Анджела Дрейк - Любовница

• Название: Любовница
• Автор: Анджела Дрейк
• Издательство: Издательский дом на Страстном
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-7847-0014-6

Всемирно известный дирижер Сол Ксавьер, казалось, имеет все – он богат, красив, знаменит, относительно молод. Но два величайших желания в его жизни оставались неисполненными, пока он не встретил Тэру.

О том, как складываются и чем заканчиваются непростые взаимоотношения главного героя, его жены – холодной красавицы Джорджианы и его любовницы Тэры, читатели узнают, прочитав этот прекрасный роман о большой любви.

---

– У него никогда не было Страдивари или Гварнери, – с горечью заметила Тэра.

Ксавьер перебирал пальцами струны.

– Эта вещь не намного хуже. Прекрасный инструмент. Твой отец был замечательным скрипачом, верным и преданным слугой музыки.

– Он вкладывал всю душу, играя в этом оркестре! – сердито сказала Тэра.

Ксавьер поднял брови.

– Многие музыканты так играют. Именно поэтому их и берут в оркестр.

– Они получают гроши за свои рабский труд. Каждый день репетиции, каждый вечер концерты! А что делаете вы? Стоите перед ними и машете палочкой, потом забираете свой кругленький гонорар и улетаете на другой конец света.

Тэра с огромным облегчением выплеснула накопившееся раздражение из своей груди. Ее возмущало затянувшееся присутствие Ксавьера. Он должен был уйти вместе с остальными гостями – или как там называют людей, пришедших на поминки. Или он искренне думает, что стоит выше обычных человеческих условностей, что он не обязан соблюдать общепринятые нормы поведения? Она вгляделась в его точеные аристократические черты. Похоже, он действительно считает, что существует в иной, более высокой атмосфере, чем простые смертные.

– Цена вашей машины, наверное, вдвое превышает его годовой доход, – продолжала Тэра, не в силах остановиться. Она смутно припомнила дебаты насчет неравномерного распределения богатства на собраниях студенческого союза. – Тогда как моей матери придется продать эту скрипку, чтобы покрыть расходы на похороны и свести концы с концами.

– Вовсе нет, – сказала мать, входя в комнату и глядя на дочь с выстраданным смирением. – Отец оставил ее тебе. Я никогда не продам ее, да и ты тоже.

– Раз она моя, я могу делать с ней что захочу, – возмутилась Тэра. – Я продам ее и отдам тебе деньги. И тогда я буду свободна.

– От чего?

– От того, чтобы пытаться стать такой, какой я никогда не буду! Достаточно хорошей.

– Тэра, о чем ты? – проговорила Рейчел в искреннем изумлении.

– Я не знаю.

Тэра замолчала. Ее горло сжал комок горя и раскаяния.

– Итак, дочь Ричарда не только певица, – заметил Ксавьер с заинтересованным видом. – Кстати, я хотел сделать комплимент по поводу твоего пения в церкви, – сказал он Тэре. – Мне всегда больше нравилось исполнение этого произведения юношеским дискантом, а не зрелым сопрано.

– Вы считаете, что я пела дискантом? – взметнулась Тэра.

– Скорее, да. Это было очаровательно. – В его улыбке таилась легкая насмешка. – Ни одна женщина старше двадцати, собирающаяся стать певицей, не должна петь дискантом.

– Вы абсолютно правы, – подтвердила Рейчел. – Тэра не певица. Она скрипачка.

Ксавьер бросил быстрый взгляд на Тару.

– Вот как?

– Нет! – Тэра свирепо прикусила губу.

– Да. Проблема только в том, что она не занимается, – ровным голосом сказала мать.

– Мама! Ради всего святого!

– Святость здесь ни при чем. Ты могла бы стать блестящей скрипачкой. Такой же, как отец. Даже лучше. Вместо этого ты упрямо губишь свой талант.

– Почему ты вдруг набросилась на меня? – возмутилась Тэра.

– Это последняя отчаянная попытка удержать тебя от того, чтобы ты выбросила свою жизнь в мусорную корзину. – Мать повернулась к Бруно и Ксавьеру. – Идемте ужинать, – вежливо сказала она, показывая путь в столовую.

Неловкость, вызванная вспышкой Тары, быстро сгладилась за столом благодаря потоку анекдотов о знаменитостях музыкального мира, которыми развлекал их Ксавьер.

Бруно пребывал в нервном возбуждении, его лицо светилось воодушевлением. Под влиянием обаяния Ксавьера и большого количества поглощенного шерри и кларета он стал задумываться, сможет ли вообще вынести возвращение к своим толстым томам по юриспруденции.

Мать Тэры слушала со спокойной признательностью, слегка улыбаясь время от времени.

Тэре казалось, что ее глаза прикованы к лицу Ксавьера невидимыми нитями. У нее внутри росло какое-то странное беспокойство.

Она вынуждена была признаться себе, что Ксавьер обладает непреодолимым магнетизмом, что от него исходит почти физически ощутимая сила. В то же время в его манерах было что-то мягко-угрожающее, что вызывало ассоциацию с кошачьей повадкой. Все это тревожило и одновременно возбуждало Тэру.

Да пошел он к черту, подумала она, так и не сумев получить четкого представления о Ксавьере.

За кофе беседа повернулась к теме искусства дирижирования.

– По-моему, все разговоры о власти дирижера над оркестром – просто миф, – заявила Тэра. – Возьмите, например, бедного старого Отто Клемперера. Он обычно сидел перед оркестром, как под наркозом, а музыканты следовали за первой скрипкой, спрашивая себя время от времени, жив ли еще дирижер.

Рейчал вздохнула и подняла глаза к небу.

– Папа рассказывал эту историю, – сказала Тэра Ксавьеру. – Это чистая правда.

– Я прошу прощения за свою дочь, – вмешалась Рейчел. – Я была бы рада сказать, что она сегодня не в себе, но, к сожалению, она всегда такая. Боюсь, что ее надо брать в твердые руки.

– Я этим занимаюсь, – лукаво произнес Бруно.

Но мать Тэры смотрела на Ксавьера, и Тэра не могла не заметить этого.

Ксавьер откинулся на спинку стула и прищурил глаза.

– Знаете, когда я был студентом, мне однажды посчастливилось присутствовать на лекции великого Артуро Тосканини в Милане.

– Я надеюсь, до того как он спятил, – пробормотала Тэра себе под нос.

– Незадолго до его последней болезни. Тогда он был очень старым, очень опытным и очень мудрым человеком, – пояснил Ксавьер, взглянув на Тэру с легкой укоризной.

– Извините. Продолжайте, – нехотя сказала она.

– У него еще были силы яростно проклинать немецких и австрийских дирижеров за то, что они испортили работы Моцарта в размере две четверти, отбивая четыре доли в такте вместо двух. Вы знаете, что сам Тосканини всегда отбивал две.

Ксавьер напел мелодию одной из последних симфоний Моцарта.

– Знаете ее? – спросил он заинтересованную аудиторию. – Конечно же, знаете. А теперь, Тэра и Бруно, спойте ее, следуя моему ритму.

Фиксируя их внимание своими проницательными серыми глазами и отбивая ритм движением указательного пальца, он начал дирижировать их пением, сначала делая акцент на каждой четвертой доле, а потом, в более медленном темпе, – на каждой второй.

Во время пения Тэра поняла, почему Ксавьер имеет такую власть над оркестром. Она следила за завораживающими движениями его пальца и чувствовала, что в ней нарастает ощущение стального пояса, охватившего ее талию, который не позволял ее пению отклониться больше, чем на крошечную долю.

Это ощущение жесткого контроля принесло с собой и чувство особого возбуждения. Она одновременно хотела освободиться и в то же время хотела, чтобы ее держали еще крепче.

Ей было интересно, чувствовал ли Бруно то же самое, но они не смогли сравнить свои впечатления, потому что Бруно с благодарностью принял предложение Ксавьера подвезти его в Лондон, беспокоясь, как бы не опоздать завтра на семинар к девяти утра.

Тэра проводила мужчин на улицу и нежно обняла на прощание Бруно. Прислушиваясь к высокому звуку мотора отъезжающего "порше", она провела пальцами по жесткой белой карточке, которую Ксавьер ненавязчиво вложил в ее руку, выходя за дверь. Тэра решила порвать ее, даже не глядя, что на ней написано.

Высадив молодого человека у колледжа, Ксавьер повернул машину к дому.

Он чувствовал удовлетворение, оказав молодому человеку добрую услугу: устроил его встречу с литавристом оркестра Тюдорской филармонии, которая, несомненно, принесет плоды. И в любом случае этот юноша может сделать карьеру юриста, как запланировано. Ксавьеру нет никакой необходимости беспокоиться о нем далее.

Его интересовала эта маленькая своенравная зеленоглазая девчонка. Да, эта нимфа во плоти заслуживала того, чтобы обратить на нее внимание.

Проезжая по ночным улицам Лондона, он чувствовал себя полным энергии, его дух воспрял от прилива сил, который он уже не надеялся когда-либо ощутить.

Глава 6

Джорджиана расслабленно и безмятежно лежала на кушетке. Из окон кабинета врача она могла видеть аллею вишневых деревьев, на которых еще осталось несколько ярко-желтых последних листьев.

– Я прекрасно спала сегодня ночью, – сказала она. – Целых десять часов. Не было никаких снов, никаких звуков, никаких движений. Ничего. Я спала как ребенок.

Доктор Дейнман, сидящий в нескольких метрах от нее, промолчал. Он хотел дать Джорджиане время поразмышлять над своим состоянием и самой попытаться проанализировать его, хотя серьезно сомневался в ее возможности сделать это. Его глаза задержались на ее узких ступнях в одних чулках и стройных, как у газели, лодыжках. Он медленно окинул взглядом ее фигуру в облегающем платье из мягкого трикотажа, которое соблазнительно очерчивало каждый изгиб тела.