Элли Маккей - Горец в её постели

• Название: Горец в её постели
• Автор: Элли Маккей
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Американка и Бизнес-леди – Мара Макдугалл уверена, что призраков не существует. Но вот она отправляется в Шотландию, где один великолепный призрак еще докажет ей, как сильно она ошибается.

Мара – гид, и работает на себя. Однажды, устав сопровождать своих подопечных по всему Лондону, она решает перевести дыхание в антикварном магазинчике, где замечает самую красивую кровать, которую она когда-либо видела. А следом за этим, буквально врезается в самого восхитительного на свете мужчину. У красавчика сексуальный шотландский выговор, огненный взгляд и склонность к ссорам. Но даже после неприятной перебранки Мара не может забыть неотразимого Горца. Не помогает даже новость, что она унаследовала настоящий шотландский замок. Некая оговорка в завещании, которую она должна принять, чтобы сохранить этот неожиданный подарок, поможет ей выбросить горячего Шотландца из головы… она надеется на это.

---

Всех, за исключением крошечной старушки по имени Иннес.

Не обращая внимания на всеобщее возбуждение, седовласая женщина хлопотала в одной из лавок, торгующих ремесленными товарами, раскладывала и передвигала на полках свои свечи и мыло. Впрочем, не так уж и усердно, потому что, как только увидела Алекса и Мару рядом с почти выстроенной деревней, сразу же выскочила наружу

Хотя она и была чудаковатая, но обладала острым зрением. Старуха вскинула голову и пристально уставилась на них, бормоча о том, как хорошо выглядит Алекс и как он подходит Маре.

Какой он нарядный в своем пледе.

Потом все испортила, назвав его лордом Бэзилом и заявив, что никогда не видела, чтобы он выглядел так молодо.

У Алекса дернулся уголок рта. Если бы бедная ворчунья знала, что этому юноше почти семьсот лет, она бы не вернулась в уютную ремесленную лавчонку. Ясно, как день, что старушенция кинулась бы со всех ног в Обан.

Так быстро, как смогли бы ее нести птичьи ножки.

Алекс передернулся. Пугать несчастных старух – последнее, чего он хотел.

Особенно слабоумных.

Хмурясь, он бросил взгляд на заднюю часть низкого, выбеленного известью, домика, который являлся магазином и, одновременно, мастерской по изготовлению мыла и свечей. Хорошо видимый сквозь кусты утесника, с вьющимся из трубы синим торфяным дымом, толстостенный коттедж явно находился в собственности старой курицы.

Это доказали и обрывки произносимого пронзительным голосом монолога об удивительной привлекательности лорда Бэзила в полных горских регалиях. Так же, как и колыхавшиеся время от времени занавески на окне.

Эта чертова лавочница шпионила за ними.

Не то чтобы он беспокоился.

Он с радостью прокричал бы о любви к своей леди с вершины Бен-Невиса[37] и даже задушил бы ее поцелуями перед целой толпой согбенных от старости, трещавших, как сороки, женщин.

Он был бы признателен, если это помогло бы ему остаться здесь надолго.

И пока Иннес засела в своей лавке, у него имелась хорошая причина избегать недавно замощенной площади Уан Керн Вилладж и раздражавшей его необходимости прогуляться мимо законченной на днях мемориальной пирамиды из камней.

Это место вызывало у него ярость, а пирамида – досаду, которую он старался решительно игнорировать.

Чего он не мог игнорировать, так это вида своих прозрачных пальцев, обнимающих лицо его леди.

Или его нестерпимую потребность в ней.

Прогнав из глаз ярость, он развернулся и большими шагами двинулся к вересковым зарослям, где стояла Мара. Уловив ее тревогу, он напрягся, стараясь не морщиться. Нелегкий подвиг, так как чем неистовее он прижимал ее к себе, тем сильнее становилась боль от ран, вгрызавшаяся в его тело со жгучей свирепостью.

Боль более интенсивная, чем в тот момент, когда она бросилась в его объятия на полигоне.

Но, по крайней мере, в этот раз его ладони, лежавшие на ее спине, были скрыты от взглядов.

Что вовсе не означало, что он не должен предупредить ее.

– Любимая, милая девочка, – начал он, и сердце сделало кульбит, когда руки Мары обвились вокруг него, и ее щека прижалась к его груди. – Я никогда не лгал тебе, и никогда не сделаю этого. Казалось бы, судьба…

– Судьба оказалась к нам добра, – с жаром продолжила она, прижимая его к себе еще сильнее. – Я думала, что никогда не увижу тебя снова. Даже решила, что ты подослал свою подружку, отпугнуть меня. Но ты вернулся, и теперь все это…

– Подружку? – Алекс отстранил Мару от себя, глядя на нее с удивлением. – Я не был в женском обществе с тех пор…

Он умолк, резко переведя взгляд на большой кельтский крест, украшавший верхушку памятника.

На челюсти дернулся мускул. Не хватало только флага с бело-синим шотландским крестом, гордо реющего на фоне полуденного неба.

Слава богу, он был избавлен от подобного оскорбления.

– С каких пор ты не был в женском обществе? – подтолкнула Алекса его леди.

– С тех самых, когда меня отправили жениться на твоей прародительнице, Изобэль, – закончил он с содроганием. – И даже если бы и был, то никогда не послал бы призрачную деву пугать тебя.

Он смотрел на нее, надеясь, что она сможет поверить в искренность его слов.

Очевидно, она поверила, потому что судорожно вздохнула и заморгала от слез, которым она не смогла помешать катиться по ее щекам.

Забывшись, Алекс протянул руку, чтобы смахнуть влагу большими пальцами. Его ладони казались твердыми на фоне ее плоти, и на него нахлынула волна облегчения.

– Ты для меня бесценный дар, и чтобы удержать тебя, я перевернул бы небеса и землю, – поклялся он, взволнованный любовью в ее глазах. Он отвел от ее лица волосы и коснулся ее губ поцелуем. – Ты должна была уже понять это к настоящему времени.

Она залилась краской.

– Да, – сказала она дрожащим, голосом, хоть ее подбородок и был гордо вздернут. – Но тогда я не знала, что и думать. Я увидела ее как раз после того, как ты… э-э… пропал.

На сей раз вспыхнул Алекс.

Он точно знал, в какой момент его вырвали из ее объятий. В миг невиданного, сокрушительного наслаждения и триумфа, на который он отважился, и повторил бы снова, не будь риска, что силы, контролирующие подобные вещи, разделят их навсегда.

– Мне жаль, что тебя напугали. – Он погладил ее по спине и обхватил ягодицы, позволив себе удовольствие потискать пухлые окружности. – Но я не представляю, кто явился тебе. Возможно…

– Думаю, что знаю, кто она. Я провела исследования, точно так же…

– Точно так же, как зарылась носом в те пыльные тома в библиотеке Макдугаллов и раскопала ложь обо мне?

Она мигнула.

– Я не это имела в виду, – ответила она, сжимая руки вокруг него. – Ты должен знать, что меня больше не волнует то, что говорят книги.

Поднявшись на носочках, она дождем обожающих поцелуев осыпала его лицо, лаская своими мягкими губами каждое местечко, до которого могла добраться, и от каждого нежного поцелуя его сердце сжималось, а в чреслах нарастало возбуждение.

Делая почти невозможным для него произнести то, что он должен.

Алекс со стоном снова отстранил ее от себя.

– Тогда кто была та женщина, которую ты видела? – спросил он, цепляясь за предложенную отсрочку смертного приговора, как утопающий хватается за брошенный кусок дерева. – Она появилась в спальне?

Мара потрясла головой, вспоминая.

– Я видела ее на на берегу, внизу крепостной стены. Я вышла к бойницам после… после того, как ты покинул меня. Она была зеленой и светилась, вся прозрачная и очень красивая. Я уверена, что она смотрела на меня и хотела что-то сказать, но потом она ушла.

Вздрогнув от воспоминаний, она посмотрела в сторону, заметив, что к ним присоединился Бен. Старый пес был занят чем-то на пригорке, поросшем невысоким кустарником в нескольких ярдах от них. Он носился в вереске туда-сюда, прижав нос к земле и обнюхивая что-то очень заинтересовавшее его. На первый взгляд это казалось кучей больших, покрытых лишайником камней.

 Мара снова вздрогнула и повернулась к своему любимому горцу.

– Ты не думаешь, что он может наткнуться на гадюку?

– Животные сообразительнее людей, – ответил он, и в его глазах мелькнуло что-то непонятное, когда он посмотрел на собаку. – Если бы гадюка выбрала те валуны, чтобы погреться на солнышке, она ускользнула бы задолго до того, как Бен потревожил ее. А, возможно, Бен и не приблизился бы к камням, если бы на них свернулась змея.

– Ты уверен?

– Да, сладкая. Старому Бену не причинят никакого вреда. В этом я точно уверен, – произнес он, снова притягивая ее к себе, нуждаясь в ней. Престарелый пес так сильно напоминал ему Рори, что наблюдая за ним, он испытывал боль внутри.

Сейчас не время вспоминать о тех, кого он однажды любил и потерял.

Четвероногих или нет.

Обнимать любимую было всем, что волновало его сейчас, так что он притянул свою леди еще ближе к себе, положив на ее голову подбородок, и наслаждался ее шелковыми волосами, их опьяняющим ароматом, который всегда восхищал его.

– Расскажи мне больше о твоей зеленой леди, – попросил он, лаская ее спину. – Я никогда не сталкивался с такой, хотя знаю, что они существуют.

Только продолжай говорить.

Помоги мне отвлечься от слов, которые разобьют мое сердце.

– Думаю, это была Дева из Данстаффнейджа,[38] – послушно заговорила она, уютно прижимаясь к нему. Ее теплое, мягкое тело заставляло его испытывать боль способом, совсем ему не полезным. – Глаштиг,[39] или да, «зеленая леди», согласно той информации, которую я нашла. В ней говорится, что она является привидением Кэмпбеллов, часто появляющимся в Данстаффнейдже, и каждый раз является вестником или гибели, или удачи для Кэмпбеллов.