Пьер Клостерман - Большое шоу - Вторая мировая глазами французского летчика

• Название: Большое шоу - Вторая мировая глазами французского летчика
• Автор: Пьер Клостерман
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Все шло хорошо - довольно много зенитного огня, но до того времени, пока они не исчерпали все свои догрузки (то есть в 10.30), не появился ни один немецкий истребитель.

До 12 часов оставалось несколько минут, мы только уселись в наши кабины, как начали орать громкоговорители:

- Алло, алло, начальник авиационной базы на связи со всеми летчиками. Значительно превосходящие силы вражеских истребителей открыли сокрушительный огонь по большим париям над Германией. Эскадрильи должны срочно взлетать, чтобы обеспечить настоящее прикрытие. Должно быть сделано все возможное, чтобы привести парней "Летающих крепостей" домой в целости и сохранности. Сегодня они выполняют важную работу. Поторапливайтесь и удачи всем!

В 12.04 с залива Брадвелл взлетели 132-я, 602-я, 411-я и 453-я эскадрильи. Мы с Жаком летели в возглавляемом Сатерлендом отделении Еллоу-4 и Еллоу-3.

13.15. - Внимание, Кло-Кло, 12 немцев сверху, 5 часов!

Макси быстро призвал Жака к порядку за французскую речь:

- Заткнись к черту со своим французским! У всех нервы были на пределе. Уже почти полтора часа мы летали на высоте 30 000 футов при арктическом холоде. Циферблаты всех приборов в беспорядке плясали перед моими уставшими глазами: альтиметр, искусственный горизонт, индикаторы воздушной скорости и "поворота и крена", радиатор, масляный и цилиндрический термометры, манометры, сигнальные огни - в смеси цифр и стрелок.

Я постоянно думал о баке, висящем под моим "спитфайром". Если верить часам, теоретически моей жидкости хватит еще на семь минут до его сбрасывания. Спина болела, пальцы ног замерзли, глаза слезились, из носа текло - в целом я чувствовал себя отвратительно и все воспринималось как полная путаница.

Погода, которая была такой прекрасной до полудня, ухудшилась, и гряды облаков с туманом вертикально поднимались от земли, словно крепостные валы. Проходя сквозь одно из этих больших кучевых облаков, мы с Жаком потеряли связь с остальной эскадрильей. Сейчас мы заблудились в аду и теснее прижались друг к другу, пытаясь добраться до места сбора.

В действительности мы, должно быть, пролетели то проклятое место сбора, а иначе как, черт возьми, можно было понять хоть что-нибудь в этом дьявольском шабаше из самолетов и облаков? Было совсем невозможно точно определить наше местонахождение. Ниже, у нас слева, были очертания последних Фризских островов - они казались желтыми и бесплодными на фоне серого моря. Где-то справа под туманом должен быть Эмдэн и богатые, окаймленные каналом пастбища Северной Голландии. Уже далеко позади нас находился залив Зейдер-Зе. Высоко в небе был кошмар. Я никогда не видел ничего подобного. Пучки зенитного огня появились из пустоты и бесшумно повисли с боков облаков. Пространство родило полчища немецких истребителей - тревожный пример спонтанного размножения. Мы прошли мимо "лайтнингов" и "мустангов", спешащих домой с пустыми магазинами, их летчики вымотались и виляли между облаками, пытаясь избежать столкновения.

Наконец бомбардировщики!

Сцена ужасной паники. Впервые скоординированными усилиями зенитной артиллерии и лавин "Юнкерсов-88" и "Мессершмитов-410", вооруженных реактивными снарядами, коробки "крепостей" были разбиты, дислоцированы, почти полностью уничтожены. Большие бомбардировщики были рассеяны по всему небу, тщетно пытаясь объединиться в тройки или четверки, чтобы форсировать огонь. "Фокке-вульфы" стремительно неслись за добычей. Как же много их там было! Они появлялись отовсюду, словно из преисподней, с голландских аэродромов, другие готовились взлетать.

"Спитфайры" и бомбардировщики были слишком сильно рассредоточены, чтобы осуществить организованный план защиты. Каждый был брошен на произвол судьбы - спасайся кто может. Голос оператора в радиосвязи стал таким далеким, что был едва слышен; без пего, без его поддержки и совета, мы ощущали себя отрезанными от мира, одинокими, беззащитными, безоружными.

Было чудом, что нас еще не сбили! Переворачиваясь и уворачиваясь, паля из орудий, нам удалось подняться довольно высоко над основной стычкой. Я израсходовал половину своих боеприпасов. Я должен был найти кого-то, с кем отправиться домой.

Неожиданно Жак заметил в середине неба, усеянного парашютами и горящими самолетами, десятка четыре "фокке-вульфов", налетевших на 4 "крепости", которые медленно тащились сзади, пытаясь защитить "либерейтора", один из двигателей которого горел.

Что мы могли сделать? В этой дьявольской давке было невозможно кричать о помощи. Все "спитфайры", насколько мог видеть глаз, кружили вокруг в воздушном бою и, казалось, врезались в облака и снова отскакивали, словно боксеры от канатов ринга. Я посмотрел на мой бензиномер. Осталось только две минуты. Ничего, израсходую немного.

- Алло, Жак, бросаю своего ребенка!

Я устремился вниз и сильно дернул сброс, а Жак в это время наблюдал за мной. Освободившись от груза, мой "спитфайр" срикошетировал вперед.

- Давай, Жак, твоя очередь!

Бак Жака затрепетал внизу в ливне горючего.

- Атакуй!

Включив прицелы, с пальцем на кнопке пуска, мы вместе неслись на спине и пикировали на "фокке-вульфы", кружащиеся вокруг бомбардировщиков. Во время пикирования я сохранял бдительность и попытался выбрать одного. Они атаковали с каждой стороны - спереди, сбоку, сзади. Один из самолетов - это была "крепость" - вышел медленно в штопор. Другой неожиданно взорвался, словно гигантский артиллерийский снаряд, и взрыв оторвал ему правое крыло. Расплылся большой черный гриб, из которого падали раскаленные обломки. Сейчас асимметричное очертание "крепости" уменьшалось и ослабевало, падая, как мертвый лист. Словно сияющие новые гвозди на стене -один, два, четыре, шесть парашютов неожиданно усеяли небо.

Я прошел в нескольких ярдах от покалеченного "фокке-вульфа", оставлявшего черную вуаль, боеприпасы потрачены не зря, он получил свое.

У меня было ощущение, что я пикировал в аквариум, кишащий помешавшимися рыбами! Ничего, кроме радиальных двигателей, желтых "брюх", черных крестов и укороченных крыльев, бьющих по воздуху, словно плавниками. Воздух был испещрен разноцветными дымотрассирующими пулями, и я инстинктивно моргал.

Вот они мы! Я напряг мышцы живота, нажал ногой на верхнюю педаль руля управления, чтобы противостоять центробежной силе, напряженно проглотил слюну, чтобы избавиться от горького привкуса во рту, и резко вышел из пикирования. До того как у меня появилось время пристреляться по реперу, мой палец инстинктивно нажал на кнопку пуска. Очередь огня по "фокке-вульфу", который на секунду заслонил мое ветровое стекло. Промахнулся! Изумленный, он остановился и ушел прочь. Жак стрелял по нему и тоже промахнулся, но серый "мессершмит" с крыльями, обрамленными орудийным огнем, преследовал его. Я закричал:

- Осторожно, Жак! Бей по правому флангу!

Я всем своим весом быстро навалился на органы управления, земля завертелась по кругу - но слишком поздно, "мессершмит" был вне досягаемости. Я весь пропитался потом.

Напротив меня два "фокке-вульфа" сходились в одну точку, чтобы атаковать "крепость", дрейфующую словно обломки самолета. Взгляд в зеркало: Жак был там. Красные нити моего прицела опоясали зелено-желтый "фокке-вульф" - Иисусе, как близко он был! Крылья моего "спита" задрожали от сокрушительных ударов двух моих пушек... Три вспышки, извержение пламени, и серый хвост показался в его мутной струе!

Затем я увидел стену огня сбоку облака, прямо там, где в тот момент был самолет Жака. Мое сердце замерло... но именно его торжествующий голос кричал в радио:

- Ты видел это, Пьер? Я сбил его!

Слава богу, это был "фокке-вульф", а не самолет Жака, и уголком глаза я видел его "спит", качавшийся в 50 ярдах. Вдруг неожиданный порыв, обжигающий лицо. Мои барабанные перепонки пронзил оглушающий свист воздуха сквозь дыру, проделанную снарядом в моем ветровом стекле. Сильный удар! Еще... Я рванулся неистово, немец был так близко, что огни его орудий заставили меня закрыть глаза. Но Жак был там, и "фокке-вульф" поспешно ушел. На время я полностью потерял представление о том, что происходило. В течение десяти минут я слепо следовал инструкциям Жака по радио; когда я снова понял суть происходящего, мы были на середине Северного моря. С правого фланга у меня была "крепость", продырявленная как решето, но по-прежнему летающая, а по левому флангу красноносый "мустанг", с трудом плетущийся в одиночестве.

Наконец-то Англия. Лишь внутри страны я смог различить 4 разбитые "крепости" на аэродромах.

Мы приземлились в Манстоне после "крепости", измученные, выжатые. Нас поставил на стоянку "мустанг". Знакомства. Летчиком был знаменитый майор Бисон, командир 7-й эскадрильи "мустангов". Это было его последнее задание, так как через неделю его должны были репатриировать в Штаты.

- Да, - сказал он, оглушительно хохоча, - я надеюсь, мне дадут отпуск, быстро, против японцев!