Павел Кодочигов - Второй вариант

• Название: Второй вариант
• Автор: Павел Кодочигов
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

- Уйдите-ка отсюда, не мешайтесь.

Поколдовал над хитроумным запором, и фонарь отодвинулся.- Командир, у него и ноги перебиты!

Летчика вытащили, в санроту отправили, а самолет надо же посмотреть, не приходилось так близко видеть. Гриха Латыпов, озорно поблескивая карими глазами, в кабину забрался, все ручки и рукоятки перепробовал, стараясь понять, что к чему. А немцы засекли место посадки, стали бить из минометов. Пришлось удирать. И надо же такому случиться: "отпускник" наступил на мину. Была она своя, противопехотная, с неполным зарядом тола. Это и спасло. Подметку сорвало, три шпильки в ступню взрывом вогнало, но нога цела осталась. Бежавшему следом повару Забарову по глазам ударило, Забарова повели, а Шарапов до землянки сам допрыгал, опираясь на плечо Грихи Латыпова. Ногу разнесло, ступить на нее нельзя, пришлось в санроту ложиться, и вместо Полуэкта в отпуск уехал адъютант Ермишева старший лейтенант Акимов. Поправился Шарапов, Ермишев его временно к себе в адъютанты определил. Вернулся Акимов - комполка велел Шарапову принимать роту автоматчиков.

- Сделай так, чтобы они не хуже твоих орлов были.

Польстил вроде бы, но сказал так, что напомнить об отпуске у Шарапова язык не повернулся. Приказал построить роту, прошелся перед строем и чуть перед ним же за голову не схватился - почти все ровенские новобранцы, многие с крестиками на шее. Сравнил со своими ребятами - того горше стало. Начал учить. Скомандует: "Ложись!" А они: "Матка боска! В такую-то грязюку!" - "Ложись, Матка боска! Ложись, кому говорю!" Уж и погонял их Шарапов, по всем лужам, что были в округе, поползали они у него по самой что ни есть "грязюке". "Лютым" прозвали, не раз жаловаться ходили, но Полуэкт знал, чему и как учить не нюхавших пороха ребятишек, чтобы стали они солдатами и не погибли в первом бою от незнания и непонимания простейшей военной азбуки. Пошло дело, довести же его до конца, к досаде Шарапова, не пришлось. Был ранен младший лейтенант Смирнов, и командир полка вернул Полуэкта в разведку.

Почти сразу начались учения, и отпуск пропал окончательно. Большие учения по штурму копии "Пантеры" прошли в июне. Взвод отличился на вгрызании во "вражескую оборону". Не осрамился и на смотре. Строевую подготовку разведчики дружно не любили, но потренировались, и в чистеньком обмундировании, молодые и сильные, с выпущенными из-под пилоток чубами, первые два ряда с новенькими судаевскими автоматами, под бахтинскую гармонь так "Копал, копал криниченьку" рванули, такую "ножку показали", что проверяющие в ладоши ударили. Однако не успели прийти в себя от несомненного успеха, Шарапова потребовали к прибывшему из армии полковнику. Явился, доложил о прибытии и получил вопрос в лоб:

- Откуда у вас судаевские автоматы? Мы вооружаем ими пока только офицеров!

Легкие, весом три с половиной килограмма, с откидным прикладом и более редкой стрельбой, что позволяло экономить патроны, судаевские автоматы - ППС появились недавно, и официально на взвод был выдан один, для его командира. Разведчики "поиграли" им, опробовали, оценили преимущества ППС перед ППШ, и скоро судаевские автоматы появились у многих. Шарапов не спрашивал, где и как их добывают ребята. Что же полковник такой наивный вопрос задает? И такое было настроение у Полуэкта, так он радовался, что на смотре у взвода все отлично получилось, что не оробел он перед высоким начальством, как часто случалось ранее, растянул рот в доверительной улыбке и ясно выговорил:

- Достали, товарищ полковник.

Понятное каждому военному благозвучное словечко "достали" заменяет великое множество других слов - нашли, стащили, слямзили, сбондили, прибрали к рукам и обычно не требует объяснений. Нашло оно отклик и в душе полковника. А может быть, открытое, доверчивое, понимающее и ситуацию, и субординацию лицо смышленого командира взвода разведчиков понравилось полковнику, рассмеялся он:

- Ну раз достали, то, выходит, кому-то они были не очень нужны.

Отпустил с миром.

Около двух месяцев простояла дивизия во втором эшелоне. Солдаты за это время отдохнули и от свиста пуль успели отвыкнуть. Разведчики же то и дело получали задание - выяснить то, проверить другое, а чтобы "выяснить" и "проверить", надо идти к противнику. Потерь понесли много. Не вернулись из госпиталей Смирнов, Рыжов и Забаров. Побывали в медсанбате Спасских, Бахтин, Скуба, Романов и Бербиц. Ему пуля угодила в большой палец ноги, и попотешались над Бербицем вволю, особенно Бахтин с Каряновым: "Ты, Миша, ногу-то бы не поднимал, не голосовал ею". Бербиц сокрушенно потряхивал кудлатой головой и удивлялся: "Надо же, куда влетела? И правда, в медсанбат с.такой раной стыдно показываться".

Из-за страсти ко всякого рода поделкам чуть было не "погорел" Латыпов. Отпиливал головку взрывателя от противотанковой гранаты, и тот взорвался. Трухнули все, особенно Гриха. Повернулся к Полуэкту и как маленький:

- Товарищ командир, я нечаянно! - Сам белее полотна, и руки, которые обезвредили столько мин, втихую перерезали столько колючки и взрывателей этих несчастных столько перепилили, чуткие к металлу и послушные Гришины руки, как у старика, трясутся.

Какая-то корявая тишина повисла в землянке - плохо мог закончиться для Грихи этот взрыв. Ближе всех к нему сидел Спасских. Осмотрел раны и повеселел:

- Кости целы. Заживет!

Вскоре и с Каряновым пришлось расстаться. Взяли лучшего сапера взвода на другой участок. Не хотелось ему от разведчиков уходить, отказывался вначале. На малограмотность ссылался, другие доводы приводил. На него напирали. "Ладно, пойду, если Петька согласится, а без него и не уговаривайте".- "Какой Петька?"- "Калинин, друзья мы".- "Вот и хорошо. Твой Петька не такой упрямый оказался. Вместе и пойдете". Лобатова тоже перевели в другую часть. Нового ПНШ-2 не нашлось, и Полуэкт, к своему удовольствию, имел дело с начальником штаба капитаном Цыцеровым.

Глава одиннадцатая

1

Дивизию ввели в бой в начале июля. Развернули ее фронтом на юг, и пошла она брать Красногородское, а от него, обойдя "Пантеру", стала продвигаться к Латвийской ССР.

В представлении разведчиков Латвия была настоящей Европой, "заграницей", а перешли после трехдневного гула артиллерии и штурмовиков речку Лжа и ничего особенного не обнаружили. И речка обыкновенная, каких форсировали немало, с поросшими высокой травой обрывистыми берегами, и кусты, и поля, и леса за нею тоже самые обычные. Но скоро и в другом убедились. После разбитых, сожженных и опустошенных деревень Новгородчины и Псковщины нетронутый хутор увидели с большим садом, ульями, добротными постройками для скота и ухоженным домом. Хозяйская семья смылась, прислуга разбежалась, остался лишь один работник, гомельский паренек, застрявший здесь с довоенных времен. Повел на радостях в подвал, а там чего только нет. Под потолком висят домашние колбасы и окорока, полки забиты шматками сала, сырами в виде прямоугольного пирога с рельефными рисунками поверху, в бутылях и банках хранятся фруктовые напитки, сиропы и компоты под сургучом, в бочках мед. И все это на одну семью!

Устроили небывалое застолье, пробовали и то, и другое, и третье, запивали холодными напитками и снова налегали. В разгар пиршества вернулись дозорные, доложили, что в следующей деревне немцы организовали оборону.

Первый батальон маленького капитана Демьянюка подошел, сунулся было вперед, но попятился. Атаку решили повторить ночью, а разведчикам поручили пробраться в тыл и побить побольше немцев, когда те отходить начнут, а заодно и панику навести. До захода солнца прощупывали в разных местах позиции врага, искали уязвимые места. Слева деревню обтекал лес. Немцев в нем не было, но подходы к нему и сам лес были густо заминированы.

- На каждом шагу "злодейки",- доложили Тинибаев и Андрейчук.

- Вы там лазили, вам и проход делать,- приказал Шарапов.

- Добро, лейтенант. Мины наспех натыканы, у некоторых даже уголки видать. Не подорвемся, пройдем,- заверил Андрейчук.

Июльский день умирал медленно и неохотно. Часов до десяти гуляло на небе солнце, потом начались затяжные вечерние сумерки. Еле дождались, пока мгла надежно укрыла землю. Немцы беспокоились, все время пускали ракеты. Слухачи поползли вперед с катушкой немецкого кабеля, по нему след в след двинулись остальные. Прошли. За деревней разделились на две группы. Одна, во главе со Спасских, осталась для удара во фланг, свою Шарапов увел дальше, чтобы перекрыть дорогу.

В назначенное время зачастили "сорокапятки", открыли огонь "дегтяри" и "максимы", ночь засветилась строчками трассирующих пуль, всполохами разрывов.

- Побегут! Не любят они ночью драться,- прокричал в ухо Шарапову Гриха Латыпов.

Полуэкт тоже на это надеялся, но фашисты не отходили, сарай только подожгли, чтобы светлее стало. План боя рушился. Лежать и ждать, пока пехота выкурит немцев,- нечестно, и Шарапов поднял своих. Связи со Спасских не было, но он тоже пришел к такому решению.