Михаил Попов - Cлавенские древности, или приключения славенских князей.

• Название: Cлавенские древности, или приключения славенских князей.
• Автор: Михаил Попов
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1770

Книга Попова «Славенские древности, или Приключения славенских князей» содержит беллетризованный рассказ о приключениях князей дохристианской Руси, изложенный в жанре сказочно-рыцарского романа. В описании языческих обрядов использованы многочисленные недостоверные, но интересные легенды, фольклорные и этнографические источники. Хотя «Славянские древности» относятся к первым в русской литературе опытам псевдоисторической славянской сюжетики, многие читатели XVIII века воспринимали книгу как историческое сочинение.

---

Приключения Милославы.

Когда по воле всесильных Богов снизошедшее густое облако, похитив меня из брачного храма, понесло по горизонту c необычайною скоростью, то страх и быстротекущий воздух, лишив меня дыхания и чувств, привели в такое беспамятство, что я ничего не чувствовала по самых тех пор, пока принесена будучи на некоторый пустой остров, не освобождена была от моего беспамятства холодным ветром, который дул тогда с моря. Отворив смутные мои глаза, увидела я себя на берегу морском, окруженном отовсюду густым лесом. Наступавшая тогда ночь представила сие место глазам моим гораздо ужаснее, нежели каково оно было в самом деле. Я обмерла при сем виде, и не знала что зачать в таком ужасном обстоятельстве. Первое мое прибежище было к Небесам, но когда Небо не соответствовало моему молению, то вдалась я в слезы и рыдание. Весь берег наполнен был моим воплем; но никакого не нашлось мне на нем помощника, в сей жестокой крайности, хотела я броситься в море, но трясущиеся мои ноги отказались довести меня до оного; я хотела лишить себя жизни руками: но и слабые мои руки не имели тогда силы подняться. Напоследок, по бесплодном моем покушении на жизнь, по горьких слезах моих и стенаний, так я обессилела, что повалясь на землю без памяти, пробыла в сем жалком состоянии до другого дня.

По восхождении солнца опамятовалась я опять, и слезы снова полились из глаз моих: напоследок, поплакав довольно, встала я, и пошла не зная сама куда: ноги мои завели меня в приятный лесок, коего благовонные плоды приманили на себя мои глаза; и наконец любопытство и голод склонили меня сорвать их несколько, и утолить мой алч. По сем слабом утешении моей горести, проходила я весь тот день туда и сюда, надеясь сыскать себе некое утешение. Таким образом препроводила я день, а при наступлении ночи, будучи объята страхом от лютых зверей, коих мнила быть на сем острове, старалась я найти себе некое убежище, и наконец по счастью моему нашла пещеру, в которой и ночевала в беспрестанном находясь страховании, подобно сему препровождала я и другие дни на сем острове.

Напоследок через несколько времени была я обрадована прибытием Сильфа, посланного Превратою меня сыскать, как вы это сами знаете, примолвила она Князьям слушавшим ее. Я сочла сей день наиблаженнейшим; но вскоре учинился он для меня наимучительнейшим в моей жизни. Вы ведаете уже, продолжала она воздохнув, как отнял меня тогда у Сильфа лютый волшебник, налетевшей на нас на зияющих Аспидах, и как он потом ниспровергнул тебя, любезный мой Князь, говорила она обращая слово к Вельдюзю. Увы! продолжала она, тогда то мнила я истинно умереть, лишась всякой к свободе надежды, и чая тебя мертвым. Я обмерла от ужаса и горести, и в сем состоянии принесена была в здешний замок. Гнусный мой похититель, старался подать мне помощь, и возвратил мне вскоре прежнее чувство, посредством своих чародейств. После чего встав предо мною на колени, открыл мне свою любовь, жеманясь изо всей силы; и стараясь меня прельстить, ласкал мне наиподлейшим образом, и обещал меня сделать владычицею целой вселенной. Представьте себе, любезные мои Князья, продолжала Милослава, с каким духом могла я тогда принять такое объявление, видя перед собою прескаредного Арапа, и притом еще карла. Ежели бы находилась я в прежнем благополучном моем состоянии, то непременно бы я расхохоталась на сей гнусный предмет, но в тогдашней моей горести смех мне на ум не пришел, а на место его отчаяние и ярость. Злодей! вскричала я ему, c какими глазами осмеливаешься ты мне это говорить,погубив мучительнейшим образом любезного моего супруга? Нет, варвар! не жди от меня ничего, кроме непримиримой ненависти и мщения. По сем, произнеся ему тьму ругательств, побежала я в другую комнату, мня от него уйти. Но где бы смогла я скрыться от его злобы, примолвила она, ежели бы праведное Небо не положило пределов его варварству? Ибо я проведала напоследок от живущих здесь девиц, что он ни одной из них не осмеливался учинить ни малейшего насилия; из чего мы заключили, что само Небо защищает нашу неповинность от сего ужасного чародея.

Сей гнусный урод не надеясь уговорить меня в первый раз, отложил сие до другого времени, и провалился тогда же из замка. А я оставшись на свободе, и ходя по великолепным здешним комнатам, вошла наконец в одну украшенную больше всех прочих. Осматривая удивительные её украшения, увидела я вдруг спящую на софе девицу: вид её столько мне мил показался, что я с самой той минуты почувствовала к ней великую любовь и дружбу, и определила искать всеми силами и с её стороны к себе того же. Я остановилась сколько желая на нее наглядеться, столько и для того, чтоб не потревожить приятного её сна. Но я не долго ожидала её пробуждения, она вскоре проснулась, и усмотрев меня изумилась, видя во мне себе незнакомую. Я желая ее вывести из её смущения, подошла к ней, и извиняя мой приход, просила ее простить меня в неумышленном нарушении её сна. Она ответствовала мне на то весьма ласково и учтиво. По оказании же друг другу взаимных вежливостей, сели мы с нею, и вскоре разговорились о наших приключениях. Я ей рассказала мои, а она о себе объявила, что она Афинянка, именем Асиада, и происходит от древнего рода Царей, коих колено от самых баснословных времен ведет свое начало. Похищение её Карачуном случилось ей во время прогуливания в саду; и что и она испытала многократно от сего гнусного Карла любовных нападений, но всегда от него освобождалась ругательствами; или лучше сказать, помощью всесильных Небес. Она присовокупила к тому, что когда он осмеливался далее простирать любовные свои нахальства, то завсегда становился недвижим, или объемлем ужасным колотьем; что завсегда принуждало его удаляться от нее в тот же час.

Таким образом разговаривая, познакомилась я c нею, и наконец так подружилась, что не разлучалась уже с нею ни на минуту, что и сам ты, я чаю, приметил, любезный мой брат, говорила Княжна Светлосану, когда застал ты нас здесь совокупно лишенных чувств; и сия любезная моя подруга, есть самая сия особа, продолжала она указывая на прелестную незнакомку. Восхищенный сим известием Светлосан, что любовница его была приятельницею его сестры, получил от того, новую себе надежду, что любовь его не будет отринута. Он сделал ей при сем случае весьма учтивое приветствие, на которое Асиада отвечала равномерным образом. По окончании же с обеих сторон взаимных вежливостей, Милослава продолжала следующим порядком.

И так препровождали мы с нею вместе все время пребывания нашего здесь. Когда приходил к нам Карачун, то заставал нас, всегда обеих совокупно, он стирался нас разлучить; но только все его ухищрения были тщетны. И тогда пытался он склонить нас соответствовать его любви, то мы напротив того старались его упрашивать возвратить нас в наши дома; но, завсегда как его; так и наши старания были бесплодны, он не мог склонить ни одной здесь девицы к своей любви; а напротив того ни одна из нас не могла испросить у него себе свободы. Но напоследок так мы ему наскучили, что он стал к нам весьма редко ездить, чему мы несказанно были рады.