Стивен Кинг - Исход (Том 2)

• Название: Исход (Том 2)
• Автор: Стивен Кинг
• Издательство: Харьков: Дельта,1995
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1995
• ISBN: 5-7707-5080-4

Продолжается исход к Скалистым горам, в Свободную Зону, людей, оставшихся в живых после эпидемии супергриппа. По ту сторону гор, в Лас-Вегасе, князь Тьмы — Темный человек без лица — собирает силы для уничтожения Свободной Зоны. Однако попавший под власть Темного человека сумасшедший взрывает атомную бомбу, и Лас-Вегас гибнет в адском пламени взрыва.

А в Свободной Зоне возрождается жизнь — появляются дети, люди мечтают о воссоздании прежней Америки, о возвращении в родные места. Но князь Тьмы бессмертен; он появляется вновь, только в ином обличье…

---

— Ларри, если бы ты знал…

— Ну, а я не знаю. Почему бы тебе не рассказать мне, вместо того чтобы… насиловать меня?

— Насиловать! — пронзительно засмеявшись, повторила она. — Ох, как смешно! Что ты сказал? Я! Насилую тебя! О, Ларри!

— Ты могла иметь от меня все, что хотела. Ты могла бы иметь это на прошлой неделе или на позапрошлой. Тогда я просил тебя принять это. Я хотел, чтобы ты приняла это.

— Тогда было слишком рано, — прошептала она.

— А теперь слишком поздно. — Ларри ненавидел жестокость в своем голосе, но был не в силах контролировать его. Он все еще дрожал от желания обладать ею, так какой же у него должен быть голос? — Что ты собираешься делать?

— Ладно. До свидания, Ларри.

Она медленно отворачивалась от него. В этот миг она была больше чем просто Надин, навсегда поворачивающаяся к нему спиной. Она была «оральным гигиенистом». Она была Ивонн, с которой он делил квартиру в Лос-Анджелесе. — Ивонн надоела ему, и поэтому он ушел, предоставив ей самой расплачиваться за аренду жилья. Она была Ритой Блэкмур. И, что хуже всего, она была его матерью.

— Надин?

Она не повернулась. Она удалялась темной тенью, на миг ставшей отличимой от других темных теней, когда пересекала улицу. Затем она исчезла на черном фоне гор. Ларри еще раз выкрикнул ее имя, но Надин не ответила. Было нечто ужасное и пугающее в том, как она оставила его, в том, как она растаяла в темноте.

Он стоял, сжав кулаки, его лоб, несмотря на ночную прохладу, был покрыт жемчужинами пота. Все его призраки обступили его, наконец он узнал, как приходится расплачиваться за то, что ты вовсе не хороший парень: никакой возможности избавиться от затхлого привкуса сомнения во рту и…

Голова его дернулась. Глаза расширились, чуть не вылезая из орбит. Снова поднялся ветер, таинственно завывая в подворотне, и ему показалось, что где-то далеко раздался стук каблуков, шагами отмеривающих ночь, каблуки приближались к нему в прохладном дуновении предутреннего ветра.

Грязные каблуки, отстукивающие свой путь на могиле Запада.

Люси слышала, как вошел Ларри, и сердце ее бешено забилось. Она приказала ему успокоиться, уверяя себя, что он вернулся только за своими вещами, но сердце не подчинилось ей. «Он выбрал меня, — стучала в ее голове мысль, поддерживаемая триумфальным биением сердца. — Он выбрал меня…»

Несмотря на волнение и надежду, она заставила себя лежать спокойно, ожидая и глядя в потолок. Она сказала Ларри чистую правду, когда призналась, что единственной виной таких женщин, как она и ее подруга Джолин, было то, что они слишком хотели любить. Но она всегда была верной и преданной. Она никогда не вела себя непорядочно по отношению к своему мужу, она не обманывала Ларри, и если бы годы назад она встретила их, то не вела бы себя как монашка… прошлое было прошлым. Невозможно постоянно держаться за то, что уже сделано, но и прошлое невозможно исправить. Возможно, такая сила дана богам, но не дана мужчинам и женщинам, и, может быть, это к лучшему. Если бы все было наоборот, то люди, возможно, умирали бы от старости, по-прежнему пытаясь переписать заново свою молодость. Если знаешь, что прошлое невозможно вернуть, то тогда ты можешь прощать. Слезы текли по ее щекам.

Щелкнув, открылась дверь, и Люси увидела силуэт Ларри в дверном проеме.

— Люси? Ты не спишь?

— Нет.

— Можно я включу лампу?

— Если хочешь.

Она услышала шипение газа, затем вспыхнул свет, освещая его. Ларри был бледен и дрожал.

— Мне нужно кое-что сказать тебе.

— Не надо. Просто ложись.

— Мне необходимо сказать это. Я… — Он прижал руку ко лбу, затем провел ею по волосам.

— Ларри? — Она приподнялась. — С тобой все в порядке?

Он говорил так, будто не слышал ее, и говорил, не глядя на нее:

— Я люблю тебя. Если ты хочешь меня, то бери меня. Но я не знаю, много ли ты получишь. Я никогда не буду твоей выигрышной ставкой, Люси.

— Я попробую. Ложись в постель.

Он лег. И они занимались любовью. И когда все было закончено, она сказала, что любит его, и это правда. Бог свидетель — именно это он хотел услышать, именно эти слова были нужны ему, но Люси чувствовала, как долго он не мог заснуть. Ночью она проснулась (или ей приснилось это), и ей показалось, что Ларри стоит у окна, склонив голову и прислушиваясь, полосы теней и света придавали его лицу вид мученической маски. Но проснувшись утром, она была почти уверена, что это был лишь сон; при дневном свете Ларри снова казался прежним.

И только три дня спустя они услышали от Ральфа Брентнера, что Надин сошлась с Гарольдом Лаудером. При этом известии лицо Ларри напряглось, но только на мгновение. И хотя Люси корила себя за это, после такой новости она вздохнула свободнее. Казалось, что теперь все плохое было позади.

После встречи с Ларри Надин ненадолго забежала домой. Она зажгла лампу и, высоко неся ее, пошла в заднюю часть дома, на минуту задержавшись возле комнаты мальчика. Она хотела убедиться, что сказала Ларри правду. Так оно и было. Лео раскинулся на сбитых простынях, одетый в свои любимые плавки… но следы укусов и порезов уже были еле видны, а сильный загар от постоянного хождения практически нагим побледнел. «Но и это еще не все», — подумала она. Что-то в его лице изменилось — она видела эту перемену, хотя он и спал Выражение тупой жестокости исчезло. Он больше не был Джо. Это был просто мальчик, спящий после трудного и хлопотного дня.

Надин подумала о той ночи, когда она проснулась и обнаружила, что Джо нет рядом с ней. Это было в Норт-Бервике, штат Мэн — теперь их разделял почти целый континент. Она пошла за ним к тому дому, где Ларри спал на полу застекленной веранды. Ларри спал внутри, а Джо стоял снаружи, занеся свой нож с глухой ненавистью и жестокостью, а между ними было только тонкое стекло. И она заставила Джо уйти прочь, отступить.

Ненависть пульсировала в Надин, вспыхивая бриллиантовыми искрами, как будто далекий предок высекал огонь из кремня. Лампа дрожала в ее руке, заставляя тени двигаться в диком танце. Лучше бы она позволила Джо сделать это! Ей нужно было самой открыть перед ним дверь, впустить его внутрь, чтобы он мог напасть, разрывать и резать, крошить и кромсать — уничтожать. Лучше бы она…

Но сейчас мальчик перевернулся и застонал, как бы просыпаясь. Руки его поднялись вверх и нанесли пару ударов в воздух, словно отражая нападение темной тени его сна. И Надин отпрянула, на виске у нее бешено пульсировала вена. В этом мальчике до сих пор оставалось нечто странное, и ей не понравилось то, что он проделал только что, как будто уловил ее мысли.

А теперь ей нужно действовать дальше. Ей следует поторопиться.

Она направилась в свою комнату. Там стояла односпальная узкая кровать — кровать старой девы. Шкаф, дорожка на полу. Вот и все. На стенах не было даже картинки. Комната полностью была лишена индивидуальности. Надин, открыв дверцу шкафа, стала перебирать висящую там одежду. А спустя мгновение она уже стояла на коленях, вся в поту. Надин вытащила яркую коробку с изображением смеющихся взрослых людей на крышке. Взрослых, играющих в какую-то игру. Игру, которой было по крайней мере лет триста.

В центре города в магазине новинок Надин разыскала приспособление для занятий спиритизмом, но она не осмелилась пользоваться им в доме, особенно в доме, где живет мальчик. На самом деле она вообще не осмеливалась пользоваться им… до настоящего момента. Некая сила толкнула ее в этот магазин, и, когда она увидела доску в этой яркой коробке, ужасная борьба разыгралась внутри нее — психологи называют это отвращение/притяжение. Тогда Надин так же взмокла, как и сейчас, желая две вещи одновременно: бежать без оглядки из этого магазина и схватить эту убийственно красочную коробку и отнести ее домой. Последнее желание испугало ее больше, потому что оно казалось не ее собственным.

В конце концов она взяла коробку с собой. Произошло это четыре дня назад.

С каждой ночью отвращение к себе становилось все сильнее и сильнее, и, почти обезумев от страхов, которых она не понимала, нынешним вечером Надин отправилась к Ларри, надев на голое тело серо-голубое платье. Она пошла, чтобы навсегда положить конец своим страхам. Ожидая у крыльца их возвращения после собрания, она была уверена, что поступает правильно. В ней росло то слегка пьянящее чувство, ощущение звездопада, которое она не испытывала с тех пор, как бежала по отяжелевшей от росы траве с догонявшим ее юношей. Только на этот раз юноша догонит ее. Она позволит поймать себя. И это будет означать конец.

Но когда он поймал ее, он не захотел ее.

Надин встала, прижимая коробку к груди, и выключила лампу. Он ведь унизил ее, и разве не говорят, что в аду не без фурий?… Оскорбленная женщина отлично сговорится с дьяволом… или с его подручным. Она остановилась только затем, чтобы достать фонарик из стола в прихожей. В глубине дома во сне вскрикнул мальчик, от этого крика она застыла, волосы у нее встали дыбом.