Анджела Дрейк - Любовница

• Название: Любовница
• Автор: Анджела Дрейк
• Издательство: Издательский дом на Страстном
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-7847-0014-6

Всемирно известный дирижер Сол Ксавьер, казалось, имеет все – он богат, красив, знаменит, относительно молод. Но два величайших желания в его жизни оставались неисполненными, пока он не встретил Тэру.

О том, как складываются и чем заканчиваются непростые взаимоотношения главного героя, его жены – холодной красавицы Джорджианы и его любовницы Тэры, читатели узнают, прочитав этот прекрасный роман о большой любви.

---

Она на секунду потеряла самообладание, и ее голос слегка дрогнул на заключительной ноте.

С чувством выполненного долга Тэра вернулась на свою скамью. Слезы потекли по ее щекам. Бруно смотрел на нее с нескрываемым обожанием. Мать сжала ее руку и улыбнулась. Ее глаза по-прежнему оставались сухими.

Тэра откинула голову назад, не стыдясь, что ее слезы увидят. Боковым зрением она заметила темный неподвижный силуэт Ксавьера. Сатанинская фигура на поминках по моему отцу, подумала она с совершенно необоснованной агрессией.

Дом был заполнен толпами людей: родственники, соседи, музыканты Тюдорской филармонии.

Мать решила подать шерри и виски.

– Сделай двойные порции, – дала она указание Бруно, который оказался незаменим на кухне. – Я не могу выносить это перешептывание.

Тэра циркулировала между кухней и гостиной, приветствуя родственников, стиснув зубы, выслушивала их сочувственные слова, искусно отражая неизбежные вопросы по поводу ее карьеры.

Да, она изучает философию. Да, это очень увлекательно. Нет, она не вполне представляет, зачем это нужно. Она уверена, что что-нибудь изменится.

Пока она разговаривала, ее внимание привлек звук мотора подъехавшей машины. Выглянув в окно, она увидела глянцевый серый "порше" с опоясывающими красной и голубой полосами.

Через несколько секунд раздался звонок. Тэра открыла дверь и изумленно уставилась на высокого мужчину с мрачным лицом, узнавая знакомые суровые черты, украшающие обложки миллионов дисков. Было забавно увидеть его здесь, во плоти.

– Сол Ксавьер, – сказал он, вежливо протягивая руку. – А вы – дочь Ричарда.

Это было утверждение, а не вопрос.

– Да, – ответила она с некоторым замешательством.

Когда его сильные пальцы сжали ее ладонь, она почувствовала, что ее рука стала влажной, а сердце запрыгало в груди. Странно. Она встречалась до этого со множеством знаменитых людей и ни разу не испытала ни малейших признаков благоговейного страха.

Она проводила Ксавьера в комнату и отправилась разыскивать мать.

– Король дирижеров здесь, – объявила она. – Прошу прощения – император.

– Ксавьер? – без всякого удивления спросила мать. – Он звонил и предупреждал, что, возможно, приедет. – Она улыбнулась.

Мать подошла к великому дирижеру. Тэра остановилась поодаль, наблюдая.

Ксавьер сочувственно задержал ладонь матери в своей и склонил свою темную голову к светловолосой голове матери.

– Рейчел, дорогая моя, – услышала Тэра его слова. – Джорджиана передает свои глубочайшие соболезнования. Мы оба помним, как играл Ричард.

– Боже, как он красноречив, – язвительно прошипела Тэра Бруно, который буквально пожирал дирижера глазами.

Бруно ласково шлепнул ее. Ему нравилась ее возмущенная прямота.

– Хорошо, что он пришел. Твоя мать должна быть довольна.

Тэра схватила попавшуюся под руку рюмку с шерри и залпом осушила ее. В эти несколько дней дома она старалась быть такой, какой ее всегда хотели видеть родители. Она была в изнеможении от этого и чувствовала, что в любой момент может сорваться. Тэра наблюдала, как ее мать и Ксавьер любезно беседуют, как будто они находятся на каком-нибудь светском приеме, и чувствовала, что в ней растет неприязнь к Ксавьеру. Ее отец рассказывал, что Ксавьер бывал жесток на репетициях, унижая отдельных музыкантов и создавая скорее атмосферу страха, а не сотрудничества. Хотя она помнила, что отец всегда считал, что цель оправдывала средства, которые использовал Ксавьер.

Вряд ли ее отец когда-либо боялся вызвать неудовольствие Ксавьера. Он обладал превосходной техникой, хотя и не принадлежал к числу тех немногих счастливцев, озаренных особой искрой таланта, которая выносит их из рядов оркестра в разряд солистов.

– Бруно! – Рейчел подозвала его кивком головы. – Подойди сюда.

Бруно поспешил вперед, на его гладких юношеских щеках проступил румянец. Тэра услышала, как он произнес "сэр", пожимая руку Ксавьера.

Резко повернувшись, она прошла на кухню и принялась за мытье посуды. У нее кружилась голова, но она дотянулась до стола и взяла еще одну полную рюмку шерри.

Собравшиеся начали расходиться. Тэра храбро улыбалась, провожая уже веселых гостей, которые на прощание целовали ее в щеку.

– Ты в порядке, милая? – участливо спросил Бруно, выскользнув из толпы уходящих людей и обнимая ее за талию.

– Лучше не бывает, – отрезала она.

Пройдя следом за ней на кухню, он взял полотенце и принялся вытирать тарелки, ножи и вилки, горой сваленные в сушилку. Эта активность Бруно неожиданно вывела Тэру из себя.

– Ради Бога, оставь посуду мне! Лучше пойди и утешь мою мать. У тебя это получается гораздо лучше, чем у меня.

Бруно проигнорировал ее резкие слова, слишком хорошо понимая ее.

– Ксавьер расспрашивал о моих музыкальных успехах, – сказал он. – Он считает, что у меня есть возможность играть с оркестром Тюдорской филармонии. Им иногда требуется замена в группе ударных.

Тэра в изумлении уставилась на него.

– Приди в себя, Бруно. На замену в Тюдорскую филармонию очередь в милю длиной. А ты в последний год играл только на литаврах. Со стороны Ксавьера это просто вежливость. Или, вероятнее всего, желание произвести впечатление на мою мать своим могуществом.

– Нет, – мягко возразил Бруно. – Литаврист был здесь, и Ксавьер познакомил меня с ним. Очень симпатичный старичок. Он пригласил меня к себе на занятие на следующей неделе.

Тэра посмотрела на восторженное мальчишеское лицо Бруно и оттаяла.

– Тогда это замечательно. Извини, что была такой свиньей.

Бруно улыбнулся.

– Ксавьер отличный парень. На самом деле!

– Хорошо. Но, ради Бога, перестань называть его "сэр"!

– Извини. Это как-то само вырвалось.

– Мне не нравится, что он приехал сюда.

– Но он действительно высоко ценил твоего отца. И вообще, он замечательный.

– Перестань так им восхищаться!

– Извини.

– И перестань извиняться! – воскликнули они хором и рассмеялись.

В кухню вошла мать.

– Ксавьер остается на ужин. Бруно, будь лапочкой и принеси пару бутылок кларета из подвала. Тебе придется поискать их в пыли.

– Это же папин кларет! – возмутилась Тэра.

Мать посмотрела на нее с насмешливым любопытством. Затем спокойно повернулась и открыла холодильник, осматривая его содержимое.

Тэра была вне себя. Она залпом выпила еще одну рюмку шерри. Алкоголь никогда не делал ее тупой или раскисшей. Бруно всегда поражался ее способности пить и при этом сохранять светлую голову. Спиртное гораздо больше влияло на ее чувства, чем на рассудок, и сейчас она была на грани эмоционального взрыва.

Мать положила на стол четыре толстых ломтика мяса и сбрызнула их уксусом. Затем взяла нож и начала тонко и аккуратно резать лук.

Тэра всмотрелась в лицо матери. Ее глаза оставались совершенно сухими, несмотря на едкие испарения лука.

– Почему он решил остаться? – прошипела Тэра, ходя вокруг матери кругами, как злобно рычащий терьер. – Какое ему до нас дело? Этот вечер мы должны были провести с тобой вдвоем. Это наше семейное горе.

Мать подняла на нее глаза. Ее лицо было спокойным и странно безмятежным.

– Почему ты не плачешь? – яростно вопрошала Тэра. – Почему ты такая до ужаса холодная и собранная?

Мать снова повернулась к луку.

– Дрянь! – заорала Тэра. – Бессердечная дрянь! Чертова крашеная блондинка с чистенькой работой у болтливого доктора! Это ты довела папу до такого конца!

Мать выпрямилась. Ее лицо оставалось безучастным.

Сол Ксавьер, молча остановившийся в дверях, шагнул вперед и взял Тэру за руку.

– Перестань, – мягко сказал он.

Он отвел ее в гостиную, где Тэра стряхнула его руку и беззвучно выругалась. Она плюхнулась в кресло.

– Мне хочется выть, – сказала она. – Мне хочется реветь, рыдать и стонать. У меня все это здесь. – Она стукнула себя в грудь.

Ксавьер смотрел на нее сверху вниз непроницаемым взглядом.

– Ну, так давай, начни плакать. Лучше выплакать все сейчас, иначе эта боль растянется на долгие годы.

Даже в ярости Тэра поняла, что в его словах есть смысл. Но она не собиралась плакать по его команде.

– Не здесь. Не сейчас, – холодно сказала она.

– Потому что я здесь?

– Да! – Тэра свирепо посмотрела на него.

Ксавьер, которого всегда тянуло исключительно к высоким холодным блондинкам, вдруг почувствовал, что его самым примитивным образом влечет к этой миниатюрной, похожей на эльфа, девушке, с глазами, как хризолиты, и грудями круглыми и крепкими, как маленькие дыньки. Он смотрел на нее, сохраняя непроницаемое выражение лица. Тэра могла бы решить, что в этом взгляде одно лишь презрение за то, что она позволила себе устроить истерику на похоронах отца. Отвернувшись от нее, он подошел к прекрасному пианино "Бехштейн", которое первоначально принадлежало прапрадедушке Тэры. Его инкрустированная ореховая крышка была завалена цветами, принесенными в знак соболезнования, все еще завернутыми в целлофан. Рядом с ними лежал потертый футляр с последней, самой лучшей из скрипок отца. Ксавьер лениво коснулся пальцами кожи футляра, потом медленно открыл его, вынул инструмент и задумчиво провел рукой по его блестящей поверхности.