Маргарет Уэйс - Сага о Копье. Хроники Копья: Драконы осенних сумерек. Книга 1.

• Название: Сага о Копье. Хроники Копья: Драконы осенних сумерек. Книга 1.
• Автор: Маргарет Уэйс
• Жанр: Фэнтези

---

Но кому-то пришлось еще хуже, чем ему самому. Танис услышал крик. Этобыл низкий мужской голос... Речной Ветер! Крик говорил о такойнечеловеческой муке, что Танис сжал кулаки, впившись ногтями в ладони, -он сам готов был закричать и тем выдать себя драконице... Крик длилсяцелую вечность, но потом сменился стоном и наконец смолк совсем.

Танис почувствовал, как во мраке мимо него пронес лось громадное телои камни, на которых он лежал, вновь задрожали. Эхо полета чудовища уходиловниз, вниз, все глубже в недра земли... Земля успокоилась, и сделалосьтихо.

Кое-как переведя дух, Танис открыл глаза. Тьма рассеялась без следа.Две луны и звезды сияли в небесах. Какое-то время полуэльф просто глоталхолодный воздух, силясь успокоить колотившую его дрожь. Потом вскочил ипобежал туда, откуда раздавался крик.

Он первым подбежал к телу варвара... и, задохнувшись, поспешноотвернулся прочь.

То, что осталось от Речного Ветра, более не было человеческим телом.Сгоревшая плоть обнажила кости, глаза вытекли, рот так и застыл вбеззвучном вопле муки. Под оголенными ребрами виднелось медленнопульсировавшее сердце...

Танис без сил поник наземь, его вырвало. Полуэльф видел, как умиралилюди, сраженные его рукой. Он видел зарубленных, видел растерзанныхтроллями, но это... Это был ужас, которого - Танис уже знал это - он непозабудет до конца своих дней... Сильные руки стиснули его плечи...молчаливое понимание, сочувствие и утешение. Приступ тошноты миновал.Танис сел и кое-как отдышался, вытирая лицо.

- Ты-то не ранен? - заботливо спросил Карамон.

Танис только кивнул, не в силах выговорить ни слова. Голос Стурмазаставил его подскочить:

- Смилосердствуйтесь, справедливые Боги! Танис, он еще жив! Оншевелит рукой!..

Танис поднялся и на нетвердых ногах подошел к телу. Почерневшая,обугленная рука в самом деле приподнялась, жутко и беспомощно шаря ввоздухе...

- Прикончи его! - хрипло выговорил Танис. - При кончи его скорее,Стурм!..

Рыцарь уже вытащил меч. Поцеловав рукоять, он поднял меч к небу.Встал над телом Речного Ветра и, закрыв глаза, мысленно удалился в роднойдля него мир древней славы, где гибель в бою почиталась за великую честь.Медленно, торжественно затянул он соламнийский погребальный гимн. И показвучали святые слова, предназначенные упокоить дух воина и перенести его вобитель заоблачного покоя, меч в его руках повернулся клинком вниз,повиснув над еще трепетавшим сердцем Речного Ветра.

О Хума! Прими его душу в объятья
за гранью небес, равнодушных и гневных.
Пускай отдохнет он, уставший сражаться.
Пусть гаснущий свет его глаз потускневших
за тучи тяжелого дыма умчится,
коснувшись бессмертного звездного блика.
И вздохом последним душа удалится
превыше вороньего жадного крика,
туда, где лишь сокол вещает о смерти,
в объятия Хумы, где сонмище древних,
за гранью небес, равнодушных и гневных...

Голос рыцаря смолк.

Танис ощутил, как благодать Богов омывает его подобно прохладнойводе, облегчая горе, унося ужас. Карамон молча плакал, стоя с ним рядом.Лунный свет играл на отточенном клинке...

Но в это время прозвучал ясный, звонкий голос:

- Остановитесь! Поднимите его и несите сюда!

Танис и Карамон разом шагнули вперед, заслоняя искалеченное тело:Золотая Луна ни за что не должна была увидеть его. Стурм, не сразувернувшийся к реальности, в последний миг удержал руку, готовую нанестимилосердный удар. Золотая Луна стояла перед ними - высокий, стройныйсилуэт на фоне золотого сияния храмовых дверей. Танис хотел заговорить, ноледяные пальцы мага стиснули его руку. Содрогнувшись, он высвободился.

- Повинуйтесь! - прошипел Рейстлин. - Несите его к ней!

Таниса охватила ярость от одного вида этих холодных глаз и ничего невыражавшего лица.

- Несите его, - повторил Рейстлин. - Не нам выбирать, жить ему илинет! Пусть над ним свершится воля Богов!

16. ГОРЕСТНЫЙ ВЫБОР. ВЕЛИЧАЙШИЙ ДАР

Лицо Рейстлина было бесстрастно: ни единый мускул не трепетал,выдавая его чувства - если он вообще испытывал какие-то чувства. Танисвстретил его взгляд и, как всегда, ощутил, что маг видел куда больше,нежели было доступно ему самому. И внезапная волна ненависти взвилась вдуше полуэльфа, изумив его самого. Ненависти - и зависти разом!

- Надо что-то делать! - резко проговорил Стурм. - Он еще жив, адраконица, чего доброго, вот-вот вернется!

- Ладно... - Танис с трудом разжал губы. - Заверните его в одеяло...Только дайте мне сперва переговорить с Золотой Луной...

И полуэльф побрел через двор. Каждый его шаг гулко отдавался в ночнойтишине. Взойдя на мраморные ступени, он подошел к Золотой Луне, стоявшей умерцавших золотом дверей. Покосившись через плечо, он увидел, как егодрузья обвязывали одеялами древесные сучья, на скорую руку сооружаяносилки. С крыльца храма не было видно, во что превратился Речной Ветер:лишь черное, бесформенное пятно на земле...

- Пусть его принесут сюда, Танис, - повторила Золотая Луна. Полуэльфвзял ее за руку.

- Золотая Луна, - выговорил он кое-как. - Речной Ветер страшноизранен... Он умирает. Ты ничего не сможешь сделать... и даже жезл...

- Не надо, Танис, - тихо прервала его Золотая Луна.

И он растерянно замолчал, вглядываясь в ее лицо. И, к своемуизумлению, обнаружил, что Золотая Луна была исполнена какого-товдохновенного спокойствия. Она вдруг напомнила Танису моряка, долгоборовшегося в утлой лодчонке со штормовым морем и наконец вошедшего втихие воды.

- Идем в храм, друг мой, - сказала Золотая Луна. Взгляд ее прекрасныхглаз заворожил полуэльфа. - Идем, и пусть Речного Ветра принесут сюда.

...Золотая Луна не слышала шума, с которым появилась драконица, невидела, как та бросилась на Речного Ветра. Оказавшись на разрушеннойплощади Кзак Царота, она ощутила странную силу, властно потянувшую ее кхраму. Перешагивая кучи мусора, поднялась она по ступеням, не видя передсобой ничего, кроме золотых дверей, горевших в свете двух лун -серебристой и алой. В это время сзади началась какая-то суматоха и голосРечного Ветра окликнул ее:

- Золотая Луна!..

Она заколебалась, не желая бросать друзей и чувствуя приближение злойсилы, готовой вырваться из колодца.

- Войди в храм, дитя, - позвал ее ласковый голос.

Золотая Луна вскинула глаза, глядя на двери... Это был голос еематери. Песни Плача, жрицы кве-шу, умершей давным-давно, когда ЗолотаяЛуна была еще маленькой девочкой.

- Песнь Плача? - прошептала Золотая Луна. - Мама...

- Много лет миновало, и горькими были они для тебя, доченька! -Золотая Луна не столько слышала, сколько сердцем чувствовала дорогойголос. - И, боюсь, не скоро это бремя упадет с твоих плеч: ибо, если недрогнешь, на твоем пути встанет еще худшая тьма. Знай, однако, что правдавоссияет над тобою в ночи, хоть и неярок поначалу будет ее свет вбезбрежной мгле. Зато без нее все погибнет безвозвратно. Войди же со мноюв храм, доченька, и обретешь то, что ищешь.

- Но мои друзья... Речной Ветер... - Золотая Луна обернулась иувидела, как Речной Ветер, споткнувшись, упал на содрогающиеся камнимостовой. - Они не могут сразиться с тем, что летит сюда... они погибнут!Только жезл может помочь! Как же я брошу их? - И она повернула назад, но вэто время нависла тьма. - Я ничего не вижу! - закричала Золотая Луна. -Речной Ветер!.. Мама! Помоги, мама!...

Ответа не было.

"Это несправедливо! - молча кричала Золотая Луна, в отчаяниистискивая кулаки. - Мы не хотели этого! Мы хотели просто любить другдруга... а теперь... что же теперь? Мы стольким пожертвовали - и напрасно?Мне тридцать лет, мама! Тридцать, а я бездетна! У меня отняли юность...отняли мой народ... в обмен на это? - Золотая Луна потрясла жезлом. - Ихотят еще что-то отнять?.. - Но тут ее гнев начал понемногу стихать. -Речной Ветер, - спросила она себя. - Или он тоже гневался все эти годы,скитаясь в поисках истины? Он обрел лишь этот жезл - и новые вопросывместо ответов. Нет, он не роптал, - сказала себе Золотая Луна. - Его веравела его, а я... я слаба и недостойна. Речной Ветер готов был умереть засвою веру, а мне, похоже, придется отважиться жить - даже если это будетжизнь без него..."

Золотая Луна прижалась лбом к холодным золотым дверям - и сделаласвои горестный выбор.

- Я иду, мама, - прошептала она. - Только, если умрет Речной Ветер,вместе с ним умрет мое сердце. Прошу тебя об одном: если ему сужденагибель, пусть он знает, что я продолжу его поиск...