Дэвид Пис - 1977. Кошмар Чапелтауна

• Название: 1977. Кошмар Чапелтауна
• Автор: Дэвид Пис
• Издательство: У-Фактория
• Жанр: Триллер
• Год: 2006
• ISBN: 5-9757-0088-4

1977 год. Год «двух семерок». Британия готовится к серебряному юбилею – 25-летию коронации Елизаветы II. В моде панк-рок – «Клэш» и «Секс Пистолз». Авиакомпания «Бритиш Эруэйз» совершает регулярные полеты Лондон-Нью-Йорк на сверхзвуковых «Конкордах». Опубликован роман Джона Ле Каре «Почетный школьник». Йоркширский Потрошитель собирает кровавую жатву.

В графстве Йоркшир убивают проституток. Сержант полиции Боб Фрейзер и журналист Джек Уайтхед пытаются во что бы то ни стало найти и остановить серийного убийцу. Их связывает одно: и полицейский и журналист влюблены в представительниц древнейшей профессии из йоркширского Чапелтауна. По мере того как убийства множатся, становится очевидным: Фрейзер и Уайтхед – единственные, кто подозревает, что чапелтаунский убийца действует не и одиночку.

---

– Я хотел бы видеть своего адвоката.

* * *

Джон Шарк: Я смотрю, Джон Полсон[25] умудрился почти сразу выйти под залог.

Слушатель: В тот же день, когда Джордж Дэвис[26] снова оказался на нарах.

Джон Шарк: Видно, для них – один закон, а для нас – другой.

Слушатель: Да нет, Джон. Для них нет закона, в этом-то все и дело.

Передача Джона ШаркаРадио ЛидсПонедельник, 13 июня 1977 года

Глава семнадцатая

– Странные вещи происходят, – сказал Хадден.

– Например?

– Они думают, что произошел новый случай и что они только что его поймали. Держат под следствием.

– Ты шутишь?

– Нет.

– Потрошителя?

– Похоже на то.

– Фигня. Кто тебе сказал?

– Одна маленькая птичка.

– Насколько маленькая?

– Стефани.

– А она откуда знает?

– Из Брэдфордского отделения.

– Е-мое!

– Я примерно так и сказал.

– И что ты хочешь, чтобы я теперь делал?

– Сел на телефон.

Черт.

Вернувшись за свой стол, я снял трубку и набрал Милгарт.

– Сэмюэл?

– Джек?

– Что происходит?

– Понятия не имею, о чем ты.

– Нет, имеешь.

– Нет, не имею.

– Ладно. Во сколько ты собираешься прекратить играть в бирюльки и начать зарабатывать то, что называется блеском славы?

– Давай через полчаса.

Я посмотрел на часы.

Черт.

– Где?

– В Скарборо.

– Заметано, – сказал я и положил трубку.

Я еще раз посмотрел на часы, проверил дипломат и вышел.

В Скарборо я приехал первым.

Я поставил пивную кружку на телефон-автомат и набрал номер.

– Это я.

– Совсем не можешь без меня, да? – засмеялась она.

– Ничего не могу поделать.

– Еще и пары часов не прошло.

– А я уже соскучился.

– Я тоже. Думала, ты поехал в Манчестер.

– Может, еще поеду. Я просто хотел тебя услышать.

– Прелесть.

Я засмеялся и сказал:

– Спасибо тебе за выходные.

– Это тебе спасибо.

– Я позвоню тебе, как только вернусь.

– Я буду ждать.

– Тогда пока.

– Пока, Джек.

Она первая положила трубку. Взяв кружку, я пошел к угловому столику с медной столешницей.

У меня стояло.

Я посмотрел на часы, я хотел сесть на поезд в 12:30, не позже.

Если они, конечно, на самом деле не поймали падлу.

Я слышал, как дождь хлещет по стеклам.

– Лето называется, – сказал бармен из другого конца зала.

Я кивнул, допил пиво, подошел к стойке, заказал еще два, пачку сухариков, соль и уксус.

Вернувшись за столик, я снова посмотрел на часы.

– Главное, чтобы пиво не выветрилось, – сказал сержант Сэмюэл Уилсон, садясь за стол.

– В жопу, – ответил я.

– И тебе, бля, того же, – засмеялся он и добавил:

– Что это у тебя за херня с рукой?

– Порезался.

– А че ты делал-то?

– Готовил.

– Да ладно, бля, рассказывай.

Я предложил ему сухарики.

– Ну так что?

– Что?

– Сэмюэл.

– Да, Джек?

– Слушай, хватит. Это тебе не «Поле чудес», понял?

Он вздохнул:

– Ну, рассказывай, что ты слышал.

– Вы нашли еще один труп в Брэдфорде и задержали кого-то в этой связи.

– И?

– Это – Потрошитель.

Уилсон залпом прикончил пиво и улыбнулся. На губах его была пена.

– Сэмюэл.

– Как насчет добавки?

Я допил свое и снова подошел к стойке.

Когда я вернулся за столик, он сидел уже без плаща.

Я глянул на часы.

– Я тебя не задерживаю, а, Джек?

– Нет, хотя мне бы надо успеть в Манчестер.

Потом я добавил:

– В зависимости от того, что ты мне сейчас расскажешь. То есть если ты вообще собираешься мне что-нибудь рассказать.

Он шмыгнул носом.

– И сколько же такой деловой человек, как ты, готов выделить такому работяге, как я?

– Зависит от того, с чем ты пришел. Ты же знаешь, как это бывает.

Он достал свернутый лист бумаги и помахал им перед моим носом.

– Как насчет внутреннего приказа Олдмана?

– Двадцатка?

– Полтинник.

– Иди на хер. Мне просто нужно подтвердить имеющуюся у меня информацию. Если бы ты сам пришел вчера к своему корешу Джеку, это был бы совсем другой разговор, не правда ли?

– Сорок.

– Тридцать.

– Тридцать пять?

– Покажи-ка.

Он протянул мне листок и я стал читать:

В полдень воскресенья, двенадцатого июня, тело двадцатидвухлетней Дженис Райан, имевшей судимости за проституцию, было обнаружено на помойке, недалеко от Уайт Эбби-роуд, в Брэдфорде. Оно было спрятано под старой тахтой. Согласно заключению судмедэкспертов, смерть наступила в результате обширной черепно-мозговой травмы, нанесенной тяжелым тупым инструментом. Судя по частичному разложению трупа, смерть наступила около семи дней тому назад. Исходя из характера травм, можно предположить, что этот случай не связан – повторяю, не связан – с преступлениями, широко известными как убийства Потрошителя. В настоящий момент никакая информация не должна выдаваться представителям прессы. Я встал.

– Ты куда?

– Это он, – сказал я и пошел к телефону.

– А мои тридцать пять фунтов?

– Одну минуту.

Я снял трубку и набрал номер.

Ее телефон звонил, звонил и звонил:

Предупредите блядей, чтобы не совались на улицы, потому что я чувствую, что скоро мне захочется снова.

Я повесил трубку, потом снова набрал номер.

Ее телефон звонил, звонил и звонил, и —

– Алло?

– Где ты была?

– В ванной, а что?

– Новый случай.

– Опять?

– Это он. В Брэдфорде. На том же месте.

– Не может быть.

– Пожалуйста, не ходи никуда. Я приеду.

– Когда?

– Как только смогу. Ты никуда не ходи.

– Ладно.

– Обещаешь?

– Обещаю.

– Пока.

И она повесила трубку.

Я прошел через паб – видения окровавленной мебели, дырок и голов:

Я же вас предупреждал, так что вы все сами виноваты. Я сел.

– С тобой все в порядке?

– Все отлично, – соврал я.

– Что-то не похоже.

– Значит, они кого-то задержали?

– Ага.

– Кого?

– Хрен знает.

– Да ладно тебе.

– Без дураков. Никто не знает, кроме начальства.

– А зачем такая секретность?

– Я же говорю: хрен его знает.

– Но они говорят, что это не Потрошитель?

– Говорят.

– А ты сам что думаешь?

– Хрен знает, Джек. Все это как-то странно.

– Что ты еще слышал? Хоть что-нибудь?

– Сколько?

– Округлим до полтиника, если оно того стоит.

– Говорят, нескольких ребят отстранили от службы, но я тебе этого не говорил.

– Из-за этого?

– Похоже на то.

– Из милгартских, что ли?

– Говорят, что да.

– Кого именно?

– Инспектора Радкина, твоего приятеля Фрейзера и младшего офицера Эллиса.

– Эллиса?

– Майка Эллиса. Жирный такой придурок с широкой харей.

– Я его не знаю. И они думают, что это они замочили ту женщину в Брэдфорде?

– Погоди, Джек. Я этого не говорил. Их просто отстранили. Это все, что я знаю.

– Черт.

– Ага.

– Тебя это не удивляет?

– Насчет Радкина – нет. Насчет Фрейзера – да. Эллис – да, но его же все ненавидят.

– Сволочь?

– Законченная.

– И все знали, что у Радкина рыльце в пушку?

– Ну не зря же мужики называют его Грязный Гарри.

– Ну ясно. А конкрентнее?

– Пока он работал в Отделе по борьбе с проституцией, грязными были не только улицы.

– А Фрейзер?

– Ты же его знаешь. Он же – сама, бля, порядочность. Сова ему по жизни помогает, и все такое.

– Морис Джобсон, что ли? Почему?

– Фрейзер женат на дочери Билла Моллой.

– Черт! – я вздохнул. – А у Барсука Билла рак, верно?

– Ага.

– Интересно.

– Наверное, – пожал плечами Уилсон.

Я посмотрел на часы.

– Спрячь на всякий случай, – сказал он, показывая на листок бумаги, лежащий на столе.

Я кивнул, положил приказ в карман и достал бумажник.

Я отсчитал купюры под столом и дал ему пятьдесят.

– Очень мило с вашей стороны, сэр, – сказал он, подмигнув, и собрался уходить.

– Сэмюэл, если что – позвонишь?

– Обязательно.

– Я серьезно говорю. Если это – он, я хочу знать об этом первым.

– Вас понял.

Он застегнул плащ и ушел.

Я посмотрел на часы и подошел к телефону.

– Билл? Это Джек.

– Что у тебя?

– Ты был прав, все это очень странно. Мертвая проститутка под диваном в Брэдфорде.

– Я же тебе говорил, Джек. Я же тебе говорил.

– Но они говорят, что это не Потрошитель.

– Тогда почему они всё от нас скрывают?

– Не знаю, но мое личное мнение: кто-то из полицейского начальства каким-то образом облажался, и теперь они отстраняют людей от службы.

– Да ты что?

– Такие вот по Милгарту ходят слухи.

– А кого?

– В частности, того сержанта Фрейзера, Джона Радкина и еще кого-то.

– Инспектора Джона Радкина? Из-за чего?

– Не знаю. Может, это вообще никак не связано, но выглядит как-то странно, да?

– Ага.

– Один мой приятель обещал держать нас в курсе, как только появятся новости.