Николай Амосов - Книга о счастье и несчастьях. Дневник с воспоминаниями и отступлениями. Книга вторая

• Название: Книга о счастье и несчастьях. Дневник с воспоминаниями и отступлениями. Книга вторая
• Автор: Николай Амосов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1990

В предлагаемой книге известный хирург, ученый, писатель Н.М.Амосов продолжает разговор с молодым читателем, начатый в "Книге о счастье и несчастьях", выпущенной "Молодой гвардией" двумя изданиями в 1984 и 1986 годах. Он рассказывает о работе хирурга, оперирующего на сердце, о проблемах медицины и здравоохранения, делится своими воспоминаниями и мыслями о кибернетике.

Издание рассчитано на массового читателя.

---

Удивительно мало осталось такого, что жалко потерять. Сладкое напряжение операций? Но смертность, видимо, снизить уже не смогу. Так, как сейчас? Нет, не хочу. Хотя и тяжки были последние две недели отпуска, но полное отключение от реанимации компенсировало головные боли.

Только в романах дела кончаются победами героев. Жизнь, как правило, их поражением. Так и я уйду побитым.

Недавно кубинцы сердце пересадили, до этого - чехи, поляки. У нас в стране - ноль. Наверное, есть и моя доля вины.

И вообще, не могу больше переносить смерти. Не мо-гу! Значит, хирургию, самое сильное, что было в жизни, уже не жалко.

Что еще?

Творчество. Модели общества не довести до достоверности. Если бы и довел (невероятно!), не доказать. Заниматься этим буду. Книги тоже буду писать, их читают.

И это суета. Не жаль.

Люди? Сотрудники, друзья, родные? Давно наблюдаю реакцию окружающих на смерти. За редким исключением, все быстро успокаиваются.

Что еще осталось пожалеть? Красоту? Восходы и закаты? Хорошую книгу? Да, большое удовольствие. Но будем честны: оно уже значительно поблекло за последнее десятилетие.

Вот какой получается расклад.

Думаю, что спокойствие было бы при мне даже при смертельном ряске, а не то что при вшивании ЭКСа. Поэтому изучил инструкции к стимулятору и выбрал режим, который нужно мне запрограммировать. Вполне возможно, что от улучшения кровообращения некоторые взгляды могут измениться. Посмотрим.

Дневник. 26 января. Воскресенье, утро

Итак, в пятницу вернулись. Нужно начинать новую жизнь, существование со стимулятором.

Сначала - короткая сводка, как все было.

В Вильнюс приехали в три часа ночи. Саша Стычинский встретил с машиной, Юргие Юозович Бредикис организовал. В шесть утра были уже "в люксе" гостиницы в Каунасе. В 14 часов приехал Бредикис и забрал нас с Катей в больницу. Отделение у него на 60 коек. Нормальное отделение, нормальная палата на три кровати, без санузла. Видно, что ни для какого начальства условия не создавались, как и в нашем учреждении.

Переодели в нормальное (однако новое) больничное одеяние. Юргис Юозович меня послушал, посмотрел анализы, ЭКГ, рентгеновский снимок - я все привез с собой. Операция назначена на следующее утро. Скоро пришла красивая девушка со шприцом антибиотиков.

- Куда будете колоть?

- В задницу.

Сказано было с очаровательной улыбкой. Она - литовка, и просто не знает нашего слова "ягодица".

Лег в позу и воспринял... Хирург должен владеть собой.

Никаких новых мыслей в первую в жизни больничную ночь не возникло. Катя подскакивала в своей постели при малейшем моем шевелении. (Если откровенно, то ее присутствие было мне совершенно лишним. Но любовь близких нужно уважать.)

Утром - еще укол. Уборная (хирурги знают, как это важно!). И повезли.

Состояние чувств определю словом, которое уже называл, "спокойствие". На операционном столе довольно удобно. Операция вроде бы несложная, но требует опыта. Как и всякая, впрочем.

Стимулятор - это овальная металлическая коробочка 5x4x0,8 сантиметра - внутри содержит литиево-йодную батарею и микропроцессор с программой генерации импульсов. В сердце, в правый желудочек, они проводятся через электрод - это две проволочки в общей изоляции. Важнейшее дело для контакта, чтобы конец зацепился за внутреннюю поверхность желудочка.

Стимулятор вшили под кожу ниже левой ключица, а электрод провели в сердце через яремную и верхнюю полую вены. Я даже не заметил, когда участились сердечные сокращения. Раны зашили, сняли простыню и сделали наклейки. Анестезия - местная. Ни болей, ни страха не испытал. Поблагодарил, и поехали в палату.

Ходить разрешили в первый же вечер, и мы с Лидой отшагали по коридорам два километра. Со следующего утра добавилась моя гимнастика, но с осторожностью.

Каунасская больница - учреждение уникальное. 1800 коек, построена в 1936 году. Длиннющий трехэтажный корпус, соединенный туннелями с несколькими зданиями новой постройки. Говорят, что общая длина туннелей около пяти километров. Главный врач, Герой Социалистического Труда, содержит больницу в отличном состоянии. Для персонала - столовая, несколько кафе, продовольственный магазин, парикмахерская, почтовое отделение с междугородным телефоном, киоск "Союзпечати". В аудитории для больных показывают кино. Предполагается еще бассейн и промтоварный магазин. Трудящиеся женщины обеспечивают себя, не выходя за территорию больницы. Мне было стыдно за свой Институт. Конечно, у нас почти вчетверо меньше работников и впятеро меньше больных. Но для них же просто ничего не сделано.

В пятницу Юргис Юозович взял меня на обход и показал отделение. У него первоклассная хирургия нарушений ритма и достаточно представлены другие операции на сердце с искусственным кровообращением. У нас, к сожалению, пока только вшивают стимуляторы. Стычинский как раз должен наладить важнейшие операции. Аппаратура для этого теперь подбирается. (Трудное дело - импорт.)

В субботу я снова был в операционной: вводили программу в стимулятор. Для этого существует программатор-микропроцессор, вмонтированный в чемоданчик. Плоский электрод накладывают на область стимулятора и вводят программу. Не буду это описывать. Для себя я выбрал частоту 60 импульсов в минуту, а максимальное учащение при движениях - до 100. Полагаю, что этого хватит для моей физкультуры и бега.

Конечно, еще в четверг я попробовал на лестницах эффект стимулятора, когда была еще постоянная частота 60. Совсем другое дело! Раньше я избегал ходить дальше второго этажа, а тут на третий почти свободно.

В субботу сразу после программирования пошел снимать характеристики: как быстро нарастает частота, до каких цифр доходит, как снижается при переходе к покою. И самое главное, каковы ощущения - одышка, сердцебиение.

Испытания прошли отлично, программа выполняется - организм переродился. Опять почувствовал себя свободным человеком: хоть беги!

Однако Юргис Юозович предупредил:

- Не форсировать! Не делать очень резких движений, особенно толчков. Возможна дислокация!

Вот только кровяное давление остается повышенным и голова болит.

Чтобы закончить с отчетом: в понедельник сделали проверку порога возбудимости и выписали в гостиницу.

Во вторник провели вечер у Бредикиса. Было очень хорошо. Подарили мне для коллекции "Мысли и сердце" на литовском языке - в 69-м году издатели не прислали.

В среду Юргис Юозович показал экспериментальную лабораторию - очень серьезные работы! Три его статьи напечатали в "Торацис серджери".

В четверг уехали через Вильнюс. Были у Марцинкявичуса перед отъездом.

Дневник. 2 февраля. Воскресенье, день

Нужно отметиться в дневнике. Не более того, потому что нет желания писать. Сомнения одолевают... Старикам надлежит помалкивать...

В пятницу был в Институте. Не так чтоб хотелось, но есть долг. Нужно проверить, как работали.

Расстроился. Уже в конце декабря наметилось усиление инфекции, а в первой декаде января - настоящая вспышка. Умерло семь человек с прошлого года. Еще несколько погибло от других осложнений. Результат: 12 дополнительных смертей к итогам прошлого года. Общая смертность повысилась на 0,3 процента - до 6,5. Только у меня от инфекции никто не умер. Не знаю почему.

В январе они работали прилично: 350 операций. Однако смертность не снизилась, и снова ошибки - неправильные показания к операции, кровотечения, воздух... Не ослабевает комплекс вины: "Не смог наладить дело". Вывод все тот же: "Нужно уходить".

Несколько слов о здоровье. В норму пока не пришел. Голова болит все время, хоть и несильно, как с похмелья или когда недоспал. Давление нормализовалось. Сердце работает хорошо, пульс учащается при нагрузке так, что одышки почти не чувствую. Бегать пока боюсь ("Дислокация!"), но гимнастику расширяю и уже дошел до 800 движений. Хожу с любой скоростью, даже на подъемы.

Буду дома до 14 февраля, отдыхать и заниматься моделями общества. Если хорошо получится, вставлю между дневниками.

Отступление. Модели общества

Есть ли закономерности в истории? Наша философия утверждает: есть! Производительные силы, производственные отношения, борьба классов, в результате - социальный строй. Экономика - базис. Всякая там философия, наука, религия - второстепенные надстройки. Правда, допускается и некоторое обратное влияние на базис, но небольшое. Так и идет историческая цепочка: первобытное, рабовладельческое, феодальное общество, капитализм, социализм, коммунизм. Все просто. Возможны задержки, но этапы неизбежны. Ход истории по науке.

Конечно, кроме марксизма, существуют другие "философии истории". Не могу дать обзор, слишком сложно. Для иллюстрации возьмем хотя бы Тойнби. В предельном упрощении: "Нет порядка. Самоорганизация. Неопределимое разнообразие".