Давыд Гай - Небесное притяжение

• Название: Небесное притяжение
• Автор: Давыд Гай
• Издательство: Московский рабочий
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1984

Книга рассказывает о жизни и творчестве генерального авиаконструктора, Героя Социалистического Труда Владимира Михайловича Мясищева. Созданные Мясищевым машины отличались смелостью замысла, оригинальностью, высокой надежностью, им не было равных в мире.

Книга рассчитана на широкого читателя.

---

Говорил он с паузами, слова произносил врастяжку. Вообще чувствовались в нем ранняя самостоятельность, развитое самоуважение… Интеллигентными манерами, подчеркнутой вежливостью он создавал вокруг себя невидимый барьер. Не берусь судить, хорошо это было или не очень. Тем не менее бригада его приняла с открытой душой, увидев в нем упорство, настойчивость, редкое трудолюбие. Поначалу Петляков давал ему вычерчивать самые простые детали крыла, однообразные, отличавшиеся лишь размерами. Мясищев выполнял немудреную работу безропотно. Заметив старание Владимира Михайловича-младшего, Петляков начал доверять ему и ответственные узлы. Мясищев работал с огромным желанием, это не могло не импонировать. А характер… у каждого он свой, и с этим приходилось считаться».

Тем временем шло проектирование АНТ-4-дублера. Владимир Мясищев участвовал в создании крыльев самолета — первенца советской бомбардировочной авиации. Размеры самолета несколько изменились по сравнению с опытным образцом. На машине установили переднюю, среднюю и заднюю турели с двумя пулеметами каждая. Бомбы размещались как внутри, так и снаружи фюзеляжа. Строился дублер в двух вариантах — сухопутном и морском.

То был ответственный период в жизни коллектива АГОС. Мясищеву повезло вдвойне — он начал работать в окружении интересных людей, делавших принципиально новые самолеты. Неостужаемый энтузиазм, вера в свои силы и возможности коллег, редкое умение убеждать окружающих в правильности избранной позиции — все эти качества Андрея Николаевича Туполева помогали становлению важнейшего цаговского подразделения. АНТ-2 — первый советский цельнометаллический самолет — пробил дорогу монопланной схеме — с одним крылом, а не с двумя, утвердил применение алюминиевых сплавов в самолетостроении. За ним пошли более совершенные машины, лидер среди которых — бомбардировщик АНТ-4.

Одновременно началось строительство новых авиационных заводов, реконструкция существующих. Расширялся и ЦАГИ. Вставали серьезные проблемы, не решаемые за месяц и даже за год. Самолеты покуда строились только на четырех предприятиях, что, бесспорно, тормозило развитие авиации. В серию шли далеко не лучшие, устаревшие образцы. Внедрение новых машин продвигалось медленно. В первую очередь это касалось цельнометаллических самолетов. Авиапромышленность еще не имела государственного плана, мощности были явно недостаточными.

Первые шаги в индустриализации страны дали импульс развитию крылатой техники. На эту важнейшую отрасль обращалось особое внимание. Она обеспечивала обороноспособности Советского государства, едва залечившего раны интервенции и гражданской войны. Плоды такой политики сказались очень быстро.

В августе 1927 года Мясищев получил отпуск — первый в своей жизни. Долго не раздумывая, решил махнуть в Крым, к теплу, солнцу, галечным пляжам. Договорился с приятелем студенческой поры Левой Абрамовичем, что приедет в Судак, снимет комнату и даст ему телеграмму.

В Судаке против ожидания устроиться оказалось труднее, чем предполагалось. Володе посоветовали попроситься на дачу композитора Спендиарова. Там всегда многолюдно, смогут, наверное, приютить и еще одного приезжего, тем более москвича.

— А где эта дача? — поинтересовался Володя.

— Идите и услышите. Где поют, играют, веселятся, туда и ступайте.

Через час изящный шатен в белых фланелевых брюках нашел искомое. Он не ошибся адресом.

Открыв калитку, Мясищев конечно же не предполагал, что идет навстречу судьбе. Но прежде чем рассказать, как ему вначале отказали от дачи, а потом разрешили тут поселиться, и что из этого вышло, поведаем хотя бы коротко о людях, носивших известную в России фамилию — Спендиаровы.

Классик армянской музыки Александр Афанасьевич Спендиаров уже около четверти века жил в Крыму — в основном в Ялте, а также в Феодосии и Судаке. Ялта слыла городом контрастов. Как писал А.П. Чехов, «помесь чего-то европейского, напоминающего виды Ниццы, с чем-то мещански-ярмарочным…». И одновременно Ялта начала века была средоточием крупных культурных сил.

Дом Спендиарова на Екатерининской улице (теперь улица Литкенса), где композитор жил с семьей — женой Варварой Леонидовной, четырьмя дочерьми и двумя сыновьями, магнитом притягивал выдающихся деятелей русской культуры. Кто только не был знаком с композитором и с его большим семейством! Горький, Римский-Корсаков, Глазунов, Аренский, Кюи, Шаляпин… Здесь музицировали, устраивали камерные концерты с участием заезжих знаменитостей, читали стихи. Сюда приходили народные певцы, творчеством которых интересовался Александр Афанасьевич. В Ялте композитор встречался с Львом Толстым, с Чеховым, Леонидом Андреевым, Буниным, Рахманиновым. Его дом слыл одной из главных достопримечательностей города.

Атмосфера «спендиариума», разумеется, наложила отпечаток на воспитание и развитие детей. Посетив родной дом в наши дни, дочь композитора Марина Александровна писала: «Передо мной возникли живые образы прошлого. Я увидела своего отца, Александра Афанасьевича Спендиарова, еще молодого, с русой бородкой, в пенсне, тихого, ласкового, всегда погруженного в мысли. Вспомнила его во время работы — в кабинете за письменным столом красного дерева и у пианино в облаке сигарного дыма. Вот он передо мной за роялем в гостиной… Здесь я видела Цезаря Кюи. Помню его, стоящего у стола с бокалом в руке, худощавого, в военном мундире, оглядывающего всех острыми глазами. Помню веселого балагура Шаляпина, худенького пианиста Гольденвейзера… композиторов Черепнина и Рябикова… дирижера Орлова, знаменитого археолога Бертье де ля Барда, архитекторов Краснова и Шаповалова и многих…»

Грянул Великий Октябрь. Спендиаров сразу принял его. «Ему не нужно было как-то по-особенному врастать в советскую действительность. Он был готов с первых же дней служить революции», — вспоминал комбриг Красной Армии В. Орловский, квартировавший у Спендиаровых в Судаке.

Бурные двадцатые годы изменили быт семьи композитора. Жили весьма скромно, продуктов порой не хватало, а по традиции на лето в Судак съезжались десятки людей из мира искусства. В августе 1927-го, например, дача вместила 45 гостей. Кормили их чем и как могли.

Но вернемся к молодому человеку в белых фланелевых брюках. Первая попытка поселиться в «спендиариуме» окончилась для него неудачно. Хозяйка дома Варвара Леонидовна сказала: незнакомым людям комнат она не сдает, да и негде разместиться — дом полон отдыхающих. Мясищев извинился и двинулся восвояси. Тут его окликнули:

— Молодой человек, вернитесь, я попробую вам помочь.

Это была одна из дочерей композитора — Марина. О чем она толковала с матерью, неизвестно, но в итоге Владимир получил пристанище в большом, шумном, веселом и немного безалаберном доме.

Наутро Володя искупался и, возвращаясь с моря, увидел девушку, вбивающую деревянным молотком проволочные крокетные ворота. Он вызвался помочь. Девушка окинула его взглядом темных южных глаз и милостиво разрешила.

— Вы новенький, поселились у нас вчера, — выло жила она сведения о приезжем. — Я видела, как вы договаривались с мамой. Только почему-то ходили боком. Очень смешно, — и она заливчато рассмеялась.

Ляля (так звали дочь композитора) отлично играла в крокет, трижды выиграла у Володи, застревавшего в «мышеловке».

— Вы играете, как бог, — сказал он.

Лялю эта фраза почему-то рассердила, она нахмурилась и скупо отвечала на расспросы новенького.

— Пойдемте после завтрака на пляж, — предложил Володя.

— Не могу, у меня уроки.

— А что вы изучаете?

— Не изучаю, а преподаю. Английский язык. Времени свободного мало.

Пока шли к дому, Володя украдкой разглядывал новую знакомую. Определенно хороша, к тому же внутренняя раскованность и свобода, отсутствие и намека на предрассудки. Перестав, как видно, сердиться, Ляля пританцовывала, напевая что-то ей одной ведомое, смеялась, словом, вела себя так, будто они знакомы тысячу лет. Настроение ее передалось Володе, и он почувствовал себя в ее обществе на удивление легко.

Несмотря на занятость, Ляля провела с новеньким почти весь следующий день. Они ходили на пляж, говорили о музыке, о книгах. Володя поражался, как много Ляля знает. Он не мог говорить с ней на равных. О себе он почти ничего не рассказывал, да она и не спрашивала.

Вечером, за ужином, сестры шепнули, что кто-то из гостей сказал Варваре Леонидовне, указывая на Лялю и новенького: «По-моему, они поженятся». Мать пришла в ужас: «Что вы, Ляля же невеста, с полгода как помолвлена. Да и видятся они с Владимиром всего день…»

Ляля приняла сообщение к сведению, но развить щепетильную тему не пожелала.

Наступил день рождения одной из сестер — Марины. Сделали шашлык, расселись группами под деревьями. Веселье, песни, танцы. Ляля танцевала изумительно, чувствуя каждый нюанс мелодии. Володя любовался ею, что не укрылось от окружающих.