Людмила Ардова - Путь интриг

• Название: Путь интриг
• Автор: Людмила Ардова
• Жанр: Фэнтези

---

Королева так увлекалась, что порой не могла справиться с последствиями своей игры. Так, например, графу Нев-Начимо она пообещала, что выпросит для него некие регалии, дающие очень высокий статус при дворе.

Король и это подверг осуждению, и тогда стали играть на разные милые шалости, время от времени королева срывалась, и все начиналось сначала.

Сейчас играли в броски — ее величество со своим партнером, бароном Фаркето Клавием, кидали кубик и переставляли фигуры по огромному полю в виде дорог — очень искусно сделанный ландшафт — с домами крепостями и т. п., с определенной системой штрафов и бонусов.

Это была простая, детская игра, но королева ее очень любила — (когда мозгам надо дать отдых, — говорила она).

Принц подошел ко мне и представил двум фрейлинам. Одну из них звали Хлоя Бессерди (это имя я вспомнил — так звали сестру, убитой в замке Брэд, Эвесты Тельбусо), другой была хэльяна Фелиса. И кстати, эта хрупкая рыжеватая Хлоя, со светлокарими глазами, женщина вовсе невыдающейся красоты, была фавориткой, любимой наперсницей короля, то есть очень важной фигурой, которая требовала к себе внимания, не меньше, чем королева. Интересно, как они ладили — эти две женщины, — подумал я. Хэльяна Фелиса была девушкой с чувственными формами и довольно соблазнительной.

Не успели мы перекинуться и парой фраз, как к нам подошла еще одна придворная дама — холодный взгляд и надменное лицо с прищуренными глазами — я узнал и ее: баронесса Инобия Декоприкс — она даже не поздоровалась с принцем в нарушение всякого этикета — зато обратилась ко мне

— Не вы ли, кэлл Орджанг, тот убийца, который самым хладнокровным и чудовищным образом лишил нас счастья увидеть когда-либо чудесного молодого человека, кэлла Дагерана, любимца короля.

Повисла чудовищная пауза.

Взгляд Хлои Бессерди из обыкновенного и ничего незначащего стал принимать осуждающий характер.

— Это действительно так, кэлл Орджанг? — сухо произнесла она.

— Мне нечего возразить на обвинения очаровательной баронессы, ибо это — правда, но с небольшим уточнением: я никогда не был убийцей, а против честного поединка трудно что-либо возразить, и смею заметить, что замечательнейший, благороднейший кэлл Дагеран (я поклонился баронессе) сам мечтал убить очень многих достойных людей, а одного милого доброго человека, и тому есть бесспорные доказательства, убил самым жестоким, самым чудовищным и хладнокровным образом. И этого человека хорошо знали вы, кэлла Бессерди.

Но она уже не слышала меня. Она приняла решение, едва услышала фразу: 'королевского любимца'. Этого ей было достаточно, чтобы определиться в каком лагере следует числить меня — в лагере врагов короля, а стало быть, своих.

Хлоя Бессерди не колебалась ни минуты, поэтому наш разговор стал принимать очень неприятный для меня оборот.

— Что бы там ни было, кэлл Орджанг, мы очень скорбим по кэллу Дагерану. Вам следует быть куда разборчивее при выборе друзей и врагов, — назидательным тоном сказала она и, отвернувшись, дала понять, что беседа закончена.

Я был растерян.

Наверное, эту растерянность на моем лице прочитала Декоприкс, ибо она торжествовала — ей удалось сделать принцу хоть маленькую, но гадость: она сыграла на чувствах королевской фаворитки. И угрожающе махнув мне веером, удалилась. На принца она даже не посмотрела. Я думаю, что ему еще меньше хотелось разговаривать с ней.

— Вот видите, на что способны эти женщины! — тихо прошептал он и тяжелым взглядом проводил свою бывшую пассию.

Я боялся, что не встречу ни одного знакомого лица. Напрасно — мир тесен! Маркиз Гиводелло — я уже имел сомнительное удовольствие видеть его в доме герцогини Брэд.

Он тогда был так увлечен общением с покойным эрц-герцогом Шпаором, что даже не обращал внимания на свою супругу, перезрелую красотку — жгучую брюнетку с пышными формами.

Мимо меня прошелестели модными юбками две дамы, гордо вскинув головки: графиня Пражана Линд и маркиза Шалоэр. Они сделали круг по залу и остановились возле одной колонны, опершись на нее гибкими спинами. Маркиза была женщиной сногсшибательной внешности. И, кажется, это давало ей повод думать, что весь мир у ее ног — и там и должен находиться. Я подошел к скучающей маркизе и поднял упавший к ее ногам веер.

На меня взглянули как на мебель!

— Сиятельная кэлла, ваш веер.

Кто я такой! Приезжий провинциал, новичок в этом роскошном обществе, даже не граф, не то чтобы принц крови, не слишком богат, скорее, беден, — обо мне все уже знали, навели справки, и обществом блестящих женщин был вынесен неутешительный и жестокий приговор — я не представляю особого интереса. Тогда я наивно забыл об одном, не менее важном и для столь роскошных, как она, дам интересе, но об этом я подумал потом.

Все что я заслуживал, так это легкое: 'Хм!'

Принц устроился в одном углу зала, собрав кружок из своих приверженцев и симпатичных женщин, которые никогда не скучали в обществе Орантона, один наш Паркара чего стоил!

— Почему вы лишили нас удовольствия видеть барона Паркару, — капризно спросила маркиза Гиводелло, мстившая своему мужу за невнимание тем, что оказывала явное предпочтение на таких приемах Орантону.

— Барон выполняет свой долг, милая маркиза.

— Тогда я попрошу вас, очаровательный хэлл Влару, развлеките нас какой-либо историей. А еще лучше спойте!

— В другой раз маркиза, боюсь, что мои песни в сочетании с нежными звуками арф испугают его величество. Их более пристало петь под гитару.

— Гитара! Варварский инструмент! — заметил маркиз, который подошел послушать, о чем идет беседа.

— Отнюдь, это изысканный инструмент и его очень любят при дворе анатолийского короля, — возразил Караэло.

— Изменнические речи виконт, осторожнее, как бы ваша гитара не вызвала гнев его величества!

— Это одна из причин, по которым я не стану петь, просите чего угодно, маркиза, взамен.

Маркиза громко расхохоталась — ей нравился Влару.

Король снисходительно следил за тем, как Хлоя под ручку с Декоприкс прогуливалась по залу от одной кучки гостей к другой

Мне показалось, что Тамелий сделался недовольным, когда обе дамы задержались возле трех мужчин, которые вежливо расступились и предложили им сесть. Как мне позже стало ивзестно, их звали: Саконьен, Фажумар, Бларог.

Я так и не понял, чем был недоволен король. Приревновал к своей любовнице? Или кто-то из троих был неприятен ему?

Я почувствовал себя неуютно на этом празднике жизни — неотесанный провинциал, непонятно кто и откуда. Меня не рассматривали отдельно — я был частью свиты Орантона. Какое-то подспудное чувство, наподобие глупой гордыни, проснулось во мне, оно шептало, что так не должно быть, а что еще хуже я чувствовал, что сам должен находиться выше этих людей по положению. 'Ну, и дурак же, вы!' — сказал я себе и вернулся к своим наблюдениям.

Кстати, супруга принца, герцогиня Фэлиндж, проживала отдельно от него в Квитании, где воспитывала двух сыновей. Герцог лишь изредка наведывался к ним. Это раздельное проживание давало повод к различным высказываниям и домыслам.

Король не упускал случая, чтобы не пройтись на эту тему в язвительном тоне.

Вообще, как я понял, король недолюбливал свою невестку, хотя он слыла женщиной приятной во всех отношениях.

Принц пользовался своей свободой сполна — бесчисленные любовные связи, романы и интрижки не давали покоя ревнивым мужьям и строгим отцам, но по странному стечению обстоятельств, а может, это был трезвый расчет, принц обходил стороной жен преданных ему людей и сочувствующих, коих в Ларотум было не мало.

Но прежде, именно по этой причине он успел нажить себе политических врагов. Маркиз Гиводелло был одним из обманутых мужей и поговаривали, что дочь маркиза имеет некоторое сходство с герцогом.

У принца сильно испортилось настроение — на этом агворе король открыто объявил 'об установлении на землях ларотумских единого вероисповедания: мадарианства с главенствующим богом Дарбо', а также 'об устранении всех иных культов, отправление которых признается противозаконным деянием'.

— Учителя, жрецы, проповедники и иные люди, способствующие распространению этих культов, преследуются по закону представителями королевской власти. Храмы, молельни, монастыри, — зачитывал скрипучим голосом канцлер, — лесные алтари, жертвенники следует либо навсегда закрыть, либо передать в ведение верховных жрецов храмов Дарбо для дальнейшего использования, в течение первой саллы со дня обнародования указа.

А это событие состоится не далее как завтра.

— Будут большие волнения в народе, — шепнул Влару.

— Имущество, которое используется для отправления религиозных культов, попавших под запрет, следует, согласно этому