Артур Конан-Дойль - Повести и рассказы разных лет

• Название: Повести и рассказы разных лет
• Автор: Артур Конан-Дойль
• Жанр: История

---

- А почему это они так заупрямились? Почему не хотели ночью идти в долину? - поинтересовался Том.

- Наверное, кафров боятся, - предположил я.

- Духов, а не кафров, - сказал Дик.

Мы с Томом расхохотались.

- Ну, наверное, такому здравомыслящему человеку, как ты, духи не стали бы демонстрировать свои чары, - подал голос Том со своей койки.

- Ошибаешься, - возразил Дик серьезно. - Представьте себе: сегодня я видел то, о чем болтают негры, и уверяю вас, не хотел бы увидеть это еще раз.

Том подхватился и сел на койке.

- Чушь какая! Ты шутишь, Дик! А ну-ка расскажи все по порядку. Сначала эту негритянскую легенду, а потом - что ты сам видел. Передай ему бутылку, Джек.

- Ну, что касается легенды, - начал Дик, - мне кажется, у них из поколения в поколение передается, будто в этой долине обитает злой дух. Охотникам и бродягам, проходившим по ущелью, случалось видеть его горящие глаза в тени скалы; и говорят, тот, кому довелось встретить его злобный взгляд, всю жизнь потом испытывает губительную силу этого существа. Теперь у меня будет возможность проверить на себе, правда это или нет, - добавил Дик удрученно.

- Дальше, Дик, дальше! - воскликнул Том. - Расскажи, что ты видел.

- Ну вот: пробирался я по долине, разыскивая эту чертову корову, и прошел уже, наверное, с полпути до того места, где справа в ущелье выступает черный скалистый утес. Там я остановился, чтобы хлебнуть глоточек из фляги. Я все время смотрел на этот утес и ничего необычного в нем не замечал. Потом я поднял флягу и сделал шаг или два вперед - и вдруг откуда-то от подножия скалы, футах в десяти от земли и на расстоянии примерно сотни ярдов от меня вспыхнул странный, зловещий огонь, мерцающий, колеблющийся; он то угасал постепенно, то снова загорался. Нет-нет, я видел много всяких светляков, и ползающих и летающих, но это было совсем не то. Так я и стоял, уставившись на этот огонь и дрожа всем телом - не меньше десяти минут стоял, - а он все горел. Затем я шагнул вперед - и он исчез, как будто свечу задули. Я опять отступил на шаг, но мне не сразу удалось найти то самое место и положение, откуда он был виден. Наконец нашел - и снова это мерцание, этот зловещий красноватый свет. Я собрался с духом и двинулся к скале, но дорога там такая неровная, что идти по прямой было невозможно, и я так больше ничего и не увидел, хотя прошел вдоль всего подножия скалы. Тогда я повернул и потопал домой, я могу вам сказать, ребята, - я даже не заметил, что идет дождь, пока вы мне об этом не сказали. Эй, что там такое с Томом? И действительно - что с ним? Теперь он сидел, свесив ноги с койки, и лицо его выражало настолько сильное волнение, что казалось, оно причиняет ему боль.

- У дьявола должно быть два глаза. А ты сколько видел, Дик? Да говори же!

- Только один.

- Ур-р-ра! - завопил Том. - Вот это уже лучше!

С этими словами он так взбрыкнул, что одеяла отлетели на середину комнаты, а сам он вскочил и стал мерить ее пространство крупными, лихорадочными шагами. Потом вдруг остановился перед Диком и положил руку ему на плечо:

- Послушай, Дик, как ты думаешь: мы успеем дойти туда до рассвета?

- До этой долины? Едва ли.

- Так вот: мы с тобой старые друзья, Дик Уортон. Прошу тебя: не говори никому о том, что ты нам рассказал. Неделю не говори - обещаешь?

Дик пообещал, но лицо у него было такое, будто он решил, что бедняга Том не в своем уме. Я и сам был совершенно озадачен его поведением, однако я видел немало доказательств того, что друг мой в избытке наделен здравым смыслом и сообразительностью, а потому вполне допускал, что рассказ Уортона имел для него какое-то особое, недоступное моему пониманию значение.

Всю ночь Том Донахью провел в чрезвычайном волнении, и, когда Уортон собрался уходить, он снова стал умолять его не забывать о данном обещании. Кроме того, он выудил у Дика точное описание места, с которого тот наблюдал это странное явление, и время, когда оно возникло. Когда Дик наконец ушел это было часа в четыре утра, - я завалился спать, а Том принялся что-то мастерить, прилаживая друг к другу две ровные планочки. Я наблюдал за ним, пока не уснул, а когда проснулся, часа через два, он все еще сидел перед огнем в той же позе и возился со своими палочками. Две скрепил так, что получилось грубое подобие буквы Т, и теперь примащивал третью, поменьше, чтобы с ее помощью можно было поднимать или опускать поперечинку. В вертикальной планке он сделал наседки, чтобы при помощи распорки можно было удерживать поперечину в любом положении сколько угодно времени.

- Послушай, Джек! - воскликнул он, увидев, что я не сплю. - Поди-ка сюда, мне нужен твой совет. Если я вот эту поперечину направлю на какой-то предмет и зафиксирую ее положение вот этой распоркой, смогу ли я потом, если мне понадобится, найти его с помощью этой штуки?

Он сжал мою руку, заметно волнуясь.

- Ну, это прежде всего зависит, на каком расстоянии от тебя находится объект и насколько точно сориентировано твое сооружение. Вообще я бы сделал прорезь, вроде визира или прицельного устройства, на поперечине; тогда бечевка, привязанная к ее концу и натянутая так, чтобы строго продолжать ее направление, приведет тебя к желаемому объекту. Только я что-то не пойму не хочешь ли ты определить местонахождение злого духа при помощи этой рогульки?

- Ты все увидишь сегодня, дружище, сегодня вечером. Я возьму эту штуку в долину Сэсасса, а ты попросишь у Мэдисона ломик и пойдешь со мной. Только смотри, никому не говори, куда идешь и зачем тебе лом.

Целый день Том трудился над своим сооружением или ходил взад и вперед по комнате. Глаза его блестели, щеки пылали, налицо были все симптомы отчаянной лихорадки.

"Не дай Бог, Дик окажется прав в своем диагнозе", - подумал я, возвратившись с ломом от Мэдисона. И все же по мере того, как приближался вечер, я чувствовал, что сам невольно разделяю его волнение.

Около шести часов Том вскочил на ноги и схватил свои палочки.

- Я больше не могу, Джек! Бери лом - и вперед, в долину Сэсасса! Сегодня все решится - пан или пропал! Возьми с собой револьвер, на случай, если встретятся кафры. Я свой не возьму, - продолжал он, положив руки мне на плечи, - не возьму, потому что за себя не ручаюсь. Я не знаю, что могу сделать, если мне опять не повезет.

Итак, рассовав по карманам все необходимое, мы отправились в путь утомительный путь в долину Сэсасса. По дороге я несколько раз пытался выяснить у Тома, каковы его намерения, но единственным ответом неизменно было: "Надо спешить, Джек. Кто знает, сколько человек уже слышали о похождениях Уортона, Надо спешить, пока нас не опередили."

Вот так мы пробирались среди холмов миль эдак десять, пока наконец, спустившись с очередного гребня, не увидели открывающееся перед нами ущелье, темное и мрачное, как дорога в ад. Высокие утесы с обеих сторон замыкали усыпанный валунами проход, который вел через эту долину привидений в страну кафров. Луна, поднимающаяся над утесами, освещала зубчатые вершины, отбрасывая резкие, причудливые тени, а внизу была кромешная тьма, как в преисподней.

- Долина Сэсасса? - спросил я.

- Да, - ответил Том.

Я взглянул на него - он был спокоен. Вся его горячность исчезла; движения были расчетливо-неторопливы. И все-таки в лице чувствовалось какое-то напряжение, а блеск в глазах свидетельствовал, что кризис наступил.

Мы вошли в проход, спотыкаясь среди валунов, и вдруг я услышал короткий возглас:

- Вот он, этот утес! - Том указывал на темную громаду, выросшую перед нами.

- Теперь, Джек, ради всего святого, смотри в оба! Я думаю, от нас до этого утеса около ста метров. Ты иди медленно в ту сторону, а я пойду в другую. Как только увидишь что-нибудь, остановись и крикни мне. Не делай больших шагов и все время смотри на утес - футов восемь от земли. Ты готов?

- Да.

Теперь уже я сам был взволнован не меньше Тома. Каковы его намерения или цель, я не мог постичь; ясно было только, что он хочет при дневном свете осмотреть ту часть скалы, откуда исходило это загадочное мерцание. Влияние романтической обстановки и одерживаемого волнения моего спутника было столь велико, что я чувствовал, как кровь струится по жилам и мог сосчитать толчки ее в висках.

- Пошли! - крикнул Том, и мы двинулись - он направо, я налево. Я успел сделать шагов двадцать, как вдруг увидел это. Сквозь сгущающийся мрак передо мной светилась маленькая красноватая точка; свет ее то слабел, то усиливался, мерцал и колебался, причем с каждой переменой он казался все более и более зловещим. Я вспомнил кафрское поверье, и мурашки побежали у меня по спине. В волнении я отступил на шаг - и свет исчез. На месте его сгустилась полная темнота, но стоило мне снова двинуться вперед, как передо мной снова возник красноватый огонек, тлеющий у подножия скалы.

- Том! - закричал я.

- Иду! - откликнулся он, спеша мне навстречу.

- Вот оно - вон там, у скалы!

Том был рядом, он касался меня локтем.