Маргарет Уэйс - Сага о Копье. Хроники Копья: Драконы осенних сумерек. Книга 1.

• Название: Сага о Копье. Хроники Копья: Драконы осенних сумерек. Книга 1.
• Автор: Маргарет Уэйс
• Жанр: Фэнтези

---

Карамон снова обнял его.

- Ну, ну, Рейст, - сказал он, пытаясь успокоить брата. - И что ты такрасстраиваешься? Это же только звезды...

- Только звезды, - повторил Танис. Голос его прозвучал безжизненно.

Стурм снова стал грести, сильными взмахами гоня лодку кпротивоположному берегу.

6. НОЧЬ В ПЕЩЕРЕ. ТАНИС ПРИНИМАЕТ РЕШЕНИЕ

Холодный ветер все сильней морщил озерную гладь. С севера надвигалисьтяжелые тучи. Они постепенно закрывали зияющие черные дыры, оставленныеупавшими звездами. Пошел дождь. Беглецы нахохлились, прикрываясь плащами.Карамон присоединился к Стурму на веслах. Богатырь все пытался заговоритьсо Стурмом, но тот не отвечал ему и греб в мрачном молчании, лишь изредкабормоча что-то по-соламнийски себе в усы.

- Стурм! Вон туда, налево, между теми утесами! - окликнул Танис,указывая рукой.

Стурм и Карамон гребли, не жалея сил. Завеса дождя то и дело скрывалаприметные скалы: был миг, когда друзья всерьез решили, что заблудились вночи, но потом скалы вновь проглянули впереди. Стурм с Карамономразвернули суденышко, и Танис, выпрыгнув в воду, подтащил его к берегу.Дождь уже не моросил, а лил как из ведра. Мокрые, продрогшие, беглецывыбрались из лодки, причем гнома пришлось нести - на Флинта напал отстраха столбняк. Речной Ветер и Карамон спрятали лодку в густых прибрежныхкустах, а Танис повел остальных по крутой каменистой тропе к небольшомуотверстию, зиявшему на поверхности утеса.

Золотая Луна с немалым сомнением смотрела на открывшуюся дыру. С видуэто была всего лишь крупная трещина в камне. Однако внутри оказалосьдостаточно места, чтобы все могли улечься и вытянуть ноги.

- Замечательный домик, - оглядевшись кругом, сказал Тассельхоф. - Воттолько мебели маловато!

- Для ночлега сгодится, - ответил Танис и усмехнулся: - Даже нашгном, я думаю, не станет жаловаться на отсутствие мебели. А закапризничает- вынесем его наружу и уложим спать в лодке!

Тас расплылся в ответной улыбке. До чего все же здорово, что Танисстал прежним. Старый друг уже было начал казаться кендеру необычнозадумчивым и вялым; стоило, однако, тронуться в путь, и у полуэльфа,совсем как в былые дни, снова заблестели глаза. Танис вновь был вождем,вновь возлагал на себя привычные обязанности. Приключение оказалось какраз тем, что помогло ему отвлечься от своих проблем... каковы бы они нибыли. Что до самого кендера - он неизменно радовался приключениям, авнутренняя смута, раздиравшая душу Таниса, всегда была превыше егоразумения.

Карамон на руках вынес брата из лодки и с бесконечной заботой устроилего на сухом теплом песке. Речной Ветер тем временем развел огонь: сыроедерево шипело и дымило, но потом все-таки разгорелось. Дым поднимаются кпотолку пещеры, уходя наружу сквозь трещину Варвар загородил входвалежником и ветвями кустов, чтобы внутрь не попадал дождь, а снаружи небыл виден костер.

"Как будто всегда здесь был, - сказал себе Танис, наблюдая за тем,как трудился житель Равнин. - Почти как один из нас..." Вздохнув, полуэльфзанялся Рейстлином. Опустившись подле него на колени, Танис сбеспокойством пригляделся к молодому волшебнику. Бледное лицо Рейстлина вотсветах пламени живо напоминало ему тот день, когда они с Флинтом иКарамоном едва вырвали Рейстлина из рук озлобленной толпы, собравшейсябыло сжечь мага на костре. Рейстлин пытался разоблачить жреца-шарлатана,вымогавшего у крестьян последние медяки: однако ярость деревенского людаобрушилась не на жреца, а на самого разоблачителя. Людям, как объяснилФлинту Танис, хотелось верить хотя бы во что-то...

Обеспокоенный Карамон укрыл брата своим теплым плащом. Тщедушное телоРейстлина без конца сотрясал раздирающий кашель, изо рта текла кровь,глаза горели нездоровым, лихорадочным блеском. Золотая Луна опустиласьподле него на колени, протягивая кружку вина.

- Может быть, выпьешь? - спросила она заботливо.

Рейстлин покачал головой, хотел что-то сказать, но тут же закашлялсяи оттолкнул ее руку. Золотая Луна подняла глаза на Таниса и нерешительноспросила:

- Как ты думаешь, мой посох?..

- Нет! - с трудом выдохнул Рейстлин. Движением руки он поманил к себеТаниса, но, даже сидя с ним рядом, тот едва разбирал его шепот: магзадыхался, хватая ртом воздух, кашель то и дело обрывал его на полуслове.

- Посох не исцелит меня, Танис, - прохрипел Рейстлин. - Не тратьте наменя его силу... На нем... благословение... Но и его возможности небеспредельны. Я принес свое тело... в жертву... получив взамен свою магию.Это - навсегда. Мне уже ничто не поможет...

Он умолк, глаза его закрылись.

Вихрь ворвался в пещеру, раздувая пламя костра. Это Стурм оттащил всторону валежник и то ли ввел, то ли внес внутрь Флинта, едвапереставлявшего нетвердые ноги. Оба были мокры, хоть отжимай. Танис видел,что Стурм рад был избавиться от своего подопечного, рухнувшего возле огня.Похоже, рыцарь был возмущен гномом... да и всеми прочими. Стурм любилпорядок и дисциплину, а здесь их не было и в помине. Не говоря уж озвездах, пропавших с небес, - неслыханное нарушение извечного порядкавещей. Наверняка оно глубоко потрясло рыцаря Танис с тревогой отметил просебя признаки мрачного отчаяния, которые, как он знал, временаминакатывали на Стурма.

Тассельхоф накинул одеяло на плечи гнома: тот сидел, скорчившись, наполу пещеры, зубы Флинта стучали так, что на голове дребезжал шлем.

- Л-л-лод-д-дка... - вот и все, что он мог выговорить. Танис налилему кружку вина, и гном с жадностью ее осушил.

Стурм с величайшим отвращением покосился на Флинта.

- Я буду нести стражу первым, - сказал он и направился к выходу изпещеры, но тут поднялся Речной Ветер.

- Я буду сторожить вместе с тобой, - проговорил он сурово.

Стурм так и застыл. Потом повернулся к рослому варвару Огонь бросална лицо рыцаря резкие тени. Жесткие морщины залегли у рта. Он был нижеростом, чем Речной Ветер, но гордость и воинское благородство, которымдышал весь облик Стурма, почти равняли их между собой.

- Я - Соламнийский Рыцарь, - сказал Стурм. - Мое слово - слово чести,а моя честь - это моя жизнь. Если помнишь, еще в гостинице я дал словозащищать тебя и госпожу Если тебе угодно сомневаться в данном мной слове,значит, ты подвергаешь сомнению мою честь и, таким образом, оскорбляешьменя. Как ты понимаешь, подобное оскорбление...

Танис вскочил.

- Стурм!..

Рыцарь поднял руку, не сводя взгляда с жителя Равнин.

- Не лезь, Танис, - сказал он. - Итак, какое оружие ты предпочитаешь?Меч? Нож? Как принято биться у вас, варваров?

На лице Речного Ветра не дрогнул ни один мускул. Темные глазавнимательно смотрели на рыцаря. Потом он заговорил, тщательно подбираяслова:

- Я совсем не имел в виду усомниться в твоей чести. Я плохо знаюгородских людей и их повадки и скажу тебе без утайки: я боюсь. Это страхвынуждает меня так говорить. Он не оставляет меня с тех самых пор, когдамне был вручен голубой хрустальный жезл. И всего более я боюсь за ЗолотуюЛуну... - Житель Равнин глянул на женщину, и в его глазах отразилось пламякостра. - Я умру без нее. Как я мог доверить...

Его голос сорвался. Усталость и перенесенные страдания все-таки взялисвое: колени варвара подломились, он едва не упал. Стурм подхватил его.

- Верно, не мог, - сказал рыцарь. - Я понимаю. Ты просто вымотался,друг, и к тому же, видно, болел... - Танис помог ему уложить Речного Ветрав глубине пещеры. - Спи спокойно, а я постерегу.

Рыцарь вновь отвалил от входа валежник и, не добавив более ни слова,вышел под дождь.

Золотая Луна молча слушала весь этот разговор. Перетащив своинехитрые пожитки, она опустилась на пол подле Речного Ветра. Он обнял ее иприжался к ней, зарывшись лицом в ее бледно-золотые волосы. Вдвоемзакутались они в медвежий плащ Речного Ветра и скоро уснули; головаЗолотой Луны покоилась у него на груди.

Переведя с большим облегчением дух, Танис вновь обратил взгляд наРейстлина. Тот спал беспокойным, болезненным сном. Время от времени с губего срывались странные слова на магическом языке, рука тянулась к посохуТанис посмотрел, что делали остальные. Тассельхоф, скрестив ноги, сидел уогня и перебирал свои в основном "позаимствованные" сокровища, разложив ихна полу. Танис разглядел несколько блестящих перстней, какие-то чужеземныемонеты, перышко козодоя, куски бечевки, ожерелье из бус, куколку,вырезанную из мыла, и свисток. Одно из колец показалось Танису знакомым.Это был перстенек эльфийской работы, давным-давно подаренный Танисуодной... одной эльфийкой, о которой он старался думать пореже. Крохотныелистья плюща, вырезанные из золота, сплетались, образуя тоненькийободок...