обидевшись на оговорку. «Элен» мы с Хэлом частенько называли ее между собой — по привычке, но маме это не особенно нравилось. Что ж, понятно. Я бы тоже хотела, чтобы мои дети звали меня не по имени, как чужие. — И дал о себе знать в тот же вечер, к слову. И сегодня мы тоже разговаривали. Декан Мэйсон передавал тебе привет и просил сообщить, чтобы ты пока не связывалась с ним через браслет. В Академии какие-то проблемы с магией и ее контролем, даже на «звонки» нужно брать разрешение… Чуть не забыла, — мама даже подалась вперед от предвкушения. — Как твои мальчики, не перессорились?

— Перессорились и перемирились, — улыбнулась я, прислушиваясь к шумным возгласам на кухне. Кажется, кого-то грозились огреть сковородой, если он, «наглая морда», не перестанет таскать вишню из миски… Так-так. Вишня. Зимой. М-м-м… — Они сейчас, кстати, вдвоем завтрак готовят. И что-то слишком сильно шумят… Кажется, их лучше не оставлять одних, — я скосила взгляд в сторону двери, только сейчас обратив внимание на густой блинный запах, сочившийся с кухни. — Давай еще вечером свяжемся?

— Проголодалась, маленькая моя? — понимающе усмехнулась мама. — Ладно, беги. Но обязательно поговори насчет одежды и поведения с Лиссэ, слышишь? Счет я оплачу.

В кухне что-то грохнуло. Мы с Элен синхронно поежились.

— Пока, мам! — махнула я рукой. — Увидимся! А платье купит Ксиль, он переживал, что только Дэриэлл мне их дарит.

— Увидимся! Стоп, какой еще Ксиль?! Найта, погоди!

Зеркало погасло. Очень вовремя. Не хотелось бы сейчас объясняться с мамой по поводу случайно сорвавшихся слов. В конце концов, можно будет просто поставить ее потом перед фактом… и перед решением князя.

Торопливо вынув зеркало из миски с водой и обтерев полотенцем, я побежала на кухню, жалея, что в доме Дэйра нельзя срезать путь.

А вот и заветная дверь.

К моему удивлению, вся мебель, включая табуретки, была цела. Стекла тоже. Дэйр, с заколотой по-лабораторному челкой, аккуратно переворачивал на сковороде очередной блин. Максимилиан, удерживая в руках здоровенную миску… нет, не с вишней — все-таки с вишневым вареньем… крутился рядом с целителем, пытаясь пропихнуть сквозь плотно сжатые губы хотя бы одну сладкую ягоду. Пальцы у Ксиля были измазаны сиропом, да и на лице у Дэйра были сплошные вишневые подтеки. Но целитель держался с поистине профессиональной выдержкой.

— Нэй! Наконец-то! — воскликнул Дэриэлл, отвлекаясь от готовки. Максимилиан с торжествующим «Есть!» пропихнул ягоду ему в рот.

Дэйр закашлялся, но проглотил вишню — кажется, вместе с косточкой. Максимилиан довольно ухмыльнулся, облизывая пальцы с неприлично многозначительным выражением.

— Все хулиганите, — пожурила я обоих. — Лучше бы помирились.

— Это он хулиганит, — буркнул Дэйр, вытирая лицо мокрым полотенцем и жмурясь. — И мы помирились. Он принес извинения, я принял их… И все такое. Да отстань от меня с этой вишней!

— Тебе же нравится, — вкрадчиво заметил Ксиль и схлопотал тем же полотенцем по затылку. — Зараза!

А я посмотрела на них, и на моих губах расцвела идиотски счастливая улыбка.

— Милые бранятся — только тешатся, — вполголоса заметила я.

Ксиль расхохотался. Дэйр опять обиделся — на этот раз на меня.

Но вишней, что характерно, все-таки накормил.

Глава 14. Танцы над пропастью

Платье лежало передо мной на диване, как немой упрек. Матовый шелк с темно-синими выпуклыми листьями и травинками раскинулся по бежевой обивке бессильно, будто мертвая птица. Ткань мягко сияла в желтоватом свете свечей — свежим мерцанием первого снега, который не становится тусклее или грязнее от цвета фонарных ламп.

В принципе, я подозревала, чем это может кончиться. В конце концов, аллийская мода была мне хорошо знакома по нарядам Ани… Но оставался один вопрос.

— Тетушка Лиссэ… Мне очень нравится и фасон, и ткань… И я не сомневаюсь, что мне пойдет, вкусом вас боги не обделили, но… Почему голубое?

Аллийка лишь пожала плечами. Качнулись тяжелые рубиновые серьги, сменившие гораздо более привычные для меня разнокалиберные колечки.

— А что тебе не нравится, Нэй? Насыщенные цвета больше приличествуют взрослым, — Лиссэ любовно огладила собственное платье.

Никогда не любила ни красный, ни его всевозможные разновидности, но сейчас чувствовала почти зависть, глядя на тетин наряд. Гладкая, плотная ткань глубокого винного оттенка даже на вид была холодной и скользкой, как ледышка — и безумно дорогой. По подолу и на груди стелился растительный орнамент, традиционный для аллийских нарядов. Платье было достаточно длинным для «признанной мастерицы эпатажа» Лиссэ — на двадцать сантиметров ниже коленей, спереди — закрытое, с воротником до самого горла…

На спине платья не было. Только серебряная узорная паутина до талии.

Нет, пожалуй, завидовать тетушке мне еще рановато.

— Ну… я не люблю голубой.

Тетушка вздохнула.

— В белом ты «похожа на приведение», — начала она загибать пальцы, — от розового у тебя «приступы тошноты», персиковый не нравится мне, лимонный — «не идет», лиловый «слишком похож на розовый»… — тон стал откровенно насмешливым. — Голубой, как выяснилось только что, ты не любишь. Что предлагаешь делать?

— М-м-м… надеть старое платье? Только не серебряное, — быстро уточнила я. — Там разрез. Но почему бы не синее или зеленое?

— Они слишком яркие для несовершеннолетней, — Лиссэ фыркнула. — Нэй, милая, брось капризничать. Я давно тебя знаю и сейчас вижу, что дело вовсе не в цвете платья. Или признавайся, что происходит на самом деле, или переодевайся уже.

Я подавила вздох. Сказать Лиссэ? Или промолчать?

Тётя нетерпеливо притопнула ножкой, обутой в туфлю на умопомрачительной шпильке. Если бы я надела такой пыточный инструмент, увеличивающий рост на добрых пятнадцать сантиметров, то навернулась бы. Провокационный «ежик» на голове у Лиссэ топорщился в разные стороны, только подчеркивая завораживающую резкость черт лица. Крупные серьги, казалось, не доставляли никаких неудобств…

Мой взгляд сместился на Ани. Сейчас художница выглядела, словно фея с одной из её собственных картин. Белое, расшитое розовым платье из тончайших кружев, пышная-пышная юбка, белые цветы в темных глянцевых волосах, серебристая пыльца на веках и ресницах… И, разумеется, высоченные шпильки, на которых это дитя цокало с изяществом, по определению недоступным человеку.

Рядом с Ани было зеркало. И там отражалась я.

Угловатая, угрюмая, с уже убранными в безумно сложную прическу волосами. Меня охватило непреодолимое желание выдернуть из нее закрепленную заклинанием челку и завесить половину лица, прячась от взглядов — и пряча белесые нитки шрамов. В последние месяцы они изрядно поблекли, проявляясь во всей красе лишь тогда, когда я заливалась румянцем. Но у меня, к сожалению, не было сомнений в том, что острые аллийские глаза без труда различат следы моего пребывания в лапах ведарси. А чувства смущения и неловкости вряд ли удастся избежать.