Александр Дюма - Шевалье де Сент-Эрмин. Том 2

• Название: Шевалье де Сент-Эрмин. Том 2
• Автор: Александр Дюма
• Издательство: Гелеос
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2007
• ISBN: 5-8189-0598-5

Неизвестный роман Александра Дюма!

Автор «Трех мушкетеров» считал его одним из своих лучших творений! На русском языке печатается впервые!

«Шевалье де Сент-Эрмин» — столь же великолепный образец приключенческой литературы, как «Три мушкетера» и «Граф Монте- Кристо».

В романе есть все, что мы так любим в книгах великого француза: умело закрученная любовная интрига, ловкие, отважные герои, прекрасные женщины, неожиданные повороты событий, вероломные злодеи, роскошь и великолепие Франции.

---

Был ровно один час и пятнадцать минут. Одна из пуль, пущенных с марса «Грозного», поразила его и, пройдя через левое плечо, миновав спасительный эполет, разбила позвоночник, застряв в спине. Он находился на том же месте, на котором накануне был сражен его секретарь, и упал лицом в лужу его крови. Нельсон попытался встать на одно колено, помогая сёбе единственной рукой. Харди, находившийся от него в двух шагах, обернулся на шум его падения, бросился к нему и с помощью двух матросов и сержанта Сексра поставил Нельсона на ноги.

— Надеюсь, милорд, вы не слишком серьезно ранены.

Но Нельсон ответил:

— На этот раз, Харди, Нельсону конец.

— О, нет! Надеюсь, это не так! — закричал капитан.

— Так! — ответил Нельсон. — Я чувствую по колебаниям тела, что разбит мой позвоночник.

Харди распорядился немедленно доставить адмирала на пункт, где собирали раненых; пока Нельсона переносили туда, тот заметил, что канаты, посредством которых можно было управлять рулем корабля, перебиты. Он указал на них капитану Харди и приказал корабельному гардемарину заменить поврежденные канаты.

Затем он вытащил из кармана свой платок и накрыл им свое лицо и ордена, чтобы матросы не узнали его и не догадывались о том, что он ранен.

Когда его принесли на нижнюю палубу, Битти, корабельный хирург, подбежал к нему, чтобы оказать помошь.

— О, мой дорогой Битти, — сказал Нельсон, — какими бы ни были ваши познания, вы не сможете мне помочь — у меня разбит позвоночник.

— Надеюсь, ранение не столь тяжелое, как думает ваша милость, — ответил хирург.

В этот момент преподобный Скотт, корабельный священник, также подошел к Нельсону, и тот, узнав его, воскликнул голосом, полным горечи и в то же время силы:

— Ваше преподобие, замолвите слово обо мне перед леди Гамильтон, перед Горацией, перед всеми моими друзьями; скажите им, что я составил завещание и завещал моей стране леди Гамильтон и мою дочь Горацию… Запомните хорошенько то, что я вам сейчас говорю, и никогда не забывайте!

Нельсона перенесли на кровать, с великим трудом стащили с него одежду и накрыли его сукном. Пока с ним это все проделывали, он приговаривал:

— Доктор, мне конец! Доктор, я умираю!

Доктор Битти, заверив Нельсона, что не причинит ему боли, обследовал ранение и предположил, что пуля прошла через грудь и остановилась перед позвоночным столбом.

— Я уверен, — настаивал Нельсон, пока врач занимался его раной, — что мое тело продырявлено из конца в конец.

Доктор осмотрел спину — она была невредима.

— Вы ошибаетесь, милорд, — ответил доктор, — но попробуйте объяснить мне, что вы испытываете.

— Я чувствую, — ответил раненый, — как при каждом моем вздохе в груди поднимается волна крови… Нижняя часть моего тела словно уже мертва… Я дышу с трудом, и, хотя вы утверждаете обратное, я настаиваю, что у меня разбит позвоночник.

Все перечисленные симптомы подсказывали доктору, что не остается никаких надежд.

О тяжести ранения было известно немногим на корабле: хирургу, капитану Харди, священнику и двум врачам-помощникам. Но, несмотря на все предосторожности и старания Нельсона, чтобы о несчастье никто не узнал, о нем знали на «Грозном».

Когда Нельсон рухнул на палубу, зычный голос, слышный всей команде, прогремел с марса:

— Капитан Люка, на абордаж! Нельсон убит!

XCIII КАТАСТРОФА

Люка устремился к вантам и с высоты двадцати футов увидел, что палуба на «Виктории» была пуста. В то же мгновение он вызвал абордажную группу: не прошло и минуты, как борта французского корабля заполнили вооруженные люди, которые карабкались на леера, ванты и полуюты. Пушкари на «Виктории» оставили свои орудия, чтобы отразить эту новую атаку. Но под градом снарядов и ружейных выстрелов они отступили, бросив батарею на произвол судьбы.

«Викторию» теперь спасала лишь ее быстроходность — французские матросы тщетно пытались зацепиться и влезть по борту английского корабля; Люка приказал разрубить стропы грот-реи, чтобы использовать ее как перекидной мост. А тут и гардемарин Ион с четырьмя матросами, используя висевший в русленях английского корабля якорь, успели перейти на палубу «Виктории»; абордажные группы заметили их маршрут; второй помощник на «Грозном», лейтенант Дюпоте, повел их за собой.

Один из людей, который прошел по всем снастям «Виктории», с ее бизань-мачты, упал на абордажную группу, словно аэролит. «Виктория» являла собой странное зрелище адмиральского корабля, терпящего поражение от судна, имевшего на своем борту на двадцать шесть орудий меньше, когда вдруг чудовищный град из ядер и ружейного огня раскрошил палубу «Грозного».

Это был «Темерэр», который, прорвав неприятельскую линию, устремился на бушприт корабля противника. Этот единственный залп привел в замешательство двести человек. «Темерэр» встал бортом к «Грозному» и во второй раз пустил по нему сокрушительный залп своей артиллерии. Этот залп сорвал флаг на «Грозном», но один из команды, никому почти не известный, бросился к хранилищу с флагами, взял новый триколор и водрузил на бизань-мачте.

Но в эти минуты, словно двух английских кораблей не было достаточно для победы над одним двухпалубным французским, к «Грозному» подобрался новый противник: «Нептун» подошел со стороны кормы и послал залп, сокрушивший фок-мачту и бизань-мачту. И опять флаг «Грозного» упал в огненное пекло; но оставалась невредимой еще грот-мачта.

Тот же человек, установивший французский флаг на бизань-мачте, устремился сейчас к грот-мачте и водрузил новое знамя на брам-рее. Затем открыл по «Темерэру» беглый огонь, поваливший на нем мачту и убивший пятнадцать человек.

Новый выстрел «Нептуна» разрушил борт «Грозного», вывел из строя руль и оставил несколько следов от ядер точно по ватерлинии, позволив морской воде заливаться, сколько влезет, в трюмные отделения.

Все офицеры на «Грозном» получили увечья; десять из одиннадцати аспирантов были смертельно ранены. Из шестисот сорока трех человек из строя были выведены пятьсот двадцать два, из них триста погибли, а двести двадцать два получили ранения. Наконец, одно из ядер попало в грот-мачту, которая рухнула, а вместе с ней и третий по счету флаг.

Тот же человек, который дважды до этого водружал флаг, теперь искал место, чтобы поднять его еще раз, но палуба была уже ровна, как понтон, и Люка остановил его, произнеся своим как всегда спокойным голосом:

— Бесполезно, Рене, мы тонем.

«Бицентавр» в это же время был в не менее плачевном состоянии; своим бушпритом он тщетно пытался укрыть корпус «Святейшего Тринидада», пытаясь таким образом выручить его. Неподвижные, ставшие мишенями для чудовищных обстрелов с «Виктории», а затем и еще четырех подоспевших английских кораблей, эти два корабля, насчитывавшие вместе двести десять орудий и около двух тысяч человек, обстреливали двойной мощью своих батарей суда противника, которые в спою очередь залпами на расстоянии продолжали их крушить.

Вильнев, стоявший на своем полуюте, выказывал теперь, в безнадежной ситуации, решительность, которой ему не хватало для начала боя. Вильнев возвышался, озаряемый выстрелами «Бицентавра», «Святейшего Тринидада» и четырех кораблей противника, одновременно их атаковавших. Он видел, как падали вокруг него один за другим его офицеры. Привязанный к своей позиции, он был вынужден поддерживать сокрушительный огонь справа и сзади, не имея возможности использовать левые батареи.

После часа сражения, или, скорее, агонии, рухнул раненный капитан флагманского корабля Мадженди. Заменивший его лейтенант Дондиньон вскоре также упал, в свою очередь раненный. Последнего заменил лейтенант Фурнье. Одна за другой рухнули грот- и бизань-мачты, произведя внизу на палубе ужасную сумятицу. Флаг водрузили на фок-мачту.

Погруженный в густое облако дыма, при почти полном отсутствии ветра затянувшее горящие корабли союзного флота, адмирал не видел и не понимал, что происходит с остальной частью его флота. Затем, благодаря просвету в дыму, он заметил корабли авангарда — их было двенадцать, и все они были неподвижны — и приказывал им, посылая сигналы с последней оставшейся мачты, немедленно повернуться другим бортом и плыть в этот ад.

Тем временем опустилась ночь, в темноте не было видно ничего, и в три часа ночи третья мачта рухнула на палубу, загромоздив ее окончательно.

Вильнев попытался спустить на воду одну из своих шлюпок; те, что были закреплены на палубе, оказались разбиты падавшими мачтами; те которые кренились по бортам корабля, днем попали под обстрел: две или три из них потонули после того, как были спущены на воду.

Все сражение Вильнев оказывался на самых опасных его участках, не прося больше ничего для себя, кроме ядра, осколка картечи или ружейной пули.