Д. Томас - Вкушая Павлову

• Название: Вкушая Павлову
• Автор: Д. Томас
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Современная проза
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-01739-9

От автора знаменитого «Белого отеля» — возврат, в определенном смысле, к тематике романа, принесшего ему такую славу в начале 80-х.

В промежутках между спасительными инъекциями морфия, под аккомпанемент сирен ПВО смертельно больной Зигмунд Фрейд, творец одного из самых живучих и влиятельных мифов XX века, вспоминает свою жизнь. Но перед нами отнюдь не просто биографический роман: многочисленные оговорки и умолчания играют в рассказе отца психоанализа отнюдь не менее важную роль, чем собственно излагаемые события — если не в полном соответствии с учением самого Фрейда (для современного романа, откровенно постмодернистского или рядящегося в классические одежды, безусловное следование какому бы то ни было учению немыслимо), то выступая комментарием к нему, комментарием серьезным или ироническим, но всегда уважительным.

Вооружившись фрагментами биографии Фрейда, отрывками из его переписки и т. д., Томас соорудил нечто качественно новое, мощное, эротичное — и однозначно томасовское… Кривые кирпичики «ид», «эго» и «супер-эго» никогда не складываются в гармоничное целое, но — как обнаружил еще сам Фрейд — из них можно выстроить нечто удивительное, занимательное, влиятельное, даже если это художественная литература.

The Times

«Вкушая Павлову» шокирует читателя, но в то же время поражает своим изяществом. Может быть, этот роман заставит вас содрогнуться — но в памяти засядет наверняка.

Times Literary Supplement

В отличие от многих других британских писателей, Томас действительно заставляет читателя думать. Но роман его — полный хитростей, умолчаний, скрытых и явных аллюзий, нарочитых искажений — читается на одном дыхании.

Independent on Sunday

---

Фрейд долгое время безоговорочно верил в теории Флисса. Прозрение приходило мучительно. Одним из его этапов стал случай с Эммой Экштейн.

Эмма Экштейн была пациенткой Фрейда. Проявления истерии у нее сопровождались затруднениями дыхания. Было решено обратиться к Флиссу, у которого как раз в это время вышла статья о неврозе носового рефлекса. Флисс, приехавший из Берлина в Вену, осмотрев девушку, сказал, что у него нет сомнений: все ее неприятности связаны с дыхательными путями, которые необходимо расширить. Нынешнее их состояние, по словам Флисса, могло не только вызывать боли, но и негативно влиять на ее половые органы. Операция, как утверждал Флисс, не представляла никакой опасности — он делал сотни таких. А девушка через два дня сможет выйти из больницы. (Томас устами Фрейда: Флисс произвел операцию на носу Ирмы, чтобы излечить ее от привычки мастурбировать. После операции она чувствовала себя очень плохо, и к ней был вызван мой коллега Розанес. К моему ужасу, он обнаруживает, что Флисс оставил у нее в носу полметра марли.)

Операция прошла успешно, и Флисс возвратился в Берлин. Девушка же после операции из-за острой боли не спала всю ночь. Днем ее состояние еще ухудшилось, началось кровотечение. Когда через день были вызваны специалисты-отоларингологи, выяснилось, что Флисс по небрежности оставил в носовой пазухе Эммы полметра марли. Фрейд был потрясен случившимся. Из-за его уверенности в непогрешимости Флисса чуть не погибла пациентка. В эти дни к нему и стало приходить осознание того, что теории Флисса не имеют под собой никакой почвы.

Переписка Фрейда и Флисса продолжалась много лет и оборвалась в 1902 году. Через несколько лет после смерти Флисса в 1928 году его вдова продала письма Фрейда, которые были приобретены принцессой Мари Бонапарт. Во время войны письма, находившиеся в оккупированном Париже, чуть было не погибли. После 1945 года они попали к Анне Фрейд, которая значительную их часть опубликовала. Что же в них?

Много теоретических рассуждений, разговоров о планах и разочарованиях, о людях, которые вызывают симпатии и антипатии. Но ничего скандально-сенсационного. (Томас устами Фрейда: Переписка Флисса с Минной Бернайс вызовет много шума. Мои письма к нему, попавшие к Мари Бонапарт, никогда не увидят света, но некоторые из его писем ко мне всплывут, и их будут без конца сравнивать с его тайными и сладострастными письмами к моей свояченице. Какой бы урон это ни нанесло его личной репутации, он приобретет большую и совершенно незаслуженную славу своим выдающимся стилем и блестящими вспышками психоаналитических прозрений. Скажут, что Фрейд беззастенчиво обокрал Флисса.) История переписки Фрейда и Флисса у Томаса — это своего рода запоздалая месть героя романа бывшему другу за обиды и разочарования, пережитые Фрейдом в реальной жизни.

Что же касается отношений Фрейда и его свояченицы Минны (Томас, устами Фрейда: Мы с Минной спали вместе довольно редко. Было ли это предательством по отношению к Марте? Сестры понимают в таких делах), то Джонс (биограф Фрейда) называет их «интеллектуальной дружбой». Приведем и другие свидетельства и наблюдения того же Джонса: «Хотелось бы сказать несколько слов о супружеской жизни Фрейда, так как различные странные легенды об этой стороне его жизни, по-видимому, вошли в моду. Его жена, несомненно, являлась единственной женщиной в любовной жизни Фрейда, и он всегда отдавал ей предпочтение перед другими людьми. Вполне вероятно, что страсть в супружеских отношениях утихла в нем быстрее, чем это обычно случается со многими мужчинами, однако, и мы знаем со столь многих слов, она сменилась непоколебимой привязанностью и совершенной гармонией взаимного понимания. И конечно, все было не так, как утверждал один автор, писавший, что якобы „Марта — это воплощение домохозяйки, которая не может думать ни о чем другом, пока в доме есть хоть одна соринка“. Фрейд был в высшей степени моногамен. О немногих мужчинах можно сказать, что за всю свою жизни они не испытывали каких-либо эротических чувств к той или иной женщине, кроме одной и только одной. Однако по всей видимости, это справедливо по отношению к Фрейду».

Еще один большой этап в жизни Фрейда — дружба с Брейером. Йозеф Брейер (1842–1925) — известный венский врач и ученый. Фрейд встретил Брейера в конце 1870-х годов, и, поскольку их интересы и взгляды на жизнь совпадали, они подружились. Фрейды и Брейеры дружили семьями. Свою старшую дочь Фрейд назвал Матильдой в честь жены Брейера.

В 1880–1882 годах Брейер лечил некую Берту Паппенхейм (в записках Фрейда она известна как Анна О.). Это была одаренная девушка лет двадцати, у которой в связи со смертельной болезнью отца развился целый ряд болезненных симптомов: паралич трех конечностей, тяжелые расстройства речи и зрения, отвращение к пище и сильный нервный кашель. (Томас устами Фрейда: В двадцать один год у Берты Паппенхейм развился кашель, а затем сразу же начались серьезные психологические нарушения. Руки и ноги свела судорога, косы и ленты превратились в черных змей, говорить она стала только по-английски и все в таком духе. Ее лечил мой коллега Йозеф Брейер. Вдвоем они изобрели «разговорный» метод лечения. Потом у «Анны О.» случился приступ фантомной беременности, причем она утверждала, что отец ребенка — Брейер. Брейер бросился домой к своей драгоценной Матильде, и они срочно отправились во второе свадебное путешествие.) Наблюдалось и раздвоение личности: Берта бывала то капризной, как ребенок, то вполне нормальной. Брейер лечил девушку в том числе и гипнозом, что стало приносить плоды. Брейер так увлекся, что жена начала ревновать его к этой больной. В конечном счете, Брейер решил отказаться от дальнейшего лечения и сообщил об этом Берте. Однако вскоре его снова вызвали к больной. Она пребывала в крайне возбужденном состоянии. У нее развилась ложная беременность, и девушка изображала истерические родовые схватки, утверждая, что рожает ребенка Брейера. Брейер был потрясен. Однако он сумел с помощью гипноза успокоить пациентку. На следующий день Брейер с женой уехал в Венецию приходить в себя после всех этих переживаний. Любопытно, что там была зачата его вторая дочь.

На долгом жизненном пути у Фрейда было немало друзей, коллег, попутчиков (Томас устами Марты: у тебя репутация человека, который вечно ссорится со своими друзьями и коллегами мужского пола), со многими из которых отношения по тем или иным причинам через некоторое время заходили в тупик. Вот что пишет, например, о причинах охлаждения между Фрейдом и Ференци биограф (Ирвинг Стоун):

«Ференци предложил новый терапевтический метод. Когда в ходе анализа пациент подводился к детской стадии и выявлялось нарушение, вызванное грубостью, безразличием или пренебрежением родителя, доктор Ференци полагал, что он должен заменить родителей, особенно мать, и проявить к пациенту любовь, которой тот лишился, будучи ребенком, снять таким образом раннюю травму и ее последствия. Он разрешал своим пациентам обнимать и целовать себя, соглашался на возможность физической любви, когда, по их мнению, они в ней нуждались.

Зигмунд Фрейд узнал об этом от пациента, которого лечили он и Ференци. Он был потрясен, ибо он сам и психоанализ, который он разработал, были непреклонными в отношении этого критического момента: никаких физических контактов с пациентом! Это было чудовищным извращением, ломавшим перегородку между врачом и пациентом… Фрейд написал Ференци: „Вы не делали секрета из того факта, что целовали своих пациентов и позволяли целовать себя… Вскоре мы согласимся… щупать интимные места…“

В апреле 1932 года Фрейд писал: „Ференци стал опасен для судьбы психоанализа“».

Герой романа Д. Томаса клеймит своего бывшего соратника хлесткой фразой: «Человек, который был хорошим и преданным мне психоаналитиком, пока на старости лет не сошел с ума».

Непростыми были и отношения Фрейда с Юнгом. В истории психоанализа это целая эпоха, закрепившая существование двух школ, двух направлений: юнгианства и фрейдизма. Ироническое «ариец», брошенное Фрейдом-героем романа в адpec Юнга, имеет реальную подоплеку. Психоанализ до определенного времени был наукой, в которой подвизались по преимуществу евреи, и возникло мнение, что привлечение в эту сферу свежей (нееврейской) крови (Юнг как никто другой подходил для этой роли) будет способствовать укреплению популярности молодой науки (идея эта, кстати, принадлежала самому Фрейду).

В развитии отношений между Фрейдом и Юнгом немалую роль сыграла история пациентки Юнга Сабины Шпильрейн.

Д. Томас устами Фрейда: Сабина пришла ко мне, чтобы излечиться от Юнга, она рассказала о том состоянии транса, в которое они впадали, смотря друг на друга — час, другой, третий. «Мы стали друг другом, — сказала, она. — У него даже менструации начались».