Саймон Кларк - Вампиррова победа

• Название: Вампиррова победа
• Автор: Саймон Кларк
• Издательство: АСТ
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2000
• ISBN: 5-17-003169-6

Это — дом смерти. Это — охотничьи угодья Зла. Это — грязный, дешевый привокзальный отельчик. Днем здесь, что называется, «разбиваются сердца»... а ночью? Ночь — это время погибели. Ибо ночами во тьме выходит из подвальных странных лабиринтов Погибель. Погибель, у коей есть имя — ВАМПИРЫ. Погибель, что обладает силой, превосходящей людскую. Погибель, что, играя и почти смеясь, будет сражаться до ПОБЕДЫ...

---

Не сознавала звука собственного дыхания.

Ни давления кружев на соски грудей.

Но вот я здесь, в сумеречном изумлении думала она, и стены подвала вокруг будто растворяются в невероятной дали; будто она смотрит на этот мир из другого измерения.

Она медленно прошла вперед — еще три легких шага, подол длинной юбки царапнул по кирпичному полу.

Она оглянулась на кабину лифта с ее зеркалом, и вычурными плафонами под хрусталь, и куском мягкого ковра — словно бургундское вино разлито по полу.

В это мгновение крохотная кабина отодвинулась будто на десятки миль.

Все ее тело потеряло чувствительность; такое ощущение возникает в ногах, если слишком долго простоять на коленях на голом полу.

Без малейшего прннуждения она медленио, словно во сне двинулась в глубь подвала. Еще несколько шагов — и вот она уже в самом подвале. Какой яркий здесь свет! Вот полки, которые она видела раньше, с грузом свернутых старых простыней, ящиков с гвоздями, старые бутылки из-под вина, сиденья для туалета.

Она шла дальше.

Слева от нее — запертая дверь в подвальную кладовую.

Там внутри она видела тварь с искромсанными грудями, похожую на труп.

Сейчас она чувствовала, как тварь за дверью волочет по полу босые ноги.

Бернис медленно шла вперед — прекрасная принцесса из волшебной сказки, шагающая по чудесной выдуманной стране; ее кроваво-красные губы слегка прноткрыты, глаза, подведенные черным, ярко сияют. Она глянула влево, вправо, как будто ожидая, что объявится что-нибудь чудесное, чтобы рвзвлечь и позабавить ее.

Бернис улыбнулась. Разум ее был далеко и видел сны наяву, она была счастлива: это то, что положено ей по праву рождения.

Потом она завернула за угол и глянула в глубь сужающегося к стальной двери подвала.

Только теперь все здесь было иначе.

Дверь распахнута.

Бернис поежилась.

У холодного воздуха внезапно выросли острые зубы и вцепились в нее. Холодно до боли.

Бернис судорожно втянула воздух; зубы у нее щелкнули; руки непроизвольно сжались в кулаки, будто какой-то садист заставил ее лизнуть открытый глаз мертвеца.

И в это мгновение она совершенно очнулась, разом вырвавшись из транса.

Бернис в ужасе огляделась по сторонам. Со всех сторон на нее стремительно надвинулись стены. Там, где до того они казались мягкими, далекими и теплыми, теперь они были жесткими, безжалостно холодными и готовыми вот-вот хлопнуть в кирпичные ладоши и раздавить ее, размозжить истолченную трудную клетку о пропущенное под катком сердце.

Господи Иисусе, зачем я сюда спустилась, почему я сюда спустилась? Почему...

Но холодная безжалостная правда заключалась в том, что она уже в подвале. Еe сюда заманили; с той же легкостью, с какой ее некогда напоил ее же парень, а затем улестил подняться к нему, где ее лапали все эти мужики.

Только теперь перед ней была распахнутая стальная дверь, та самая дверь, которая некогда отделяла подвал от туннелей в... да, да, вполне возможно, что и в ад.

Она сделала два быстрых шага вперед. Словно ей надо было удостовериться в том, что это не иллюзия.

Нет.

Тяжелая стальная дверь, десятилетиями запертая на висячие замки, зияла провалом.

Замки лежали на полу. Они все еще были закрыты. И все же кто-то основательно поработал над ними, перепиливая дужки.

Бернис поежилась. Это была долгая, болезненно холодная дрожь. Если бы она перевела это жуткое чувство в зрительные образы, такую дрожь мог бы вызвать огромный, толстый червяк, медленно ползущий по голой коже ее живота вверх к горлу, оставляя за собой влажный след холодного молочного гноя у нее на груди.

Выбирайся отсюда, Бернис, выбирайся!

Поворачиваясь, чтобы бежать, она углом глаза заметила, как что-то белое выдвигается из теней, чтобы стать у отверстия, оставленного выломанной дверью.

Она бежала по сводчатому подвалу, мимо двери запертой кладовой, где пока еще надежно упрятана тварь.

Вот она уже в кабине. В кабине, которая еще хранит запах верхних этажей гостиницы. Чистый и сухой запах. А не эта холодная затхлость повала.

Она бьет кулачком по кнопкам на панели.

Еще секунда — и двери лифта сомкнутся, загудит мотор, и она поедет назад в безопасность верхних этажей (и не важно, какой это будет этаж, любой подойдет).

Затянутым в кружева кулачком она ударяет по кнопкам.

В любую секунду... в любую секунду.

И тут... о ужас.

Свет в подвале погас.

С криком она выглядывает из освещенной коробки, из лифта.

За дверьми кабины простирается кирпичный пол, мягко освещенный светом лифта.

А за ним — тьма подвала, тьма-тьмущая, которая чем дольше смотришь в нее, тем больше расцветает фиолетовыми соцветиями.

И у нее на глазах в этих соцветиях проступают жилки красного — а ее разум в панике пытается отыскать хоть какой-нибудь смысл в случайной игре теней с тьмой.

Тут возникает странный звук, будто кто-то ползет.

Звук ног, медленно шаркающих по кирпичу.

А потом, кивая белым из тьмы, появляются белые шары.

Во всяком случае, так Бернис показалось поначалу.

Потом она увидела, что белые шары — это на самом деле голые, лишенные даже признака волос, головы. И глаза горят из-под темных щетинящихся бровей.

Носы безжалостно искривлены. Рты полураскрыты, так что видны острые как ножи зубы.

— Ну же... давай! — кричит она и бьет по кнопкам лифта. — Ну давай, пожалуйста...

В любую секунду двери закроются. Она будет в безопасности. Ограниченное пространство ярко освещенного лифта покажется тогда на удивление уютным и теплым.

Честное слово, я никогда больше сюда не спущусь. Честное слово, я буду хорошей. Честное слов...

Они набросились на нее из темноты, нахлынули волной белых блестящих голов. Потянулись руки, и эти руки были удлиненные, мертвенные, мертвецки бледные.

Длинные пальцы сомкнулись на ее руках.

Они вытащили ее из лифта.

Она закричала.

9

В больничной палате, прерывая шепот старика, зазвонил мобильный телефон.

Поспешно вытащив телефон из кармана, Дэвид нажал кнопку «прием».

— Алло?

И услышал голос Электры:

— Дэвид, по-моему, они забрали Бернис.

С мгновение он был не в силах произнести ни слова. Ветер за окнами дул все сильнее и теперь поднялся до высокого воя.

— Дэвид? — спросил из динамика голос Электры.

— Да. Я здесь.

— Ты вернешься в гостиницу?

Он вдруг сообразил, что, как это ни абсурдно, он качает головой, как будто Электра может увидеть этот жест, увидеть, как он, жалко сгорбившись, сидит на дешевом пластмассовом стуле у постели старика.

— Нет, — наконец ответил он. — Времени не хватит. Я поеду к дяде.

— Зачем?

— Именно там вход в пещеру.

Он продолжал сидеть. Наконец он осознал, что голос Электры все еще окликает его по телефону:

— Дэвид. Дэвид?

Дав отбой, он убрал телефон в карман.

В глубине души он знал, что оттягивал то, что ему следовало сделать давным-давно. Более тысячи лет назад.

Он чувствовал, как кровь предков течет по его жилам.

Время пришло.

Вот так — просто и неизбежно.

Глава 34

1

Дэвид ушел из палаты дяди еще до полуночи. Шея, казалось, была набита горячим песком. Глаза слезились от усилий, с которыми он всматривался в лицо старика, пока тот гипнотическим бормотанием выкладывал все, что знал о разновидности вампиров Леппингсвальта.

Их нельзя пронзить колом в сердце, племянник; чеснок их не беспокоит и свежие лепестки роз тоже; и на святую воду и распятия им наплевать. Но их тревожит яркий свет — выводит их из себя, приводит в смятение, лишает ориентации в пространстве. Они чураются яркого света дня. Особенно противен им солнечный свет. Он причиняет боль их приспособившимся ко тьме глазам, понимаешь? Но действие света будет лишь временным.

И так далее и тому подобное, пока слова раскаленными камнями не загромыхали в мозгу Дэвида.

Прямо сейчас ему хотелось изрядно напиться, может, водкой или бренди пополам с портвейном. Да чем угодно, лишь бы градусов побольше.

Но ему предстоит работа.

Ах вот как, снова разыгрываем Иисуса Христа, доктор Леппингтон, принялся подначивать внутренний голос. Да пусть этот ублюдочный городишко катится ко всем чертям! Оставь эту дерьмовую дыру вампирам. Пусть их, пусть высосут какую ни на есть кровь, если что осталось в этой паршивой провинциальной деревушке.

Пересекая автостоянку, Дэвид потряс головой. Нет. От такого не уходят.

Ветер теперь чуть не сбивал с ног, визгливо кричал в телефонных проводах, раскачивал стонущие под его напором деревья.

На уровне головы Дэвида пронеслось несколько пустых шуршащих пакетов. А в вышине по небу неслись облака, как спасательные плоты, которые отчаянно пытались бежать из этого Богом забытого уголка Англии.