П. Демезон - Записки о Бухарском ханстве

• Название: Записки о Бухарском ханстве
• Автор: П. Демезон
• Издательство: Наука
• Жанр: История
• Год: 1983

Записки (назовем их так) П. И. Демезона охватывают самые различные стороны жизни Бухарского ханства. Каких только сведений не сообщает автор. Здесь и вопросы первостепенной важности — состояние торговли, цены, англичане, армия, у которой всего четыре старые пушки, и вместе с тем — быт, обычаи, улицы, дома, школы, медресе, мечети, бани, в которых почему-то неприятная вонючая вода, и, например, такие сведения, что глава духовенства втихомолку курит, хотя это запрещается под страхом бесчестия… Мы видим Бухару, видим живых людей!

Вообще, все описано самым подробным и тщательным образом, приведены самые точные цифры и интересные факты. Какая находка эти записки для историка!

С важными в научном отношении материалами П. И. Демезона теснейшим образом перекликается еще один документ о Бухарском ханстве 30-х годов прошлого века. Это «Записка, составленная по рассказам Оренбургского линейного батальона № 10 прапорщика Виткевича относительно пути его в Бухару и обратно». Также публикуемая в настоящем издании, она сохранилась в нескольких рукописных экземплярах — в Архиве Академии наук СССР; Центральном государственном военно-историческом архиве СССР и, возможно, в фондах Центрального государственного архива литературы и искусства СССР.

---

Эти две мечети — единственное место в Бухаре, где позволено петь публично. Известно, как строго запрещен этот вид развлечений. Бухарец, обвиненный в том, что он пел даже у себя дома, не сможет избежать самых неприятных объяснений с полицией. Жители города всегда с радостью собираются по вторникам в маленьком городке или деревне Мазари-Шариф (усыпальница Бахауддина), где они могут услышать хафиза развлечься и забыть хотя бы на несколько часов ужасную скованность, в какой они постоянно живут.

Количество мазаров, или святых могил, встречающихся по всему Туркестану и особенно в Бухаре, поистине удивительно Окрестности городов и деревень, большие дороги — одним словом, все населенные места ими, если так можно сказать, усеяны. Часто около мазаров, расположенных по соседству с большими городами, можно увидеть медресе и красивые мечети, сооруженные ханами или богатыми набожными людьми. Эти завещания приносят всегда большие доходы, по праву принадлежащие ходжам [45], потомкам святых, в честь которых эти сооружения были построены. Могилы святых, похороненных вдалеке от больших дорог или населенных мест, менее посещаются, ходжи, последователи святых, не унаследовавшие дух умерености и воздержания, освящавший их отцов, часто вынуждены покидать свой очаг и умирать в местах более удобных одновременно как для наставления рода человеческого, так и для поддержания благосостояния их собственных детей. Вот каковы эти люди, ослепленные страстями, осмеливаются, увы, довольно часто осквернять память предков, чьи добродетели и примерная жизнь служат им лишь капиталом, который они нагло эксплаутируют для удовлетворения своих притязаний.

Могила Бахауддина Накшбенди, расположенная в 12 верстах от Бухары, одна из наиболее посещаемых. Здесь каждую среду открывается большой базар. Бухарцы, сочетая набожность со своими интересами и удовольствиями, всегда отправляются туда во вторник вечером, чтобы провести ночь, так сказать, в молитвах у могилы святого и «взять», по их выражению предстоящий базар.

Могила расположена на просторном участке около водоема, окруженного тополями и платанами. С одной стороны находится кладбище, где покоятся останки ходжей из семейства святого и некоторых других людей, купивших это право богатыми пожертвованиями. С другой стороны возвышаются три мечети, одна из них была сооружена два года назад нынешним кушбеги. Стена и небольшой лесок закрывают две другие сторон Земля эта священна и вступить на нее, как и в мечеть, можно только без обуви. Число посетителей здесь в течение всей ночи огромное. Однажды ночью я пришел отдохнуть к водоему. Около могилы три хафиза пели поочередно жалобным голосом некоторые оды Хафиза. Дальше, между колоннами мечетей и дееревьями, слабо освещенными светом свечей, горящих всю но около могилы, расположились каландары. Их судорожный, раздирающий душу смех, жалобные, пронзительные крики дикой и безрассудной радости, их вопли — то жалобные, то яростные — смешивались с песнями хафизов. Вокруг меня правоверные предавались молитвам, размышлениям или спали. Другие, собравшись маленькими группами, тихо говорили о чае, дынях, обсуждали планы своих ночных развлечений и перспективы завтрашнего базара. Каландары воодушевляли хафизов повторяющимися восклицаниями «джигуи-джигаи! О гирден!» (браво). Один немощный и слепой старик, передвигавшийся с помощью палки, прошел через эту толпу, чтобы совершить омовение на берегу водоема. Эта грустная, волнующая сцена навеяла на меня ощущение печального сна.

В просторных садах, окружающих мечети и могилу, вид вдруг меняется, и сразу можно догадаться, почему это место столь излюблено бухарцами. Здесь все мирское. У стен медресе, на берегах большого водоема и в аллеях лавки и палатки демонстрируют веселым группам загадочный мир своих богатств. Все толпятся у лавок юных джувани-чайфуруш (продавцов чая). Все хотят купить их чай и отведать чесночной похлебки. Боже вас упаси очутиться на пути, ведущем к лавке какого-нибудь красавца джувана — вас сразу же сожмут, раздавят и потащат за собой. По ту сторону водоема расположилась бивуаком армия, но армия своеобразная, пришедшая победить скуку и оставшаяся победительницей. Каждая группа облюбовала себе место под деревьями; сверкают тысячи огней, готовят плов и шербет. Все смеются, кричат, говорят о хафизах, каландарах и джуванах — одним словом, все ищут этой ночью развлечений, подчас граничащих с постыдным распутством, стараются забыть об акбар невиссах (доносчиках), чье присутствие отравляет им удовольствие. Ходжи Накшбенди пользуются огромными прибылями. Их красивые имения расположены на плодородных берегах Вабкенддарьи. Раз в неделю хан посещает могилу святого, но избегает появляться здесь накануне или в день базара. В самом Мазари-Шариф у него есть очень хороший сад и небольшой дом, где он останавливается. Эмир Хайдар каждый месяц дарил ходжам 25 тилла, а в день больших праздников — 50. Нынешний хан, более щедрый, чем его отец, каждый первый четверг месяца презентует им сумму в 50 тилла, удваивая ее в дни больших праздников.

От ворот Бухары до входа в деревню Мазар насчитывается около 10 верст. По вторникам около ворот Мазари-Шариф стоят сотни ослов и лошадей, которых можно нанять для поездки. к могиле. Стоит это обычно 1 таньгу (приблизительно 72 коп.). Человек, дающий вам внаем осла или лошадь, следует за вами пешком и погоняет животное, на котором вы сидите. Эти люди, хорошо натренированные входьбе, легко переносят 50–60 минут пути.

Я не буду говорить о публичных банях, построенных по такому [64] же плану, как и в других азиатских городах. В Бухаре их насчитывается около 50. Две самые большие бани — Тукумдузи и Мисгарон. Работающие там банщики очень проворны вода же здесь имеет неприятный запах, а иногда просто воняет Дело в том, что, как я мог убедиться, для обогрева бань хамамчи (их хозяева) используют всякий мусор, который с больше тщательностью собирают по городу и затем высушивают на солнце во внутреннем дворе здания. Именно поэтому вода имеет столь отвратительный запах.

Батур-хан [46]

Кроме деталей, какие я уже имел честь изложить в моем первом докладе относительно политических отношений Бухарии с другими ханствами Туркестана, я считаю необходимым прибавить кое-что о нынешнем хане Бухары, его характере, восшествии на престол и роли в последних политических события. в Туркестане:

Батур-хан — нынешний правитель Бухарии, как говорят мрачный, злой и мстительный по характеру, не любит вельмож Они обвиняют его в слабости и жалуются на то, что он полностью находится под влиянием кушбеги, которого они ненавидят и не раз пытались свергнуть.

Эмир Хайдар, бухарский хан, умер в 1826 г. После него оста лось шесть сыновей: Мир Хуссейн, находившийся в Бухаре Батур-хан — правитель Карши, Омар-хан — правитель Кермине и остальные трое еще совсем молодые — Юбеир-хан, Хамза-xaн и Салтан-хан, которые жили в Бухаре близ своего отца. Батур хан, узнав о смерти отца, тотчас выступил с войском на Бухару с намерением захватить власть. Но на полпути он узнал, что во рота дворца, закрытые по приказу кушбеги вскоре после смерти Хайдар-хана, были открыты его старшему брату Хуссейну, про возглашенному ханом, и вынужден был вернуться со своим войском обратно в Карши. Сконфуженный неудачной попыткой, он стал вынашивать в своей злобной душе план мести брату. Омар приехал из Кермине в Бухару, чтобы присягнуть на верность новому правителю. Батур-хан же. отказался это сделать. В порыве гнева он даже ограбил многочисленный караван, следовавший из Герата в Бухару через Карши. Ограбленные Батур ханом купцы подали жалобы хану Хуссейну. Но Хуссейн, же лая избежать ссоры с братом и образумить его по-хорошему ограничился тем, что успокоил торговцев, пообещав возместить убытки, и даже часть их возместил немедленно. Новый xaн умер через три месяца после восшествия на трон от болезни длившейся всего несколько дней. Считают, что он был отравлен Этот принц, остроумный, образованный, мягкий и добрый, пользовался любовью народа, и все о нем очень сожалели. Батур-хан как второй сын Мир Хайдара должен был стать преемником брата, не имевшего наследников. Опасаясь его мрачного и злого характера бухарские вельможи решили воспрепятствовать воцарению Батур-хана. Они спешно послали курьера к Омар-хану, его младшему брату, с сообщением о смерти Хуссейн-хана и предложением короны. Кушбеги, открыто враждовавший с вельможами, почувствовал, какой опасности он подвергнется, если допустит приход к власти принца, обязанного престолом вельможам, которых он приблизит к себе и будет поддерживать. Но, опасаясь за свою жизнь, кушбеги не посмел открыто противостоять планам вельмож и поддерживать Батур-хана и, повинуясь обстоятельствам, временно затаился. Омар-хан приехал в Бухару, где кушбеги встретил его с энтузиазмом верного и преданного подданного, открыл ему двери дворца и тотчас провозгласил ханом. Вскоре после этого была получена весть о том, что Батур-хан двинулся на Бухару с несколькими сотнями всадников. Новый хан приказал всем войскам, находящимся в Бухаре, выступить навстречу. Только прибыв в Курак, крепость, находящуюся на расстоянии дневного перехода от столицы, Батур-хан узнал, что его младший брат уже вошел в Бухару и провозглашен ханом. Не чувствуя себя достаточно сильным для успешной борьбы с направленным против него отрядом, он повернул обратно в Карши, чтобы собрать там войска, дождаться благоприятного момента и вновь предпринять усилия для свержения брата с трона. Благодаря подаркам и обещаниям ему удалось привлечь на свою сторону четырех правителей Самарканда, обещавших ему открыть ворота города, если он придет с войском. После четырехмесячного пребывания в Карши Батур-хан двинулся форсированным маршем на Самарканд и беспрепятственно вошел туда. Провозглашенный ханом этой древней столицы правителей он легко смог превратить в своих сторонников узбеков рода китай-кипчак, живущих в Мианкальской долине и Каттакургане. Омар-хан, узнав о походе Батур-хана на Самарканд, вышел в свою очередь из Бухары во главе нескольких отрядов, чтобы собрать под своими знаменами мианкальских узбеков и оттуда идти навстречу врагу. Но, узнав на полпути к Мианкалю об измене узбекских родов, присоединившихся к Батур-хану, чтобы выступить против него, охваченный паническим ужасом Омар-хан обратился в бегство и, сопровождаемый всего несколькими командирами и тысячью узбеков рода найман, заперся в Бухаре.