Сергей Кучеренко - Встречи с амурским тигром

• Название: Встречи с амурским тигром
• Автор: Сергей Кучеренко
• Издательство: Издательский дом «Приамурские ведомости»
• Жанр: Природа и животные
• Год: 2005
• ISBN: 5-8003-0135-2

Автор книги — известный дальневосточный писатель, ученый, биолог-охотовед, кандидат биологических наук. Много лет занимался изучением экологии тигра. Рассказы о встречах с владыкой уссурийской тайги, написанные на фактическом материале, позволяют многое узнать о повадках и образе жизни редкого краснокнижного хищника. В коротких повествованиях — и гордость за великолепного зверя, и сострадание к его несчастьям. Автор призывает читателей, всех жителей Приамурья и Приморья, уважать права зверя на его тигриный дом, быть в ответе за выживание амурского тигра на нашей планете.

Книга рассчитана на широкий круг читателей.

---

Преследовал его Меченый до глубоких сумерек, а к темноте гонял с веселинкой, давая о себе знать спереди и сзади, с одной стороны и с другой.

Удовлетворившись наказанием, он вернулся к чушке и с горделивым чувством собственного достоинства наелся жирной сочной свежениной под завязку, и на очень сытое брюхо заснул. Во сне он снова гонял по тайге провинившегося охотника, а неожиданно проснувшись за полночь, решил вдруг свое наказание усилить, чтоб вовсе исчез человек из здешних владений. И пришел к избе в упор, и стал реветь во всю мощь, переходя от одной ее стены к другой, от дверей к окошку. Ревел, вызывая на честный бой. Ревел до первых проблесков зари, явно забавляясь. Но встречать рассвет у людского жилья не стал, нутром понимая, что человек у него посветлу накоротке становится смертельно опасным. Только глупец напрасно рискует жизнью. С молоком матери, когда он еще не был Меченым, одной из первых усвоилась заповедь: «Человек сам по себе слаб, но в его оружии огромная сила. Не надо его бояться, однако обходить стороной следует».

Но все же сколько было случайных мирных встреч с неповинными людьми! В том числе и таких, когда по недоброму стечению обстоятельств он давно нещадно голодал, и вдруг представлялась возможность обрести двуногую добычу без труда и боя, без риска для собственной жизни! Вот хотя бы в тот памятный осенний день…

С до безобразия разжиревшим и давно знакомым ему лохматым косолапым верзилой он ненароком встретился на узкой тропе. Дорогу не уступил ни тот, ни другой. Сражались ожесточенно и долго, измутузили друг друга до полуживого состояния. И расползлись в разные стороны. Раны были опасными. Именно после того сражения стал тигр Меченым. Отлеживался владыка много дней и сильно ослабел, потратив запасы до последней жиринки. И никак не возвращались силы для поисков добычи.

А однажды к нему, немощно лежавшему под выворотнем, опрометчиво подошел человек с тяжелой ношей терпко пахнувшей свежей свинины за спиною. Подошел, низко опустив голову, на три шага, а увидев неожиданно поднявшегося перед ним тигра, завалился в страхе и странно замычал, закатив глаза под лоб и разинув рот… Ну что стоило опустить лапу на ту голову и разом обрести много-много наипервейших харчей?.. А он пошел прочь, помня материнский завет: «Человека без причин не трогай».

О, как часто он видел вблизи ничего не подозревавших людей! Одиноких, в паре и в толпе. И детей без надзора взрослых! Как легко он мог «брать» их трофеями и жить вполне безбедно! Но ведь не тронул ни разу! И неужели теперь, оказавшись в столь позорно беспомощном состоянии, он не получит от людей столь же благородного миролюбия?

И не только людей не трогал он, но и принадлежавших им животных. Видел безнадзорно блуждавших по тайге коров — и обходил их стороной. Встречал беспечно пасшихся лошадей — и не искушал себя охотничьим азартом добытчика. Бывало, попадались ему далеко от людских поселений жадно жировавшие на желудях и орехах свиньи — домашние родичи таежных кабанов, и он их как бы не замечал. Даже на давно пустовавшее брюхо не замечал! Разве не знают об этом столпившиеся здесь двуногие, считающие себя властелинами тайги рангом повыше тигров? Или, может быть, все перетягивает непримиримая нетерпимость тигров к собакам, с которой и он не мог совладать?

Да, псов он люто ненавидел. Ну никак не находилось в нем сил и терпения оставлять без внимания этого преданного людям услужливого раба, по части охоты большого мастера. По загадочному зову предков все слои и разновидности кошачьих племен во веки веков находились в состоянии непримиримой войны со всеми слоями и разновидностями собачьих, и он не был в этой закономерности исключением. Да, собственно говоря, и не хотел выглядеть белой вороной. Уж одно то, что гнусный пес бесцеремонно облаивал его, царствующего владыку тайги, скажем, с безопасной противоположной стороны широкого распадка или с другого речного берега, заслуживало гнева и ненависти…

Но было в этих неприязненных отношениях и нечто другое, тоже загадочное: отведав раз собачатины, тигр уже не упускал возможности насладиться ею в другой. И ведь не только во вкусе дело! Собачатина владыку странным образом возбуждала, и проявлялась в нем этакая необоримая зависимость от ее наличия.

И потому он, заслышав собачий лай, устремлялся на него, оставляя даже свежий след изюбра или кабана. И потому шел на песий запах, если даже он исходил от жилья двуногого охотника. Шел, заведомо рискуя жизнью. И по той же причине жадно искал возможность незаметно схватить собаку из-под хозяйских ног и тут же радостно скрыться с нею. Чтоб как можно быстрее насладиться этаким тигриным наркотиком, зависимость от которого родилась вместе с ним. Неистребимая, неизлечимая, в определенной мере сладостная.

И не потому ли он нашел в себе силы и нахальство задавить и съесть пса на крыльце этого сельского дома несколько часов назад, куда пришел в последней надежде продлить свою старость? И не оттого ли теперь вот в эти страшные минуты все псы поселка собрались поодаль и радостно брешут, безошибочно чуя смертные мгновения своего извечного, теперь потерявшего всякую силу, врага?

Он прожил по тигриным меркам долгую жизнь. Счастливое детство и становление на собственные ноги прошло в роскошной уссурийской тайге в горах Сихотэ-Алиня. Но в свои сроки мать, отдав все взращиванию, воспитанию и обучению детей, зачала в себе очередное потомство, дочь оставила при себе для передачи материнского опыта, а сыну строго велела искать собственные угодья и приступить к самостоятельной жизни. Еще более решительно подтолкнул к этому его вечно хмурый отец, не терпящий присутствия в своих владениях самцов — пусть даже молодых и с родной кровью. И он ушел из мира своего детства в поисках свободного таежного угла.

Долго он его не находил, потому что все было занято и обжито соплеменниками, весьма ревниво охранявшими свою территорию. Обычными были из-за нее драки, нередко приходилось поспешно удаляться без потасовок и крови. И так получилось, что уходил он раз за разом от этих махровых собственников в сторону изреживающейся, зверем беднеющей тайги, да все в сторону устало опускающегося к земле солнца. Однажды, обойдя большое озеро, оказался он в никчемном для тигра редколесье посреди болот и марей, где стоящими для солидного хищника трофеями и не пахло.

Однако в малом ему повезло: заметил он крутобокую сопочку на унылой равнине и взобрался на нее для обзора местности. Собственно говоря, с этого часа началась его вполне самостоятельная более-менее приличная жизнь. И потому так случилось, что с вершины разглядел он острым кошачьим взором на пределе окоёма крутые синие края горизонта, нутром почувствовал, что вспучили его горы, покрытые настоящей тайгой, и решительно направился в их сторону, как бы бросив жребий на людской манер: быть или не быть.

Он шел, не сворачивая в стороны, двое полных суток почти без отдыха. И чем дальше уходил от родительских мест, тем скуднее становился лес, тем чаще попадались люди и следы их разрушительной деятельности. Но и цель дальнего похода обнадеживающе прояснялась: по верхним контурам того синего горизонта обозначалась жесткая щетка хвойного леса, синь постепенно зеленела, и веяло настоящей тайгою…

В начале третьих суток упорного похода он переплыл ночью быструю речку и зашагал по крутому склону в гору. Сначала шел по скучным осинникам и березнякам, потом стали попадаться ели и кедры. Да все чаще, чаще. Уперся в густо пахнущую кабанами тропу… Увидел огромный наклонившийся пень, под которыми у тигров принято оставлять метки, и уловил запах тигрицы. Обрадовался ему так сильно, как никогда еще во всей своей молодой жизни.

То было знамение его судьбы. Он оказался на заповедном Хехцирском хребте под большим городом с севера, с трех сторон окруженном гиблыми марями и бесплодным лиственным редколесьем. Тигров здесь когда-то было много, однако давным-давно они исчезли под натиском жадного человека. А одинокая молодая тигрица при счастливейшем стечении обстоятельств появилась здесь годом раньше. Он разыскал ее на другой же день, и обоюдной их радости не было конца.

Иного местожительства вдвоем и желать не приходилось: настоящая тайга, богатая зверьем, да и мешающих жить сородичей нет поблизости. Но их главное счастье состояло в том, что был Хехцирский хребет строго охраняемой территорией, на которой не просто запрещалась охота, но и жестко ограничивался доступ всякого праздно шатающегося люда. Здесь по казенным делам хаживали лишь государевы блюстители таежного порядка, ревностнее всего охранявшие крупного зверя.

В медовый месяц молодожены держались дружной парой. Вместе охотились, вместе трапезничали, вместе отдыхали. Изюбров и кабанов водилось полно, и потому жизнь воспринималась праздником.