Стиг Трентер - Скандинавский детектив

• Название: Скандинавский детектив
• Автор: Стиг Трентер
• Издательство: Издательство: Рипол Классик
• Жанр: Детектив
• Год: 2004
• ISBN: 5-7905-2334-X

Шведский детективный роман занимает видное место в национальной литературе, его лучшие произведения признаны далеко за пределами Швеции. Русскоязычный читатель знаком в основном с произведениями дуэта Пер Вале — Май Шеваль, создавших образ комиссара полиции Мартина Бека и работавших в социально-критическом жанре. Однако спектр шведского детектива гораздо шире, хотя лишь немногие лучшие его образцы известны по переводам на русский язык.

Сборник, в который вошли произведения Марии Ланг, Стига Трентера, Ханс-Кристера Ронблома, Оле Хогстранда и Боба Алмана, призван восполнить этот пробел.

Составитель сборника И. И. Кубатько.

---

— Мы все помогаем друг другу по мере надобности и появления ресурсов.

— Какие ресурсы ты имеешь в виду — трупы?

— Да. И ресурсы талантливых и опытных криминалистов. Кроме того, мне кажется, что профессору немного физической нагрузки нисколько не повредит. Каждый раз, когда я имею несчастье столкнуться с тобой, ты все округляешься в талии.

— А тебя не касается, каким местом я толстею. Ну ладно, где тетка?

Они зашли в комнату закройщицы, и Альгрен издал целую серию звуков типа «Хм… с-с-с… м-м-м…». Потом он спросил:

— А что, жемчужины настоящие? И кто она есть в таком случае?

— Вероника Турен, дочь миллионера Эрика Грена и вдова мультимиллионера Фольке Фростелля.

— Ох, если я правильно помню, она годилась ему в дочери. Фотографы уже закончили? Я ничего не смогу сказать, пока не сниму с нее эту ужасную блузку. Розовое в горошек, в ее возрасте! Мои девочки ходили в таких, когда учились в начальной школе.

Он достал из сумки ножницы, опытной рукой разрезал блузку и отвернул края, не прикасаясь к разорванным и окровавленным местам. Затем так же быстро и аккуратно разрезал лифчик и стал осматривать раны под внимательным и нетерпеливым взглядом Кристера.

— Так-так, две раны. Колотая рана слева от стернальной линии между четвертым и пятым ребрами. И затем более длинная и поверхностная лакерационная рана в пятнадцати сантиметрах от первой, чуть правее и выше.

— Нам что, каждый раз приглашать переводчика, чтобы он переводил твою медицинскую галиматью? Стернальная линия — это что за чертовщина?

— Нечто столь элементарное, как край грудной кости. А лакерация, мой дорогой недоучка, — это разрыв тканей.

— Я учился в реальной гимназии. А почему эти две раны выглядят так по-разному? Разве они нанесены не одним и тем же орудием?

— Это не так-то просто объяснить. Чертовски сложно, если подумать. Разрыв мог возникнуть при первом ударе, если орудие соскользнуло. Во всяком случае, именно меньшая рана оказалась смертельной. Она прямо против сердца, и все указывает на то, что причиной смерти явился тампонаж сердца… Да-да, я постараюсь объяснить все это на уровне средней школы. Какой-то мерзавец воткнул в сердце острый предмет, в результате чего сердечная сумка в течение двух-трех минут заполнилась кровью, что в свою очередь воспрепятствовало расширению сердца. А если сердце не работает, то человек умирает. Вот так-то, мой дорогой Ватсон.

— Если уж ты взялся так обстоятельно все это объяснять, не скажешь ли ты мне, что за острый предмет вызвал эту самую тампунаж?

— О, Господи! Тампонаж. Что за предмет? Черт меня побери, если я это знаю. Да и зачем мне утруждать свой мозг такими загадками? Искать орудие убийства — это твое дело. Но мне нужны цветные фотографии этих ран, прежде чем тело унесут отсюда.

— Я надеюсь, ты немедленно займешься вскрытием?

— Кристер Вик, иногда мне кажется, что ты и начальной школы толком не окончил. В соответствии с правилами, которыми я привык руководствоваться, вскрытие проводится не менее чем через двадцать четыре часа после того, как наступила смерть.

— Ага, и когда же истекут твои двадцать четыре часа?

— Ты имеешь в виду…

— Да, именно это я и имею в виду. Когда наступила та смерть, от которой ты должен отсчитывать двадцать четыре часа?

— Понятия не имею, черт тебя подери. Вчера во второй половине дня, вечером, ночью — выбирай, что тебе больше понравится. Во всяком случае, окоченение трупа уже начало проявляться.

— От души благодарю за колоссальную помощь, которую ты нам оказал. И не хохочи так громко, с твоим избыточным весом это опасно для давления. У меня к тебе еще один вопрос.

— Я не намерен больше отвечать на твои дурацкие вопросы.

— Ты уверен — прежде чем я запущу твои мудрые слова в прессу и радио, — ты совершенно уверен, что это убийство?

— Уверен? — переспросил Альгрен, с деловым видом застегивая сумку. — Разумеется, я не уверен. Почему бы ей самой было не воткнуть себе в сердце холодное оружие? Если, конечно, предположить, что жизнь ей надоела, и при том условии, что существовало это самое оружие.

Внезапно глаза Кристера сверкнули.

— Палле, где ты? Попроси Линдстедта зайти сюда на минуточку.

— Ага, — сказал Линдстедт, самый старший и наиболее опытный из всех экспертов. — В чем дело?

— Вы уже закончили в этой комнате?

— Хм, что значит «закончили»? Мы снова займемся ею, когда пройдем остальные. А в них белокурая крошка нынче утром все старательно убрала и протерла пыль, так что много там мы не найдем.

— Нашли что-нибудь интересное?

— Ключи от машины, лежали на полу под столом, на брелоке написано «В. Турен» и номер телефона.

— А что-нибудь, что можно использовать в качестве орудия убийства?

— Нет, абсолютно ничего.

Как ни странно, Кристер казался довольным этой информацией и нетерпеливо крикнул:

— Позовите фрекен Меландер!

Обернувшись к остальным, он добавил:

— Вы что, не понимаете? Отсутствует тот предмет, тот острый предмет, который должен был бы находиться здесь.

— О, Господи! — простонал профессор Альгрен. — А что я тебе все это время втолковывал? Что отсутствует…

— Фрекен Меландер, это ваша рабочая комната, верно?

— Да, — кивнула Мария, боязливо остановившись на пороге.

— Вы не могли бы посмотреть, все ли здесь на месте?

Ее тихое «да» вряд ли прозвучало особо убедительно, поскольку она упорно старалась не смотреть на стол, где лежал труп.

— Постарайтесь забыть о трупе. Если бы вы сейчас взялись за работу, что бы вы стали делать?

— Я… я расстелила бы на столе ткань, затем приколола бы булавками выкройку — если, конечно, допускает фактура ткани. Затем я обвела бы контур выкройки белым или голубым мелком и убрала бы выкройку. А потом я стала бы вырезать… — Она машинально покосилась на длинный стол и воскликнула: — Ножницы! Мои новые портновские ножницы! Они всегда лежат на углу стола у окна. Но сейчас они исчезли.

Ее худенькое личико побелело как мел.

— Вы… вы хотите сказать, что это моими ножницами…

— Да, — сказал Кристер и кивнул инспектору, который вывел ее из комнаты, чтобы предотвратить истерику.

— Ножницы, — задумчиво пробормотал Аларик Альгрен. — Два острия и две раны. Да-да. Так и должно быть. Разумеется, так оно и есть.

Он хитро покосился на Кристера.

— Смотри-ка, у тебя уже ноздри раздуваются. Осталось всего ничего. Сущая мелочь — выяснить, куда делись эти проклятые ножницы.

2

Палле Дэвидсен настолько талантливо сумел утешить рыдающих дам, что уже через пять минут Мария была в состоянии отыскать старые ножницы того же типа и размера, что и пропавшие. Правда, те были абсолютно новые и острые, но очень тугие, так что резать ими было нелегко. Она собиралась их наладить, но не успела.

— Железяка чертова! — бурчал профессор Альгрен, измеряя почерневшие старые ножницы. — Жуткое орудие убийства. Хотите верьте, хотите нет, но они длиной тридцать сантиметров и весьма тяжелые. Как такая хрупкая женщина, как твоя фрекен Меландер, умудряется ими работать?

— Она не моя, — поправил Кристер. — Возможно, скоро она станет подругой Палле Дэвидсена. Ну, ножницы подходят к ранам?

— Да, если держать их за одно кольцо и использовать одно острие в качестве колющего орудия, — подтвердил профессор после недолгих манипуляций. — У тебя есть шанс научиться кое-чему из анатомии и геометрии, так что смотри. Одно острие вонзается в грудь, а второе попадает в тело по касательной, разрезая ткани. Но поскольку ножницы сталкиваются с сопротивлением тела, они раскрываются все шире и резаная рана становится длиннее и глубже. Ну, вот тебе и орудие убийства. Лакомый кусочек для репортеров! «Убийство в ателье мод», «Миллионершу проткнули портновскими ножницами».

— Типичное непреднамеренное убийство, — резво вмешался Палле Дэвидсен. — Она стоит вместе с убийцей у стола, ножницы лежат на видном месте; потом вспыхивает ссора, раз — и ножницы уже торчат у нее в груди.

— Да-да, — иронично подхватил Кристер. — Осталось выяснить, почему данная миллионерша находилась в данном ателье? Да еще и в рабочей комнате закройщицы? После восьми вечера?

Он вышел в холл и заглянул в салон.

— Линдстедт, вы не нашли ее сумочку?

— Нет, только ключи от машины.

— С них сняли отпечатки? Я могу их, забрать?

— Конечно. Похоже, шикарная американская машина. Хотя брелок дешевый, из нержавейки.

Кристер осмотрел брелок и хмыкнул.

— Это белое золото, дурачок. Дэвидсен, сбегай вниз и посмотри, нет ли поблизости машины фру Турен.

— Когда я приехал, на Шелегатан стоял какой-то «кадиллак». Причем с нарушением, прямо у ратуши.

Машина, о которой вспомнил Дэвидсен, действительно принадлежала Веронике Турен. На переднем сиденье валялась ее сумочка, в которой помимо всего прочего оказался кошелек с тремя тысячами крон.