Анджела Дрейк - Пленница сновидений

• Название: Пленница сновидений
• Автор: Анджела Дрейк
• Издательство: Издательский Дом на Страстном
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-7847-0018-9

В огромном городе встретились два одиноких человека. Франсуа — профессиональный фотограф, один воспитывает шестилетнюю дочь. Зоя — учительница английского языка, потерявшая родителей. Любовь озарила жизнь обоих словно вспышка молнии. Но воссоединению влюбленных мешает Зоин… дар — дар ясновидения. Зоя убеждена, что ее любовь принесет несчастье Франсуа, и причин сомневаться в том, что так и будет, у нее нет: ее провидческие сны имеют свойство сбываться. Пытаясь предотвратить беду, Зоя соглашается на брак с человеком, который ничего для нее не значит…

---

Иногда Лайам подбивал ее побороться с Франсуа за опеку. Он водил знакомство с лучшими нью-йоркскими адвокатами, и те были убеждены, что Поппи могла бы видеться с Леонорой не только во время школьных каникул.

Но Поппи считала по-другому. Ее самое отдали в частную школу-интернат в возрасте пяти лет. Отец получил высокий пост в Гонконге, а мать собиралась как можно скорее последовать за ним. Родители решили не вырывать Поппи из привычной обстановки; она должна была отправиться в школу, а каникулы проводить у дедушки с бабушкой.

Поппи виделась с матерью лишь несколько дней в году. Это не казалось никому ни жестоким, ни неестественным. Особенно когда болезненный период привыкания остался позади. Ситуация с Леонорой ничем не отличалась от ее собственной.

Узнав почерк Леоноры, Поппи вскрыла конверт серебряным ножичком, вынула из него лист бумаги и полюбовалась четкими, аккуратными буквами. Ребенок делал заметные успехи в письме.

Леонора писала, что они с папой прилетят на самолете. Послание было иллюстрированным: серый самолет с красными полосками плыл по яркому голубому небу. Там было несколько слов об однокласснике по имени Штефан, который слишком громко кричит, и о соседке с собакой, которая боится волшебной флейты. Поппи быстро пробежала листок глазами, надеясь найти что-нибудь более интересное. «Я думаю, папа будит жиниться, — сообщала Леонора буквами, которые к концу страницы становились все мельче и мельче. — На мисс Пич. Она красивая и улыбается, и я ее очень люблю». Слово «очень» было жирно подчеркнуто, а потом добавлено: «Ужасно».

Поппи вперилась в листок. Она не верила ни своим глазам, ни своим чувствам. Недоверие, растерянность, гнев. И, как ни странно, ревность.

— Мисс Пич! — воскликнула она, заставив Габи обернуться. — Габи, — отрывисто сказала молодая женщина, — пожалуйста, соедини меня с му… с моим бывшим мужем. И как можно скорее.

Зоя и Чарльз сидели за столиком дорогого ресторана. Чарльз, уже покончивший с рыбным супом по-средиземноморски, смаковал «сансерр» и дожидался, пока принесут утку. Тем временем Зоя ковыряла ложечкой половинку дыни с малиной, пропитанной «куантре».

Зоя выглядела очаровательно. Ее великолепные волосы казались особенно темными по контрасту с фарфорово-бледной кожей. С каждым разом эта кожа становилась все более сверкающей и серебристой. Вот только ела девушка слишком равнодушно и медленно. Казалось, жевать и глотать было выше ее сил.

После прилета из Рима ее аппетит неуклонно убывал. А после разговора с Франсуа Рожье он и вовсе исчез.

И все же надо было есть, чтобы набраться сил для грядущих испытаний. Кроме того, ей не хотелось обижать Чарльза, который в последние дни был необычайно добр и предупредителен. Только благодаря его усилиям она могла немного отвлечься от мучительного беспокойства.

С Чарльзом легко. Он дружелюбный, забавный, спокойный и очень уверенный в себе. При нем можно не терзаться сомнениями. Он не склонен к философским размышлениям и не задумывается о том, справедливо ли господствующее на земле материальное неравенство. Для Чарльза жизнь — это нескончаемый банкет, которым он намерен как следует насладиться.

Зоя не осуждала его. Подобные взгляды были ей хорошо знакомы. Именно так думали мужчины, окружавшие ее мать. Они были беспечны, богаты и, благодаря светским связям, имели хорошие виды на будущее. Кроме того, простота и незамысловатость делали Чарльза идеальным товарищем. Зоя всегда знала, о чем он думает. Можно было не тревожиться, что он скрывает свои истинные чувства.

— Сегодня утром купил для одного из моих клиентов годовалую лошадь, — сказал ей Чарльз. — Вороной жеребец. Рост — сто восемьдесят три сантиметра. Настоящий ходок. — Он бросил на Зою лукавый взгляд. — Я имею в виду коня, а не клиента.

Зоя заинтересовалась. Она любила животных, хотя и не держала их. По ее мнению, они должны были жить на свободе.

— Я не ездила верхом целую вечность. Наверно, несколько лет, — сказала она, вспоминая ипподром и резвых пони с горящими глазами.

— Ну что ж, значит, я могу тебя кое-чему поучить, — прищурился он, бесстыдно намекая на вещи, не имевшие никакого отношения к лошадям.

— Я думала, сегодня утром ты был у себя в офисе, — улыбнулась Зоя, решив не реагировать на эту дерзость.

— Конечно. Я провернул сделку по телефону. В прошлый уик-энд мы с клиентом пару раз съездили на конюшню… Я ведь говорил тебе. Ты что, забыла?

Зоя слегка вздрогнула,

— Да, конечно. Извини.

У нее участился пульс. Нельзя уходить в свой внутренний мир, нельзя слушать людей вполуха и тут же забывать услышанное.

Она снова принялась за дыню, но ничего не могла поделать со своим живым воображением. Перед глазами возникло суровое и вдохновенное лицо Франсуа Рожье, полное гнева и осуждения.

А потом его черты смягчились, глаза потемнели и наполнились состраданием. Он шагнул навстречу, обнял ее, и Зоя впервые за много дней почувствовала себя в безопасности. Девушка не помнила, сколько времени они простояли так, не двигаясь и не произнося ни слова. Ей было так легко, так спокойно… А потом его губы слегка коснулись ее волос, руки сжали спину. Рот спускался все ниже, дыхание грело висок. Она закрыла глаза, подняла голову и протянула ему нежные и жадные губы, полуоткрывшиеся в ожидании поцелуя…

Зоя стряхнула с себя наваждение и вернулась к действительности. При воспоминании о твердых, настойчивых губах Франсуа Рожье горячая волна захлестнула ее грудь и шею. Зоя поднесла руку к воротнику молочно-белой шелковой блузки и оттянула его, пытаясь скрыть внезапно вспыхнувшее желание.

Она снова взяла ложечку и принялась ковырять малину. Чарльз протянул медвежью лапу, поросшую блестящими золотистыми волосками, и легонько сжал ее изящную кисть с темно-красными ноготками, заставив Зою поднять глаза.

— Ради Христа, Зоя, либо ешь, либо выкинь это барахло. Я не могу дождаться свою утку.

Чарльз довез Зою до ее дома. Он бодро выпрыгнул из машины, обошел капот и со старомодным джентльменским поклоном открыл ей дверцу.

Ноги Зои опустились на асфальт с грацией балерины. Чарльз посмотрел на ее стройные голени опытным взглядом человека, привыкшего разбираться в бабках молодых кобылок. Предложив Зое руку, он лениво подумал о форме ее бедер, скрытых зеленой шелковой юбкой.

Он ждал приглашения подняться наверх. В том, что оно последует, сомневаться не приходилось. Перед тем, как они отправились обедать, Зоя угостила его кофе с ликером «амаретто», предложила прекрасный старый бренди, усадила на диван, поставила компакт-диск с фортепьянным экспромтом Шуберта и села рядом.

Дело оставалось за малым. Нужно просто дать вещам идти своим чередом. Вино и поздний вечер сыграют свою роль. Ему и в голову не приходило набрасываться на Зою. Она казалась бескостной, почти бесплотной. Чарльз и сам не понимал своих чувств. Как-никак он был докой и мог, не сходя с места, обольстить любую женщину.

Зоя Пич принимала его приглашения. Проводила с ним время. Беседовала, слушала и проявляла признаки интереса и растущего чувства. И все же он не мог заставить себя перейти к физической близости, которой жаждал. Если не считать странного происшествия в самолете, целомудренный поцелуй в щечку — вот и все, чего он добился. Прощаясь, она позволяла Чарльзу по-братски поцеловать себя, обвивала руками его шею и ускользала. Все было чудесно, — казалось, говорила она, — но ничего другого не жди. И, как ни странно, он подчинялся.

Он смеялся над собственной сдержанностью. Неужели это он, Чарли Пим, залезавший к девочкам в трусики еще до того, как узнавал их имена! Если бы его приятели знали, что происходит — точнее, не происходит, — они бы животики надорвали от смеха и стали бы заключать пари, как быстро он уломает эту Зою Пич.

Но сегодня она даже не пригласила его к себе.

Посмотрев на Зою сверху вниз, Чарльз заметил, что она снова замкнулась. Молодая женщина стояла на тротуаре как прекрасная статуя — глухая и немая. Это сводило его с ума. Она мучила его так искусно, что Чарльз не мог сопротивляться соблазну вновь и вновь приходить за этой сладкой отравой.

— Завтра вечером? — непринужденно спросил он.

Зоя подняла глаза. Казалось, она напрочь забыла о его существовании.

— Да. Позвони мне, — сказала она с таким видом, словно была за тридевять земель отсюда.

Чарльз легонько погладил ее по щеке и не сделал попытки поцеловать. Садясь в машину, он подумал, что, если бы пригласил пообедать кого-нибудь другого, вечер закончился бы куда веселее.

Зоя прошла в ванную, открыла кран и стала раздеваться. Сняв с себя лифчик, она повернулась, посмотрела в зеркало и полюбовалась своей высокой округлой грудью с напрягшимися розовыми сосками.

Перед ее взором вновь возник таинственный Франсуа Рожье. Ощутив болезненный укол желания, она поднесла руку ко лбу. Пальцы дрожали. Зоя и представить не могла, что к растущей тревоге может добавиться животная страсть. Но даже эта страсть бледнела перед твердым убеждением, что ее дальнейшая судьба роковым образом связана с этим скрытным и загадочным человеком, одна мысль о котором возбуждала ее, наполняла сладким и томительным ожиданием.