Иерухам Кохен - Всегда в строю (Записки израильского офицера)

• Название: Всегда в строю (Записки израильского офицера)
• Автор: Иерухам Кохен
• Жанр: Проза

---

Начиная с 1941 года, после того как армия союзников захватила Сирию и Ливан, в этих странах самоотверженно трудилась группа Мосада ле-Алия Бет. К 1945 году этой работой руководил Яни Авидов из Нахалала, Иегоша Рабинович из Гинносара, Шуля Финс из Маоз-Хаима, Ривкале Кашдан из киббуца Кидма, Менаше Харел из Маоз-Хаима, Акива Файнштейн из Рош-Пинны и другие. Дамаск и Бейрут были последней остановкой на пути нелегальных репатриантов, добиравшихся сложными дорогами из Ирана, Ирака, Курдистана и Турции в Эрец-Исраэль. Это была сеть, сплетенная руками отважных людей, которые осуществляли большую часть операций при переправке нелегальных репатриантов в годы 2-й мировой войны. Бывали периоды, когда число репатриантов достигало пятисот человек в месяц.

Сначала представители Мосада ле-Алия Бет прибегали к помощи еврейских солдат из Эрец-Исраэль, служивших в английской армии и находившихся на военных базах в Дамаске и Бейруте. На военных грузовиках они перевезли через границу несколько тысяч детей из гетто Дамаска, Халеба и Бейрута. Шуля и Ривкале, преподававшие иврит в школах Альянса в Дамаске и в школе Талмуд-Тора в Бейруте, собирали детей, которых родители были согласны отправить в Эрец-Исраэль, а члены Хаганы, служившие в английской армии, в сопровождении колонны военных мотоциклистов (тоже из Эрец-Исраэль) пересекали границу и доставляли свой драгоценный груз в один из киббуцов Верхней Галилеи.

В 1945 году с уходом армий союзников из Сирии и Ливана еврейские подразделения были переброшены в другие места на Ближнем Востоке. Организаторы нелегальной репатриации вынуждены были прибегать к помощи местных арабов-шоферов и профессиональных контрабандистов, которые соглашались сотрудничать за щедрое вознаграждение. В новых условиях возникла необходимость в эффективной системе связи для координации действий с подразделением Палмаха, базировавшимся в Верхней Галилее. Как только поступала информация, что из Бейрута отправлены репатрианты, группа палмаховцев шла к месту встречи по ту сторону границы с Ливаном или Сирией и принимала из рук арабских проводников "драгоценный груз", который она доставляла в Эрец-Исраэль, готовая защищать его с оружием в руках.

Ривкале была отправлена в Эрец-Исраэль на интенсивный курс радиосвязи. Возвратившись в Бейрут, она приступила к организации осуществления связи с нашими людьми в Сирии и Ливане. Оборудование доставил из Эрец-Исраэль Менахемке Клер из Кфар-Гилади, техник радиосвязи, которого отправили в Бейрут в форме английского солдата. Мы не встретили его, так как поезд, следовавший из Хайфы в Бейрут, сильно опаздывал. Но Менахемке не растерялся, не увидав нас на перроне. Как житель Кфар-Гилади, он немного знал Бейрут и решил самостоятельно разыскать нас. Было около 12 часов ночи, когда извозчик, который вез "английского солдата" с огромным рюкзаком - в нем находился радиопередатчик - остановился в районе американского университета, где мы жили. Интуиция привела Менахемке к одному окну. Он постучал по ставням, как было условлено. В ответ посыпались ругательства, и он отпрянул в сторону. Прошла секунда, и Менахемке вспомнил, что я умею ругаться, он вернулся к окну и постучал снова. Я "пожалел" его и впустил. Радости не было конца, мы проговорили всю ночь. На другой день мы пошли осматривать дом, где нужно было установить рацию.

Квартиру, предназначенную для этого, снимали Иехоша Рабинович и его "сестра" Ривкале. Это был верхний этаж высокого здания. Этажом ниже размещались некоторые отделы английского посольства в Бейруте. Антенну нашей радиостанции мы прикрепили к мачте антенны посольства. Даже в самых жутких снах работникам ливанской службы безопасности не снилось, что именно в этом здании находится бюро связи "сионистской шайки".

Связь с Эрец-Исраэль устанавливалась дважды в день. Во второй половине дня мы сообщали, что очередная группа репатриантов отправлена к границе, а на следующий день утром получали подтверждение что они благополучно прибыли на место. Арабским проводникам в голову не приходило, что мы знали о судьбе отправленных еще до того, как они сами приходили с докладами. Но они поняли, что нас не проведешь передачей ложной информации.

Нередко между проводниками и шоферами вспыхивали ссоры, и они начинали доносить один на другого, что завершалось арестами и сообщениями а газетах. Под давлением Лиги арабских стран и из-за прессы ливанская полиция сделала все, чтобы сорвать перевозку нелегальных репатриантов. Еще больше затянулась петля вокруг наших людей, и многим из них пришлось скрыться из Бейрута, чтобы не угодить в лапы тайной полиции.

В конце концов в результате доносов и продолжительной слежки Акива Файнштейн - центральная фигура в организации нелегальной репатриации - попал в сети, расставленные бейрутской полицией. Акива был заслан в Ливан еще в 1942 году как член сирийского отдела подразделения для разведки и диверсионных операций против людей Виши и их немецких господ. Он сумел обосноваться в Риаке, важнейшем железнодорожном пункте Ливана, где был расположен также военный аэродром. Усвоенная Акивой типично ливанская манера разговора снимала какие бы то ни было сомнения относительно его личности и происхождения. Акиву арестовали 26 мая 1946 года на улице. Несколько полицейских набросились на него с кулаками и дубинками и избили его до полусмерти. Сообщения о его состоянии очень беспокоили меня, но я знал Акиву и был уверен, что полиции не удастся сломить его. И в самом деле, после нескольких недель допросов и пыток полицейские так и не узнали, что Акива из Эрец-Исраэль, а не житель Сирии, за которого он выдавал себя.

После ареста Акивы я остался единственным в Ливане и Сирии посланцем из Эрец-Исраэль. Остальные товарищи по работе, люди Мосада ле-Алия Бет сумели вовремя покинуть страну. Я понимал, что придется приложить максимальные усилия и потратить много времени, чтобы обеспечить защиту Акивы на суде. Учитывая уголовный кодекс, статьи которого публиковались после ареста Акивы, и давление, оказываемое Лигой арабских стран на правительство Ливана, мы понимали, что ему грозит очень строгое и тяжелое наказание.

На своем пути в Эрец-Исраэль репатрианты из соседних стран продолжали проходить через Ливан. Мосад ле-Алия Бет обратился к Игалу Аллону, который был моим непосредственным командиром, с просьбой возложить на меня также обязанности, связанные с нелегальной репатриацией. Распоряжение было дано. Новая работа обязывала меня выйти из глубокого подполья и начать встречаться с арабами-шоферами и их помощниками, которые перевозили репатриантов. Мне помогала местная еврейская молодежь. Мы знали по опыту, что тот, кто работал с нелегальными проводниками, в конце концов становился жертвой доносов. Хлопоты по поводу суда над Акивой тоже заставили меня выйти из подполья, так как я должен был встречаться с адвокатами и представителями властей.

Дело Акивы имело большой резонанс в ливанской и сирийской печати, которая оповестила весь мир о поимке "главаря сионистской шайки" и об окончательной ликвидации сионистской деятельности в Сирии и Ливане. Влияние прессы не ограничивалось пределами Сирии и Ливана. Египет решил тоже воспользоваться случаем и усилить нажим Лиги арабских стран, которая ему подчинялась, на Ливан.

Я посоветовался с ливанскими адвокатами и мы решили дать поостыть делу, чтобы на судебном разбирательстве не отразилось давление Лиги арабских стран и местной печати. Влиятельные круги, к которым мы прибегали, помогли утихомирить страсти. Они, конечно, делали это не бескорыстно, но цель была достигнута. Я нанял лучших адвокатов Бейрута, но этого было мало, чтобы изменить ход дела Акивы.

После предварительного следствия, во время которого он находился в ведении военной полиции, его дело передали гражданской полиции и поместили в тюрьму Ал-Рамал под Бейрутом. Я не жалел средств, чтобы повидаться с ним. Мне было очень важно уточнить некоторые детали работы с нелегальными репатриантами, а также услышать от него, что с ним произошло, что он сказал на следствии о себе, своем местожительстве и работе. Тогда у каждого из нас было по нескольку удостоверений личности и с каждым из них была связана своя легенда. Эти сведения были также важны и для адвокатов, готовивших защиту. Снова мне удалось связаться с нужными людьми, в том числе с инспектором полиции, который собственной персоной повез меня в своей служебной машине в тюрьму. Мы пришли в кабинет начальника тюрьмы, и тот освободил помещение для меня. В кабинет привели Акиву. Свидание проходило, как это бывает у старых друзей и опытных заключенных. Вид Акивы успокоил меня, он сумел оправиться после "особого ухода". Беседуя, мы были осторожны. Говорили по-арабски. Тем не менее я узнал все, что мне нужно было знать, и рассказал все, что нужно было знать ему.

Перед судом я сумел установить контакты со всеми, кто так или иначе был связан с делом. Все готовы были помочь, но не скрывали, что опасаются требования Лиги превратить суд над Акивой в показательный процесс. Мы знали, что самый легкий приговор, какой только можно было ожидать от суда, - это шесть месяцев лишения свободы. Такой приговор был бы колоссальным достижением.