Эмили Гиффин - Грусть не для тебя

• Название: Грусть не для тебя
• Автор: Эмили Гиффин
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-068233-1, 978-5-271-32730-8

Женщина должна быть красивой, глупой и эгоистичной, и тогда она получит все, о чем мечтает, — правило, которое Дарси Рон постигла с самого детства.

И раньше это правило неизменно срабатывало…

Но почему же теперь до неприличия умная "серая мышка" Рейчел увела у красавицы подруги жениха?

Почему в Англии, куда Дарси приехала лечить разбитое сердце, мужчин вовсе не прельщают ее чары?

Может, европейские холостяки просто не знают, чего хотят?

А может, прав Итон, друг детства Дарси, который собирается стать Пигмалионом и сделать из "пустой куколки" настоящую леди?

Время покажет!

---

— Неужели ты еще не проводил ночь с Сондриной? — спросила я, ныряя под одеяло.

Итон выключил свет, лег рядом и сказал:

— У нас пока что все не так серьезно.

Это «пока что» меня слегка задело, но я сказала:

— Понятно. — И замолчала.

После долгой паузы Итон шепнул:

— Еще раз поздравляю, Дарси! Двойня! Потрясающе!

— Спасибо, Итон, — сказала я и снова почувствовала легкий толчок одного из своих мальчишек.

— Тебе лучше?

— Наверное. Немного, — ответила я. Я все еще не готова была плясать от радости, но по крайней мере двойня уже не казалась мне проклятием или Божьей карой. — Спасибо, что так к этому отнесся.

— Я действительно рад.

Я улыбнулась и, сунув ногу под одеяло, отыскала его холодную пятку.

— Люблю тебя, Итон.

И затаила дыхание, испугавшись, что сказала лишнее, пусть даже исчезновение словечка «я» всегда делает эту фразу более сдержанной. Мне бы не хотелось, чтоб он подумал, будто я желаю большего, нежели дружба.

— Я тебя тоже люблю, Дарси, — сказал Итон, потирая своей ногой мою.

Я улыбнулась в темноте, окончательно забыла о своих тревогах и провалилась в глубокий, безмятежный сон.

24

На следующее утро меня разбудил новый приступ страха. Как, ради всего святого, я буду управляться с двойней? Позволит ли нам Итон жить у него? Как поместятся в моей крошечной комнате две кроватки? Что, если я не сумею найти работу? У меня осталось меньше двух тысяч долларов — этого с трудом хватит на то, чтобы покрыть расходы на врача, не говоря уже о том, что надо покупать детские вещи, еду и платить за жилье. Я приказала себе успокоиться, сосредоточилась на своем списке и решила не пытаться сделать все за один день.

До конца недели я была занята поисками работы. Никаких ограничений. Я старательно изучала все вакансии, вплоть до самых низкооплачиваемых должностей. Просматривала газеты, звонила, ходила на собеседования. Но безуспешно — нашла лишь несколько малоутешительных вариантов, и вдобавок у меня, как у приезжей, везде возникали трудности с получением разрешения на работу. А еще хуже было то, что, как я узнала, все работающие женщины в Англии имеют право на двадцати шести недельный декретный отпуск. Не слишком оптимистично. Кто захочет взять сотрудницу на втором триместре беременности, зная, что скоро придется отпустить ее на шесть месяцев? Я начала бояться, что придется вернуться в Нью-Йорк. К старой работе и старой жизни. Этого мне хотелось меньше всего.

Вечером в субботу я, совершенно измученная и подавленная, начала собираться на вечеринку к Мег, чтобы хоть на несколько часов забыть о своих бедах. Я долго примеряла недавно купленные вещи для беременных (это были полезные покупки в отличие от прежних нарядов, которые теперь невозможно было натянуть), прежде чем остановилась на простом черном платье. Я встала перед зеркалом и полюбовалась на то, как оно обтягивает живот и бедра, выставляя напоказ симпатичную выпуклость. Немного туши и блеска — ни к чему скрывать новоприобретенную красоту материнства под толстым слоем макияжа. Потом я надела черные туфли и бриллиантовые серьги, подарок Декса. В результате получилось более чем элегантно.

Итон вернулся, когда я уже собиралась уходить.

Он присвистнул, потом положил ладонь мне на живот и слегка погладил.

— Потрясающе выглядишь. Куда ты собралась?

Я напомнила, что приглашена на ужин.

— Помнишь, те девушки, с которыми я познакомилась в кафе на прошлой неделе?

— Ах да. Англичанки. Я просто потрясен, что тебя пригласили. Обычно здесь американцев не приглашают к себе домой, по крайней мере, если это не прощальная вечеринка.

Итон не в первый раз высказывался по поводу британской замкнутости — одной из немногих черт, которую он так не любил в англичанах.

— Я тоже очень рада, — сказала я. — Надеюсь, это будет что-то наподобие «Дневника Бриджит Джонс».

— Думаешь, там окажется куча неврастеничек, которые непрерывно курят и болтают о том, как сбросить вес или затащить шефа в постель?

— Вроде того, — рассмеялась я. — А ты что будешь делать вечером?

— А я не говорил? У меня ужин с Сондриной.

Я почувствовала легкий угол зависти, когда он смущенно взглянул на меня. Итон прекрасно помнил, что даже не упоминал об этом свидании. Если быть точной, он вообще не говорил о Сондрине с того самого дня, как мы повстречались в кафе.

— Нет, не говорил. — Я указала на пакет, который он принес. Там были бутылки. — И очевидно, у тебя есть планы на время после ужина?

Он сказал, что возможно, смотря как пройдет свидание.

— Тогда развлекайся. Мне пора. — Я решила не допытываться о подробностях.

Когда я направилась к двери, Итон спросил, не лучше ли взять такси.

— Нет. Доберусь на метро, — успокоила я его, доставая билет. — Если ты еще не заметил, я начала экономить.

— Уже довольно поздно для того, чтобы одной ехать на метро.

— По-моему, ты говорил, что вечером у вас в подземке безопасно.

— Да. Но… даже не знаю. Ты беременна. Возьми. — Он открыл бумажник, вынул несколько банкнот и попытался всучить мне.

— Итон, мне не нужны твои деньги. Прекрасно обойдусь своими. — По правде говоря, сегодня утром, когда я собиралась купить себе новый лифчик (у меня увеличилась грудь), выяснилось, что одна из моих кредиток заблокирована.

Он убрал деньги в кошелек.

— Ладно. Но пожалуйста, поезжай на такси.

— Хорошо, — ответила я. Меня тронула его забота. — Ты тоже будь поосторожнее. — Я подмигнула.

Итон не понял.

— Не забудь презерватив.

Он отмахнулся, как бы говоря: «Не сходи с ума, мы не собираемся спать в ближайшее время». Потом поцеловал меня в щечку на прощание, так что я ощутила запах его одеколона. Аромат был приятный, и меня вдруг охватила необъяснимая грусть. И тогда я напомнила себе, что в другом месте на вечеринке меня ждет рыжий Саймон.

Но когда я, взволнованная по поводу предстоящего вечера, села в такси, чтобы ехать к Мег, тоскливое чувство где-то в животе не пропало. Это была не зависть к Сондрине и Итону (как могло бы показаться), не тревога из-за того, что мне предстояло родить двойню. Я просто нервничала из-за вечеринки. Когда я выходила в свет в Нью-Йорке, то отродясь не волновалась, и теперь задумалась, почему сегодня вечером чувствую себя не так, как обычно. Может быть, потому, что у меня нет ни возлюбленного, ни жениха. Я вдруг поняла, что, когда у тебя кто-то есть, это очень успокаивает и прибавляет шарма. По иронии судьбы именно благодаря такому положению вещей у меня развилось определенное свободомыслие, которое, в свою очередь, всегда позволяло мне быть душой вечеринки и привлекать внимание всех имеющихся в наличии мужчин.

Но теперь у меня никого не было и я находилась не на Манхэттене или в Хэмптоне, где прекрасно знала каждый бар и клуб. Во всех этих местах можно было пропустить пару глоточков и оказаться не только самой красивой женщиной в компании (за одним только исключением, когда я сидела в «Лотосе» и туда вошла певица Гизела Бандхен), но еще и самой эффектной.

Сейчас все изменилось. Ни парня, ни идеальной фигуры, ни паров алкоголя в сознании, на которые потом можно все свалить. Так что я добралась до дома Мег изрядно встревоженная. Вылезла из такси, расплатилась с шофером, сунув деньги через окно (это мне нравилось больше, чем нью-йоркская практика — протягивать деньги через весь салон). Потом глубоко вздохнула, подошла к двери и позвонила.

— Привет, милая, я так рада тебя видеть, — улыбнулась Мег, распахивая дверь. Она поцеловала меня в щеку, и я с удовольствием заметила, что моя новая подруга тоже в черном. По крайней мере, я оделась подобающим образом.

— Очень приятно. Спасибо за приглашение, — сказала я, и мне стало легче.

Мег улыбнулась и представила меня своему мужу Йосси, очень худому, смуглому мужчине с необычным акцентом. Потом я узнала, что он родом из Израиля, но учился в Париже. Он взял мое пальто и предложил:

— Может быть, бокал шампанского?

Я положила руку на живот и вежливо отказалась.

— Немного минералки? — спросил он.

— Было бы замечательно, — сказала я.

Мег повела меня в гостиную, которая по размерам больше походила на торговый зал. Потолки были гораздо выше, чем мне обычно приходилось видеть в квартирах, по меньшей мере метров пять. В камине поблескивал огонь, отбрасывая мягкие отсветы на красивый восточный ковер, старинную мебель и стены, выкрашенные в романтичный темно-красный цвет. На полках, которые занимали одну стену комнаты от пола до потолка, стояли книги в вылинявших твердых переплетах. Было в этом нечто устрашающее, как будто мне предстояло сдавать экзамен по литературе.

Гости тоже меня несколько смутили. Они вовсе не были похожи на мою шумную нью-йоркскую компанию. Люди, сидевшие в комнате, по уровню культуры так разительно отличались от тех, кого я знала, что казались просто нереальными. Когда Йосси принес мне воду в хрустальном фужере, Мег поинтересовалась, как у меня с работой.