Журнал «Если» - «Если», 2008 № 12

• Название: «Если», 2008 № 12
• Автор: Журнал «Если»
• Издательство: Издательский дом «Любимая книга»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2008
• ISBN: ISSN 1680-645X

Алексей КАЛУГИН. БЕЗ ВАРИАНТОВ

Жестокий маньяк, дразня сыщиков, оставляет на месте преступления некие символы.

Ричард ЛОВЕТТ. ЛАБИРИНТ БРИТНИ

Как и предполагали наши прозорливые читатели, героям удалось спастись из песков Титана. И вот теперь они ломают голову: кто таков их очередной наниматель?

Фелисити ШОУЛДЕРС. БУРГЕРДРОИД

Дожили! Роботов не хватает. Их работу делают простые люди.

Николай КАЛИНИЧЕНКО. МОСТ ИЗ СЛОНОВОЙ КОСТИ

Раскопки на далекой планете могут привести к самым неожиданным открытиям.

Мэтью ДЖОНСОН. ДРУГАЯ СТРАНА

От беженцев в цивилизованном мире не продохнешь. Теперь вот понаехали из Древнего Рима…

Грег ИГАН. ИНДУКЦИЯ

Эти двое мнили себя покорителями Галактики. Однако стремительно меняющийся мир оставил их далеко позади.

Бен БОВА. СОРОК ДЕВЯТЫЙ

Классик фантастики возвращается к вечному вопросу: что движет бортовым компьютером — заложенная в него программа или чувство товарищества?

Сергей ЦВЕТКОВ. НОВАЯ STARая СКАЗКА

Клоны гибнут за металл! Законы физики, психологии, логики блекнут, когда дело идет о баснословных прибылях.

Антон ПЕРВУШИН. «СЛАДКИЙ» АРМАГЕДДОН

Жить землянам осталось совсем недолго. Скоро из космических далей прилетит здоровенный булыжник и шарахнет по планете со всей своей ужасающей mv² пополам.

ВИДЕОРЕЦЕНЗИИ

Построят ли зэки, отправленные на необитаемый остров и обретшие там полную свободу, кампанелловский «Город Солнца»? Или наоборот — съедят друг друга живьем?

РЕЦЕНЗИИ

Книги бывают хорошие и плохие. Но в книжном потоке их не просто отличить. Вот тут на помощь читателю и приходят скромные труженики «пера и топора».

КУРСОР

Осенний Крым в сочетании с фантастикой? Фантастически притягательно!

Вл. ГАКОВ. ЖИЗНЬ НА ЛЕЗВИИ БРИТВЫ

Этот писатель отлично знал, какие сны видят андроиды…

Сергей НЕКРАСОВ. ВСЯ ФАНТАСТИКА — В ОДНОЙ ПАПКЕ

Сто лет прозаику, который до пятидесяти лет писателем становиться не собирался, фантастику недолюбливал, а первый свой рассказ написал на спор. Зато всего за несколько лет стал лучшим рассказчиком в советской НФ.

Андрей ВАЛЕНТИНОВ. РЕАБИЛИТАЦИЯ «КРЕТИНОВ»

Как всегда в своих публицистических выступлениях, автор ироничен и меток, хотя и выступает в роли защитника.

ПЕРСОНАЛИИ

Мы не сомневаемся: аудиторию журнала интересуют не только тексты писателей, но и их личности.

ПРИЗ ЧИТАТЕЛЬСКИХ СИМПАТИЙ

Приглашаем наших читателей стать членами Большого жюри, которое собирается раз в год. Время пришло.

---

— Мы на гору лезем или образцы собираем? — спросил он негромко, чтобы услышала только я.

— Сама не пойму, хоть убей. — К этому времени Рудольф собрал, по моим прикидкам, килограммов тридцать камней — вполне достаточно, чтобы их масса начала влиять на его равновесие при ходьбе не меньше, чем влиял рюкзак за плечами у Флойда. — Но если он и найдет что-то ценное, то никогда не узнает, где был взят этот образец.

— Угу. Я тоже это заметил. — Затем он громко произнес: — Мешок уже почти полный, Т.Р. Помощь не нужна?

Рудольф лишь взглянул на него поверх очередной темной осыпи.

— Если понадобится помощь, я скажу сам.

Флойд поднял руки:

— Конечно. Я лишь предложил.

Но Рудольф уже смотрел на гребень, до которого оставались еще тысячи метров.

— Нам ведь уже не добраться до вершины, верно?

— Нет, если ты захочешь дышать на обратном пути, — буркнула я, но не по радио. Если Рудольф не желает со мной разговаривать, то и я с ним не буду.

Флойд ответил дипломатичнее:

— Вероятно, нет. Нам нужно будет возвращаться через…

— Семь или восемь часов, — подсказала я.

— Четыре часа, — сообщил Флойд. — Но зато мы теперь знаем тропу, по которой, как мне кажется, сможем добраться до вершины.

— Прекрасно. — Рудольф лишь бросил взгляд на вершину, до которой мы не дошли. Не больше внимания он уделил и виду, открывающемуся с этого места на долину. — Полагаю, мы не можем спуститься другим путем?

— Это не лучшая идея, — хором ответили мы с Флойдом. Хотя, разумеется, услышал он только Флойда.

— Я так и думал, — буркнул Рудольф, уже начиная спускаться. — Ну и ладно.

* * *

Япет, подобно Луне, всегда обращен к Сатурну одной стороной, и день его длится семьдесят девять земных, поэтому почти ничего не изменилось, когда мы вернулись к челноку.

— Пошли прогуляемся, — сказала я Флойду.

— А откуда мы только что вернулись? — Он говорил негромко, но в тишине челнока Рудольф не мог не догадаться, что он разговаривает со мной. Астронавты уже давно научились ценить тишину. Если люди заперты в летающей коробке 365 дней в году, то любой скрип или гудение могут свести с ума. Тишину же, с другой стороны, всегда можно заполнить, включив личную аудиосистему.

К сожалению, у Рудольфа проблемы с тишиной не было. В том смысле, что, хотя я могла разговаривать с Флойдом наедине, ему становилось трудно отвечать, как только он снимал костюм.

— Скажи Рудольфу, что хочешь сфотографировать местный закат, — добавила я.

— До заката еще дней десять или одиннадцать.

Клянусь, иногда Флойд специально изображает тупого. Но на этот раз он просто устал.

— А ты не можешь говорить здесь?

— Нет.

— Ладно, — вздохнул он. — Я скоро вернусь, — сказал он Рудольфу.

— Делай, что хочешь, лишь бы мы завтра вышли вовремя.

Глаза у Рудольфа были закрыты, но я не могла сказать, размышляет он или почти заснул.

Флойд не произнес ни слова, пока не надел «шкуру» и не запустил откачку воздуха из шлюза.

— Мы могли бы просто воспользоваться микрофоном костюма.

— Да, но я хотела поговорить о нем так, чтобы его не видеть.

Разумеется, я отслеживала телеметрию челнока и могла видеть Рудольфа, но для меня разница имелась. Рудольф не спал, а скармливал кусочки черной породы мини-«Спектруму». Мне стало интересно, знает ли он, что за ним наблюдают? А если знает, то волнует ли его это? Если я для него всего лишь вещь, то для него такое наблюдение могло ничего не значить.

— Для чего ему все это нужно? — спросила я.

— Та щебенка и пыль, что он собирает?

— Да. — Хотя я могла спросить и про мини-анализатор, и про все остальное.

— Может быть, он что-то ищет.

— Для чего? Кстати, даже я на его месте не смогла бы разобраться, где именно образец был сунут в мешок.

— Хороший довод. — Насосы шлюза отключились, и мы вышли наружу. — Ты помнишь, как после извержения вулкана Райнье половину Сиэтла снесло к чертовой матери?

«Помнишь» — слово не совсем правильное, но я об этом читала.

— Да. Хотя снесло далеко не половину. Только парочку пригородов.

— Ладно, но после извержения люди собирали пепел и делали из него всякие штуковины — фигурки снежного человека и медведей гризли, тотемные шесты, макетики кораблей и прочую дребедень.

— Так ты думаешь, что Рудольф планирует открыть сувенирный киоск? И как он его назовет? «Останки планеты X»? — Как называлось то животное из классики, тающее в воздухе? Ага, вспомнила. — Или «Хвосты Чеширского кота?» Но это если предположить, что те камешки имеют хоть какое-то отношение к погибшей луне. Может быть, это всего лишь пыль кольца.

Когда мы оказались снаружи, Флойд и в самом деле решил прогуляться.

— Я не говорил, что на его месте поступил бы так же. Просто людям нравится коллекционировать подобные штучки, и не надо вкладывать в мои слова слишком много смысла.

На базе Япет Флойд подобрал для себя несколько предметов снаряжения, в том числе и прыговые шесты. Он посоветовал и Рудольфу купить парочку, но тот лишь рассмеялся. Дело в том, что планетные крысы из внутренней системы подпрыгивают, когда пытаются идти при низкой гравитации, зря тратя силы на перемещение тела вверх и вниз, а не на продвижение его вперед. Более пологая траектория эффективнее, особенно если ее можно стабилизировать шестами.

Лучше всего это работает на плоских поверхностях наподобие Впадины. Время от времени Флойду приходилось огибать крупные валуны, но при низкой гравитации шесты для этого лучше, чем ноги, и, хотя у нас не было шестов на Титане, Флойд умел с ними обращаться. Он вошел в ритм, и вскоре челнок скрылся за изгибом горизонта.

В таком темпе мы бежали минут пятнадцать. Говорить было почти не о чем, и мы молчали. Флойд в душе спортсмен, и я знаю, что его завораживает ритм движения и дыхания. Мне этого не понять, разве что интеллектуально. Зато меня заворожил вид.

Прямо перед нами над Впадиной красовался Сатурн, словно нарисованный штрихами пастели. Его кольца были видны почти (но не совсем) под прямым углом, рассекая небеса, подобно ножу. Солнце висело чуть сбоку у нас за спиной — настолько низко, что крутые склоны гор рассекали многочисленные тени, заставляя обрывы выглядеть еще хуже, чем в действительности, и создавая иллюзии обрывов там, где их не было.

На Титане тоже хватало впечатляющих ландшафтов, но их смазывала дымчатая пелена, которая искажала контуры, скрывала небо и порождала неизменную оранжевую завесу. Здесь же все было видно в мельчайших деталях.

Наконец Флойд остановился и молча обвел взглядом всю эту красоту. Потом вздохнул.

— Мне сейчас так хорошо, — сказал он. — Когда мы с тобой наедине, все становится другим. И как приятно по-настоящему двигаться, а не изображать вьючного мула. Однако нам пора возвращаться.

— Но сперва я хочу, чтобы ты кое-что выслушал.

— Конечно. Хотя я не считаю, что Т.Р. настолько плох, как ты думаешь.

— Дело не в нем.

Внезапно мне стало страшно. Это не был страх висящего над пропастью, это было гораздо сильнее.

— Я назвала это «Воздух Япета».

— Здесь не очень-то много воздуха.

— Ха-ха. Нет, воздух — это нечто вроде песни без слов, обычно ее исполняют на скрипке.

— Ты хочешь сыграть мне музыкальное сочинение?

Не уверена, какую ноту я уловила в его голосе. Флойда нельзя назвать меломаном. Возможно, я совершаю ошибку.

— Да. — Никогда еще я так не волновалась. — Оно короткое. И кельтское.

Вряд ли для Флойда это имеет особое значение. Но хотя родиной кельтов и являлась зеленая страна, она была суровой и окаймленной горами, и я подумала, что они могли бы увидеть в этом ландшафте что-то знакомое.

Наверное, я еще могла передумать. Но я все же решилась и вложила в музыку все, что смогла: унылый ландшафт, нетронутые и пока еще недосягаемые горные вершины, одиночество из-за того, что тебя игнорируют, бесплодные поиски. Когда музыка смолкла, Флойд молчал так долго, что я решила: мои худшие страхи материализовались. Хотя, когда я потом прокрутила запись, молчание длилось всего несколько секунд.

— Это запись? — спросил он.

— Ты что имеешь в виду?

Он снова помолчал.

— Наверное, я спрашиваю, где ты взяла эту мелодию.

— Я ее написала.

— Сейчас? — уточнил он после новой паузы.

Я думала об этом весь день, но окончательно композиция сложилась в реальном времени. Это называется импровизация, хотя, разумеется, я очень даже могла изменить скорость восприятия и сжульничать.

— Да, — ответила я, потому что это был простейший ответ.

— Ого. — Флойд опять помолчал. — Честно, это было здорово. — Еще одна пауза. — Что тебя вдохновило?

Мне пришлось немного подумать над ответом, потому что в свободное время я могла отыскать множество других занятий, в том числе и просмотр фильмов, которые скачала на базе.