Анджела Дрейк - Пленница сновидений

• Название: Пленница сновидений
• Автор: Анджела Дрейк
• Издательство: Издательский Дом на Страстном
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-7847-0018-9

В огромном городе встретились два одиноких человека. Франсуа — профессиональный фотограф, один воспитывает шестилетнюю дочь. Зоя — учительница английского языка, потерявшая родителей. Любовь озарила жизнь обоих словно вспышка молнии. Но воссоединению влюбленных мешает Зоин… дар — дар ясновидения. Зоя убеждена, что ее любовь принесет несчастье Франсуа, и причин сомневаться в том, что так и будет, у нее нет: ее провидческие сны имеют свойство сбываться. Пытаясь предотвратить беду, Зоя соглашается на брак с человеком, который ничего для нее не значит…

---

Зоя неохотно ковыряла переваренную, безвкусную рыбу. Мать Чарльза гурманства не одобряла. Специально нанятая кухарка получила указание готовить «просто и без затей», то есть без всяких трав и чеснока. Края тюрбо завернулись; на гарнир не было даже кусочка лимона. Главным блюдом считалось традиционное английское жаркое — дикая утка с яблоками и жареной картошкой, которую заменяли чипсы из пакета.

Зоя сделала глоток вина и внезапно с тоской вспомнила об изысканной кухне Франсуа. При одном его имени у нее закружилась голова. Не думать о нем. Не сметь!

Она попыталась поймать взгляд Чарльза. Тот наклонился к соседке слева и жизнерадостно поглядывал то на ее костлявое лицо, то на низкое декольте.

Не сводя с него расширившихся глаз, она принялась твердить себе, что Чарльз — достойный, хороший человек. Затем аккуратно положила салфетку рядом с прибором, встала и обошла стол. Прикоснувшись губами к щеке Чарльза, она извинилась и ушла на кухню, где на куче старого тряпья дремал щенок.

Румяная кухарка, готовившая на десерт бисквит с хересом, улыбнулась и кивком указала на собаку.

— Славная малышка! Знаете, когда я разрезала птицу, мне пришлось ее выставить. Она хоть и мала, но знает, что такое жаркое!

Вдруг щенок проснулся, прыгнул на Зою и задел лапой ее ногу. Дорогие черные колготки тут же поехали. Затем собака захлопала ушами и расставила лапы с намерением облегчиться.

Зоя подхватила ее на руки, быстро вынесла в сад и поставила на землю. Та удивленно осмотрелась и пошла бродить между деревьями, моментально забыв о своей нужде. Зоя терпеливо ждала, глубоко вдыхая в себя влажный, пахнущий землей воздух. Она чувствовала себя так, словно вырвалась из клетки.

— Малышка! Малышка! — позвала Зоя щенка, когда требование природы наконец было удовлетворено.

Она взяла на руки теплое пушистое тельце и задумалась. Чарльз считал, что собаке нужно дать какое-нибудь благородное имя вроде Цирцеи или Миранды, но Зое так не казалось. Тогда какое? Она не знала. Похоже, в эту минуту она не смогла бы принять даже самое простое решение. Не то, что в тот момент, когда ответила согласием на предложение Чарльза выйти за него замуж.

Сердце щенка билось сильно и часто. Зоя испытала острый порыв нежности к маленькому созданию и вдруг с ужасом поняла, что изголодалась по любви. Что случилось сегодня утром? Она готова была отдаться Чарльзу и изменить единственному человеку на свете, которого любила.

Она снова положила щенка на подстилку у теплой печки и вернулась в чинную столовую. Там она легко прикоснулась к плечу Чарльза и осмотрела стол, ища взглядом опустевшие бокалы. Затем вернулась на свое место и улыбнулась соседям справа и слева.

Никто не заметил ее внутреннего смятения. Она умела носить маску.

Когда гости разъехались, Зоя поднялась к себе в комнату, умылась холодной водой и спустилась снова. Там было уже темно. Она ощупью пробралась в гостиную и обнаружила там Чарльза. Ее жених лежал на диване и тихо посапывал. Она осторожно положила руку на его лоб.

— Отвали! — сквозь сон пробормотал он, потом с трудом приоткрыл глаза и сокрушенно произнес: — Ни черта не выйдет, ангел. Утром, утром…

С души Зои свалилась гигантская тяжесть. Она снова прошла на кухню и улыбнулась при виде щенка, спавшего как младенец.

Ее взгляд упал на телефон для прислуги: серый аппарат с резким звонком и круглым диском. Она осторожно сняла трубку и с безудержно колотящимся сердцем начала медленно набирать знакомый номер. Когда послышались протяжные гудки, Зоя прижала руку к груди, пытаясь унять сердцебиение. Казалось, она переселилась в другое измерение. В параллельный мир.

— Да? — прозвучал в трубке знакомый голос.

Низкий, выразительный и очень, очень родной.

Франсуа… Зоя судорожно втянула в себя воздух. Горло перехватило так, что она не могла вымолвить ни звука. Он жив, он все там же, до него ничего не стоит добраться! Ей захотелось очертя голову понестись к нему, как несется по лесу обезумевшая лисица, почуявшая запах самца.

— Милая! — тут же догадался Франсуа. — Милая, это ты, правда? — Она проглотила комок в горле. Сердце превратилось в глыбу льда. — Зоя, послушай меня! Милая, все в порядке. Поговори со мной. Скажи что-нибудь. Пожалуйста!

— Я не должна была звонить, — пробормотала она.

Он заговорил по-французски:

— Не вешай трубку, Зоя. Подожди немного. Позволь мне поговорить с тобой! — Перед глазами Зои повисла серебряная пелена. Он больше не сердился. Он снова любил ее. Вернее, любил всегда. Она поняла это только теперь. Но было слишком поздно. — Можешь ничего не говорить, милая. Только послушай. Я был дураком и ужасно обидел тебя. Я сходил с ума от беспокойства, потому что ничего не знал о тебе.

— Да, — выдохнула Зоя.

Она испытывала то же самое.

— Думая о тебе, я мучился, как грешник в аду.

— Франсуа… — прошептала она.

Произносить его имя было так же сладко, как нежно ласкать ладонью его прекрасное лицо.

— Я сходил с ума, пытаясь придумать, как вернуть тебя… — Он сделал паузу. — Скажи что-нибудь, Зоя. Ради Бога!

— Я никогда не осуждала тебя, — с трудом вымолвила она.

— Я был вне себя, ослеплен гневом и набросился на тебя, потому что ты была рядом.

— Да.

— Ты прощаешь меня? Ты все еще любишь меня?

— Да. — Ох, как легко становится на душе, когда скажешь правду… — Конечно.

Он с трудом перевел дух.

— Тогда позволь мне приехать за тобою. Сию минуту. Скажи, где ты.

Зоя вздохнула.

— Зоя! — Внезапно его голос стал хриплым и настойчивым. — Не исчезай, я этого больше не вынесу.

Зоя отвела трубку от уха и уставилась на нее как на чудо. Связь между ней и Франсуа, когда-то жестоко прерванная, восстановилась.

Хватит с нее и этого.

— Зоя! Зоя! — умолял он.

Но что она могла сказать в ответ?..

— Есть что-то еще, верно? — У него всегда была поразительная интуиция. — Верно?!

— Да.

— Ты можешь рассказать мне все. Все, что угодно. Можешь…

— Нет, — тихо ответила она.

Из последних сил борясь с горем и чувствуя, что вонзает себе кинжал в сердце, Зоя медленно повесила трубку.

Глава 26

Чтобы добраться до обиталища профессора Пенроуза, расположенного в одном из самых дорогих и недоступных уголков Суррея, Марине пришлось ехать на метро, электричке и такси.

Эдвард Пенроуз жил в перестроенной ветряной мельнице, одиноко стоявшей на краю общественного выгона. А вдруг его не окажется дома, мрачно подумала Марина, вымотанная двухчасовой дорогой и возмущенная стоимостью такси от станции Редхилл.

Поднимаясь к мельнице, она пыталась представить себе, каким мог стать профессор Пенроуз за неполных тридцать лет, которые прошли с их последней встречи. Тогда он был высок ростом, громоздок, неуклюж и неряшлив. Его мешковатые костюмы имели такой вид, словно в них спали. Волосы у него были пышные и вечно взлохмаченные.

Он сам открыл дверь. Все такой же высокий и громоздкий. На нем были поношенные вельветовые штаны цвета лесной зелени, а седая грива напоминала щетку для чистки сковородок.

— Марина! Что, трудная выдалась поездка?

Он не был похож на ученого. Скорее на благородного отца из телесериала, с красивым лицом и серыми глазами, острыми как бритвы.

— Да, профессор Пенроуз. Неужели это так заметно?

— Заметно. Слушай, зови меня Тедди. Входи.

Марина огляделась. Светлый кирпич, каменные полы, прекрасные индийские ковры, кованые чугунные перила на винтовой каменной лестнице. И идеально круглые стены.

Пенроуз следил за ее реакцией.

— Мне хотелось чего-нибудь по-настоящему эксцентричного, — сказал он. — Вроде руин цитадели или башни, в которой зуб на зуб не попадает. Но Лиззи понравилось вот это.

— Лиззи? Ну да, твоей жене. — Марина смутно припомнила живую и веселую рыжеволосую женщину, шутки которой повторял весь психологический факультет. — Как она поживает?

— Умерла два года назад. Сердечный приступ.

— Извини.

— Наверно, не выдержала жизни со мной.

Не успела Марина расстегнуть плащ, как Пенроуз ловко снял его и положил на дубовую скамью.

Острые глаза одобрительно осмотрели ее, и Марина почувствовала себя польщенной. Она немного гордилась своими длинными ногами, стройной фигурой и пышными седыми волосами. Правильно она сделала, что надела выцветшие черные «ливайсы» образца восьмидесятых годов и прекрасно сохранившиеся высокие, черные сапоги, купленные на рождественской распродаже в шестьдесят третьем. Тогда они назывались «сапоги-чулки».

Смотри-ка, старушка, тебе еще доставляют удовольствие мужские взгляды. Даже взгляды такого насмешника, как Тедди Пенроуза.

Он провел ее в необычную полукруглую комнату, окрашенную в цвет биллиардного сукна. Все стены были увешаны картинами и рисунками. Прокладывая путь между кучами научных журналов, газет и открытых книг, Тедди в конце концов добрался до дивана. Между копиями статей из журнала «Нейчур» и воскресными приложениями уютно свернулся шоколадно-палевый сиамский кот.