Многократор - Художник Её Высочества

• Название: Художник Её Высочества
• Автор: Многократор
• Жанр: Научная Фантастика

Произошло событие, имеющее фундаментальное значение. Написан портрет, с которого будут считываться физические законы природы и формироваться облик следующего цикла Вселенной. Сайт иллюстрирует роман «Художник Её Высочества», описывающий события, недавно произошедшие в Москве, на вашей планете. В романе закодировано место, где в Москве закопана золотая статуя. Вес статуи — 1 кг. Глаза — однокаратовые бриллианты (каждый стоит — 7000$). Статую смотрите на странице www.art-stepan.ru Удачи!

---------

В тексте полностью сохранено форматирование, орфография, пунктуация авторского текста — вдруг кто-нибудь из читателей начнёт поиски золотой статуи. Все материалы, картины, фото можно посмотреть на авторском сайте http://www.art-stepan.ru/ или http://samlib.ru/m/mnogokrator/chudoznik.shtml

---

— Не так чтобы мгновенно, — Элечка кокетливо поправила бочок прически. — Сам разумеешь, если идет к логическому завершению, можно заранее и хорошо подготовиться.

— Я понимаю… — потёр Степан занывший висок.

Жалостливая Варварушка прошелестела кукольными губками, еле разобрал:

— Не думай и об этом.

— Но как же..?! — вскочив, в тоске смяв рукой рубашку на груди.

— Она верно говорит, — Гжимултовский поднялся во весь свой картинный рост. — Вылечить одну женщину, забыв о другой, было бы верхом несправедливости. Абигайль здорова, естественно, тоже.

Его бросило в двери взрывом каких-то макроскопических эмоций. Лег грудью на бельмастый фонарь у входа. Мир в глазах искажался и гнулся прихотливо, как в хромированном бампере милицейской «Волги», стоявшей рядом. Сзади подошла Элечка. У патрульной машины появился милиционер, проконтролировавший что-то во дворе дома, пригляделся к Степану, спросил:

— Молодой человек, вам плохо?

— Вы знаете, ему наоборот хорошо, — улыбнулась работнику правопорядка Элечка. — Спасибо за внимание, — тронула степаново плечо. — Ну, пойдем, пойдем внутрь. Ставь лицо на место. Договорить-то надо.

Они вернулись, как только Степан растёр глаза.

— Может быть, её к отцу в Крым отправить?

— Да, да, Влчек, я так и сделаю. Можно прямо сейчас пойти и забрать?

Точно так. Единственно, Абигайль спит об эту пору. А закончат обмен — иди, забирай. Бумаги подчищены, гражданская одежда в тумбочке, в пакете.

Степан закрыл глаза, посидел так некоторое время, болезненно-счастливо морщась подарку судьбы, потом выдавил из головы светящуюся жемчужинку, вложил её в элечкину ладонь, сам закрыл пальцы, пахнущие сливками, поцеловал сверху.

— Спасибо огромное вам, кто бы вы ни были! Прощайте, — в дверях обернулся, хотел еще что-то добавить, но дыхание снова перехватило. — Эх..!

Головатый вскочил на ноги.

— А третье желание-то? Как же без третьего? Положено-с!

— Бивни ему пора почистить. Пломба у него чавкнулась, — подал голос Бадьян.

— Может быть, пломбу из алмаза тогда в семьсот карат сделать? Хочешь пломбу из алмаза чистой воды?

Элечка шлёпнула Терентия по руке.

— Алмаз в семьсот карат во рту не поместится. Ты перестанешь скоморошничать?

— Хорошо, братцы, я когда пломбу поставлю, — счет за лечение вам пришлю. Только куда? Вы хоть земляне?

Главреж повернулся к членам секстумвирата:

— Не правда ли, друзья, приятно беседовать с умным человеком?

Единственная на небе тучка похожа на антифашисткий плакат. Крестообразна, концы свёрнуты, тулово перечёркнуто выхлопами двух лайнеров, летящих с севера на юг и с востока на запад. У тучки заурчало в потрохах, отрыгнулось громчиком, да сбрызнуло почти слепым дождем. Всё, что долетело до земли, оказалось на Степане. А ему наплевать. Мало того, художнику сейчас нравилось любое. Гаишник, штрафующий себе в карман, — симпатичен. Советская мусорка, упавшая на бок и раскатившая из себя постсоветские скверности, — располагала к себе, буддисткие тенденции прямо. Граффити на стене «желтого дома», где Павлов-вивисектор предупреждал беспечный народ о вреде неправильно установленного седла на велосипеде — ласкало глаз. И хоть нет-нет да мелькала мыслишка о том, что произошедшая в жизни перемена — очередная иллюзия и подлый трюк, но вся степанова натура восставала и с радостью дотравливала эту полудохлую мыслишку.

Прыгая через пять ступеней, взлетел наверх, до ужаса перепугав между третьим и четвертым этажами «милостивого владыку», раздававшего подданным какашки. Постоял перед дверью, прошептал:

— Если наврали — всем не жить! Из-под ниже уровня городской канализации достану и…

И вошел в палату. Абигель спала, улыбаясь во сне. Подкрался, встал у кровати на колени, всматриваясь в её улыбку. Так вдруг захотелось поцеловать. Хоть самую малость прикоснуться. Краешком дыхания. Но нельзя. Пусть спит, сколько может. Кто спит, не грешит, — говаривал степанов дед. Сон — первое лекарство.

— Дурачок! А если бы я с открытым ртом спала?! — Абигель сладко зевнула, так что клацнули зубки. — Не смей больше никогда смотреть на меня спящую! Я сплю — ты рядом спишь. Если один не спит, другой только зевает. Согласен? — обняв так, что он взмолился.

— Задохнусь же, уи-ий! Соглашаюсь, соглашаюсь.

Охлопотал её, одел сам, причесал, скомандовал:

— Пошли отсюда к чертям собачьим!

— К чертям собачьим, это куда?

Когда дикторша попросила опоздавших пассажиров срочно пройти на посадку в самолет, Абигель попробовала последний раз трепыхнуться, не хочет она ни в какую Алушту.

— Зачем я там себе одна?

Степан скомандовал:

— Молчать! Смирно! Кругом шагом арш! — подталкивая к турникетам. — Привезите мне дыню на девятом месяце оттель.

Абигель сделала вид, что захотела поцеловать в последний раз, но укусила за нижнюю губу.

— Опять?!

— Я бет юлбюл! — и исчезла в пластиковых лабиринтах.

Чего она юлбюл? Ах, наоборот! Ехал обратно, на губах блуждала какая-то совершенно разнеженно-идиотская улыбочка, и говорил куплетами глухой старухе напротив раз за разом приблизительно одно и то же:

— Отжени от меня, смиренного и покаянного раба твоего, уныние, забвение, неразумение, нерадение. Есть бог! Всё равно что-то есть! И вся скверная, лукавая и хульная помышления. Есть Бог! Есть!!

?????l957????????????:????‡????

      ?.?€???????????????????????????.??????????"???????????

      ?? в?????? к?я.?

      ????ує?њ?†???????ь???????????????????????????????®???????§???д? Ч?No?.

      ????????? ""?????????????????????????????????????? — ?///,ђф:..

       Ј??@?Ф¤?""??.‚ѓ?р????????в??^^?.:?

       Є??ѕ?ђ"? `

       / 7?»???Ё???? "І? ђ??}???????????????

       ђ???"???"Ќ????????????? Ў.????? ??????????Њ?????????????‹

       &??? Ґ???І?????"??????

      ?? ђ? њђ?? ђ????‹Ѕ? †???Џ? ђ??????

       ђ ѓ ЂЄ?ђ??????ђ D?ь???????? Ћ‡?

      ?? Ќ….No.лN??…… Ќ? †ђ?

      …??????????ђ???????Ћ?????????

      ??????с@њ?И?:?????.????1Bь?????/??

      ??????????????..???????..?.?..?.?..?.????????? ?? 2?1ѕј?

       ў??ьNo?+1®??\\\\\1????????

      ?….??????…ђ???..?.?????!???ч???

      …????????????????????????????????.[]????Ђ???????????????

???????????????????????????????.????/

Закончив работу, художник подписывается. Как правило, подпись ставится в правом нижнем углу. Однако не каждый живописец соблюдает неписаное правило. Порой сама картина указывает единственно приемлемое место, где следует поставить фамилию, может быть имя, возможно и время окончания картины. Пикассо время завершения картины в молодые годы не указывал, что послужило позже причиной не одной размолвки между искусствоведами. Зато в последние годы редкая его картина не обходилась без подписи, запрещающей её продавать. Иногда Пабло ставил подпись и дату изготовления римскими цифрами в самых неожиданных местах. Пример: «Фигура женщины в полосатой шляпе», 1939 год, Париж, музей Пикассо. Подписано прямо посреди лба дамы в полосатой шляпе. Степану на его «Королевской чете» пришлось поставить аж четыре подписи, в каждом углу по одной. Но не потому, что он слишком высокого мнения о себе, по простой причине — углы оказались пустоватыми и, чтобы не потерять композиционный ритм, пришлось воспользоваться расклонированными подписями с вензелюшками, как декоративными элементами. В студенческие годы, когда работы-то еще были студийные, Степан одно время, опережая это самое время, претенциозно ставил после фамилии гордое латинское Fecit, что означает «сделал». Последнее время подписывал картины росчерком, будто отказывался от своих картин.

И сейчас решил подписаться. Занимался шрифтовой работой, оглядывался всё на холст и в конце рабочего дня надумал. Больше он ничего не в состоянии сделать с портретом. То самое: сложно, сложнее, сложно, насколько только максимально возможно — ещё сложнее. Только в поговорке говорится: «на один гвоздь всего не повесишь». Бумажный С. А. повесил. Портрет погибал, возрождался, плохел, снова развёртывался богато, а в результате получились такие формы завязанных в узел фантастических технологий, что остается последнее — точку поставить.

Почесал ухо, измазав «церулеумом», потому что выбрал эту небесную краску за основу так, чтобы подпись тонально и не потерялась на фоне, и не рвала на нём, забирая на себя излишне много внимания. Взял колор на кончик кисти, потихоньку начал подкрадываться к портрету, прицеливаясь, куда бы определить инициалы. Решил, что на традиционном месте, в правом нижнем углу, будет лучше всего, занес руку, прихватил губу зубами, и чуть не выронил от неожиданности кисточку и обмер, когда сзади громыхнуло:

— Нельзя! Степан Андреевич, не ставьте подпись!

Все шесть персон секстумвирата стояли фронтом. Жульен пританцовывает, «даумен» грозящим пальцем, выражающим ту же мысль: «Я тебе, вожделенец! Нельзя ставить подпись!»