Валентин Юрьев - Отбросы

• Название: Отбросы
• Автор: Валентин Юрьев
• Жанр: Научная Фантастика

---

Ну, исчезли на время, так враг подойдёт поближе, на расстоянии вытянутой руки ощупает пространство и вытащит нас за ухо, как можно спрятать такую громадину? Даже если и не отражает света, она закрывает звёзды, она должна быть видна как чёрное пятно, перемещение которого на близком расстоянии скрыть нельзя.

Удрать мы не сможем. На станции нет никаких двигателей. Единственный путь защиты — не убегать, а наоборот, прилипнуть к противнику, пока он нас не заметил, не осмелится же он сам себя бомбардировать ядерными болванками! Слиться воедино, привязать к себе, каким-то образом обезвредить, обмануть, создать фантомы, загадки.

Мы говорим уже много часов, все наши лучшие умы настроены на это. Сотни самых невероятных предложений прозвучали и висят в воздухе, но нет какого-то одного, реального.

— Сто пятый вызывает седьмого.

— Есть седьмой.

— Кэп, что-то произошло, непонятное, минуту назад, надо показать!

— Первый, включить большой экран, дать запись сто пятого.

— Есть дать запись.

Кто-то выключает свет. В воздухе возникает изображение и мы все видим черное небо, усеянное мириадами звёзд, на фоне которых слабо прослеживаются вспышки двигателей трёх ракет, еле различимых даже при таком увеличении. Сами ракеты — светящиеся точки, маленькие ядовитые гадины. Изображение слегка дрожит, видимо, какие-то вибрации корпуса передаются камере.

Ничего необычного, эту картину я уже видел сотни раз, только сейчас ракеты гораздо чётче видны, они стали намного ближе. Минута, другая, перемещение почти незаметно, я начинаю думать, что Васька что-нибудь перепутал, кто-то начинает нетерпеливо подкашливать, но все молчат.

Неожиданно одна из ракет вспыхивает на долю секунды, за ней вторая и также третья. Наступает гробовая тишина.

Мы смотрим запись ещё раз. На остаточном газовом или пылевом облаке, летящем за ракетами, в момент вспышки виден легкий световой блик, как будто ее проткнули почти невесомым лучом. Тишина стоит долго, пока кто-то не брякает в тишине:

— Ёлки кленовые! Слава деве Марии, одной заботой меньше!

Только тут до меня доходит, что для противника что-то сложилось не так. Не было ядерной вспышки, к которой все готовились, закрывая объективы светофильтрами. Не было почти ничего, только три неярких вспышки света.

— Василий, что это было?

— Сами не поймём. Уже больше часа головы ломаем, но это же невозможно!

— Я ничего не понял.

— Кэп, да ты глянь хорошенько!… Кто-то долбанул по ракетам лазером, но каким-то странным, тремя очень короткими и мощными импульсами. Мы сто раз уже прикидывали направления, получается, что импульс пришел с той стороны, где висит сеть. Они даже взорваться не успели. И ещё интересно, что Глаз повернулся.

Нам дают другую картину и мы видим Балду и в стороне от него блёстки сети. Я смотрю так внимательно, что глазам становится больно. Не понимаю, вообще, куда смотреть, на что обращать внимание.

До этого камень вращался, и мы считали, что так и должно быть, потому что в пространстве без опор трудно заставить хоть что-нибудь висеть неподвижно. Как ни тормози, хоть капелька вращения останется.

Когда мы отошли в сторону, он продолжал крутиться с той же скоростью, с которой раньше вращалась станция, мы же вместе летали, ну так он и сейчас крутится, вся скала!

Вон медленно проползла старая шахта, в которой ночевали добровольные поселенцы. Изображение чуть дрожит, всё-таки расстояние уже несколько километров, но все трещины камня видны отлично.

Ну и что из того?

— Мужики, не издевайтесь, объясните, чего вы там увидели и причем тут камень!?

— Господи, да неужели не видно!? Первый, дай медленный наезд, тьфу ты, дай трансфокацию изображения от минимального размера.

— Есть дать трансфокацию.

Опять показывается чернота, но в ней теперь видно расположение скалы как центра увеличения и размер камня постепенно растёт.

— Ну! Вы видите!?… Глаз смотрит в сторону, где произошли взрывы!…. А раньше-то болтался совсем в другой плоскости!…

Медленно растет изображение, вот уже не видно ничего, кроме шершавой и ослепительно контрастной на солнечном свете поверхности нашего домашнего астероида.

Точно, теперь и я вижу, и впрямь очевидно, что ось его вращения торчит в стеклянной сфере Глаза, а сам он как будто смотрит в сторону вспышек и от этого вся Балда напоминает кобру перед броском. Но ведь этого не может быть!

Результат моей мысли настолько же очевиден, насколько и нереален, конечно же он ясен всем, кто сейчас смотрит изображение, и вызывает такое же острое недоумение и требует немедленного выхода вслух, пока кто-то не выдерживает:

— Так это Глаз, что ли, так шарахнул?…

— Получается так… Там просто ничего нет больше….

— А сами вояки не могли это сделать?

— Зачем?! У них же есть самоподрыв, если они передумали…

— Какой подрыв, чего вы говорите, от подрыва они бы сначала вспухли, а потом полетели бы кусками, безо всяких лучей и вспышек, а тут — явно лазером….

— Василий, а за Глазом была оставлена камера? Можно их совместить синхронно и дать очень медленно?

— Сейчас — бормочет Васька, кому-то кричит команды, через несколько минут та же картина изменена, вместе с точками ракет виден и глаз. Он очень медленно вращается вместе со скалой, на которой живёт и в момент взрыва ракет по нему проскакивают неясные блики света, почти незаметные глазом, и с небольшой задержкой следует вспышка.

Всё это в пространстве без воздуха почти незаметно, луч энергии можно увидеть только там, где есть хоть какая-то среда, газ, пыль, а в пустоте он невидим со стороны, только штрих вспышек по микрочастицам подсказывает, что это было на самом деле. А вот на ракетах вспышки видны прекрасно, точнее, кажется, что они сами по себе разлетелись в клочья, да и до сих пор видны разлетающиеся обломки.

Каждому хочется хоть что-то сказать, громадное напряжение этих двух суток в зале совещаний внезапно прорвалось и совершенно неуправляемые крики сливаются в общий гул, который и обычным ухом и разобрать-то нельзя, но поскольку каждого из нас слышит Шива, он спокойно успевает вывести мне на блокнот все эти эмоциональные сообщения.

— Это не ядерный взрыв! И вспышки слабые…

— Мать твою, так его, по харе…

— Похоже, что он!

— Вот это союзник!…

— Я же говорил, говорил же я….

— А если и нас так проколет?…

— Не, с нами он уже давно живёт, надо ему невесту найти…Может, Джилли согласится? Ха ха ха!

Такое наслаждение требует продолжения банкета. Мы смотрим запись десятки раз и каждый раз показ сопровождается вспышкой веселого шума, который стихает очень не скоро.

Я успеваю дать команду бригаде новостей и всем сообщить о первой победе. И наука пусть смотрит и думает.

— Первый! Показать последнюю запись всем сотым номерам.

— Есть показать.

Морис

Кэп просил, как он сказал, "для истории" набалтывать что-нибудь о наших событиях. В произвольной форме, потому что репортёрским талантом я никогда не обладал. Сам сидит молча, хитрый, мыслит. А может, дремлет так? От стариков всякого можно ожидать…

Он хоть разминается иногда, то по камерам прогуляется, то к техникам, а я как скунс в норе.

Вокруг балабонят наши новоявленные изобретатели, им-то чего? Отболтал своё и слушай, как другие в пух и прах быстренько и весело разносят всякую твою нелепицу. А потом сиди и разноси других умников. А мне-то приходится слушать и тех и этих, да ещё смотреть, чтобы они на кулачках не начали объясняться.

В Круглом Зале висим, как обычно, только дополнительно висит большой экран, да перчатки для выступающего, чтобы мог нарисовать своё нетленное творение. И эти рожи вокруг.

Полночь — заполночь. Тошнит уже. Надоела эта болтовня, от которой никуда не спрятаться.

Что-то сегодня произошло, мистика какая-то, возможно, что каменный глаз спас наши жизни. А возможно, что нас хитро водят за нос. В любом случае мы пережили острую радость первой победы и мутузили друг друга до синяков от счастья. Хорошо бы грамм по сто, да от Джилли разве дождёшься такой радости?

Только всё это позади, а вояки как пёрли своим курсом, так и продолжают переть. Это мы очень внимательно в пультовой посмотрели. И лазер им не страшен. Смелые ребята. Так что сливки первой восторженности сменились горчицей нашей реальной ситуации.

Вся система уставных Кругов со строгим регламентом присутствующих, порядком выступлений и зевками в потолок смята и всунута в задницу, сейчас ей на смену пришла авральная команда, которая практически не выходит из зала заседаний. Только люди в ней меняются. А мне приходится сидеть тут практически постоянно.

Вот я и торчу, как цапля в болоте.