Лана Тихомирова - Тау

• Название: Тау
• Автор: Лана Тихомирова
• Жанр: Фэнтези

---

В Ардоре Комрад чудом избежал рабства, и поселился тихо в Ынифе. Тихая его размеренная жизнь сразу с тремя-пятью ардорскими рабынями длилась ровно восемь месяцев. В тот год умер Великий Шаман Ардора Тамабха. Вся страна скорбела о безвременной кончине своего шамана, да так активно, что урожай зерновых был рекордным за долгие годы.

Выборы Шамана в Ардоре это всегда зрелище, каких мало на Тау. Все шаманы со всех деревень приезжали и соревновались в мастерстве, лучший из лучших становился Великим шаманом. Как определяли лучшего из лучших? Он оставался живым, а главное невредимым.

Комрад пришел на соревнования посмотреть, но оказался их участником. Он зашел в колизей с черного хода. Там сидел человек, он спросил:

— Вы на совервнование?

— Да.

— Ваше имя?

— Комрад-воин.

— Проходите.

И Комрад пошел в хлевоподобный холл, где его тут же раздели, потом одели, всучили в руки специальный посох и вытолкнули на арену. Превое испытание было на владение зеляной магией в боевом аспекте. Комрад магией не владел, никакой и ни в каких аспектах, однако владел боевыми искусствами, чем не владели шаманы. Силы были не равны: Комрад побеждал одним лишь посохом.

Большинство старых шаманов легли первыми. Сопротивлялись самые молодые, те, кому еще не перевалило за первую сотню лет, но и они не выдержали хлестких, точных и сильных ударов посоха. Из тех шаманов, которые остались более-менее живы, отобрали тех, кто не получил сотрясения мозга, кто не свалился с инфарктом и инсультом, кто остался с целыми руками, ногами и прочими костями. Всех этих ардогов отправили на второе испытание — использвание земляной магии в созидательных целях.

Кто-то рыл каналы, кто-то разбивал сады. Комрад, пропотев до костного мозга, вырыл землянку и всю мебель в ней. Выглядело это как сомнительный лабиринт для карликов ростом вам до колена. Во время строительства были случаи гибели шаманов от истощения, от обвалов и прочих рабочих и спортивных травм. Комрада эта чаша миновала, и он был допущен к третьему испытанию.

Третье испытание проходили только три шамана, точнее два шамана и Комрад, — исцеление. Тот прием, что позже иллюстрировал Тамареск, был самым сложным среди ардогских искусств. Один сразу выбыл из игры, так как честно признался, что не сможет провести этого обряда. Второй должен был убить Комрада и провести этот обряд на нем, затем Комрад должен был проделать все тоже самое с телом второго шамана. Комрад этого правила не знал, и когда его попытались убить, он постоял за себя и убил шамана. Судьи решили, что раз уж судьба распорядилась так, то Комраду придется воскрешать умершего. Комраду дали лопату, он выкопал яму, зарыл в нее шамана, немного повыл (он видел уже этот обряд когда-то) и сказал, что по ошибке так качественно убил его, что не может воскресить.

Судьи, посовещавшись, решили, что им нужно еще немного времени, чтобы признать результаты соревнований действительными. Они совещались долго, пока душеприказчиком почившего шамана Тамабхи, не было отдано приказание запереть судей и лишить питания.

Без еды судьи продержались две недели, когда подали знак, что готовы признать результаты соревнований действующими.

Комрад въехал во дворец верховного шамана, а душеприказчик Тамабхи уехал в Пратку с письмом от Комрада и с несколькими великолепными слезами дракона.

В обязанности Верховного шамана входит не только привольная жизнь победителя, но и время от времени творить чудеса. С вольной жизнью у Комрада было все в порядке, а вот с чудесами с точностью до наоборот. Пару раз он выдавал рукотворные чудеса, слабенькие по местным меркам, а если честно, то вообще никакие.

Местные жители удивлялись: как такой шаман может занимать такой дворец??? Но Ардоги верны судьбе, и если ей так угодно, они принимают это безропотно. Однако, спустя три года, когда Комрад не смог сотворить хотя бы какого-нибудь завалящего чуда, Ынифа восстала. Это было первое восстание в столице Ардора с наступления памятных времен. Комрад попытался бежать, но его поймали и на руках несли аж до границы с Силлиерией, через которую перебросили и оставили в лесу. Комрад вернулся в Силлирил, на свою квартиру. К нему часто прилетал Дракон с письмами от королевы. Теперь Дракон стал королевским почтовым под грифом "очень тайно".

Комрадом овладела меланхолия: неудача в Ардоре сильно ранила его самолюбие. В один из приступов грусти Дракон сказал Комраду:

— Ты поезжай обратно к себе, или поселись в Пратке, на родной земле оно как-то веселее жить.

Комрад сначала отказался, но спустя три года приехал в Пратку, а что было дальше уже совсем другая история.

Глава 3. Роман 6. Величайший среди Великих

В Пратке Комрада встречали как всегда: как героя. На балу в его честь пару раз даже мелькнуло лицо Элионы Ташек. Комрад особой радости по этому поводу не выказывал, но есть сведения, что провел ночь он не один, а с этой милой дамой. Ей же он и рассказал про свой ардорский позор, видимо, в любовном бреду. Элиона пожалела возлюбленного и посоветовала не рассказывать премьер-министру и президенту о том, что его изгнали из Ардора.

На следующий день на приеме у премьер-министра Комрад как на духу выдал историю своего восхождения на пост Великого Шамана.

— Но почему вы еще живы? — спросил премьер-министр, — Великого шамана из дворца могут вынести только впреде ногами!

"Как хорошо, что новости из Ардора никогда не приходят в ФОЛМиТ", — порадовался Комрад.

— Я истребовал уйти, мне нечего было там делать, — скромно ответил Комрад, — Они были так восхищены, что несли меня до границы с Силлирерией на руках. Но дальше мне пришлось добираться до силлирилла самостоятельно.

— А что вы делали там три года?

— Я размышлял. Будучи Великим Шаманом, я получил некое тайное знание, которое требовало большого количества времени.

— Вы не поделитесь со мной?

— Прошу прощения, но в Ардоре при посвящении с меня взяли настолько страшную клятву, что даже наш разговор небезопасен для моей жизни и здоровья.

С этим Комрад ушел. Но тут снова в его судьбу вмешался случай: возле двери из приемной премьер-министра спокойно спала ручная крыса президента. Комрад не заметил ее и наступил твари на хвост. Крыса заверещала и укусила героя за пятку (было жарко и в пратке все ходили в тонкой обуви). Комрад возопил и упал. Падая, он ударился виском о тумбочку, сломал два ребра, а падающая следом вешалка для шляп сломала ему ногу.

Премьер-министр был в восхищении и в трепетном ужасе одновременно. Он прислал к Комраду лучших врачей, которые достаточно быстро поставили его на ноги. Весть о таинственном знании и каре разнеслась по Пратке быстрее, чем Комрад успел глазом моргнуть.

По воздоровлении героя при жизни причислили к лику просветленных пророков Тарлы. Почему Тарлы, а не Ясве? Потому что знание свое рыцарь получил в Ардоре, а не в ФОЛМиТе. Комрад часто выступал на площадях рассказывая, как десница Тарлы, в лице крысы президента поразила его. К нему приходили за благословением, ходили легенды о чудесах, которые случались с людьми, к которым он прикасался. Но в один прекрасный день Комрад пропал, и где он, никто не знает до сих пор. Предполагается, что он либо уже глубокий старец-столпник, где-то в пустынях Ардора, либо его забрали в Ватпандалу боги…

Глава 4. В Темноте

Пахло сыростью и тленом. Тамареск зажег спичку и попытался осмотреться. Первое, что он увидел, был оскалившийся череп и надгробие. Он испугался и выбросил спичку, которая тут же потухла.

"Откуда у меня спички?" — подумал Тамареск, но произвести исследование столь необычного факта ему не дал сильный пинок в живот.

— Кто тут? — зашептал, судя по голосу Михас.

— Тама тут, — прохрипел Тамареск.

— Ой, прости, Тама, я не заметил тебя.

— Да, я понял, тут как-то очень темно.

— Гай! Таура! — позвал Михас и голос его мягко впитался влажной тишиной.

— Михас? — откуда-то раздался голос Тауры.

— Да, родная!

Таура шагнула в пустую темноту и попала прямо в объятья любимого.

— Гай! Эток! — прокричал Тамареск. Где-то что-то мягко чмавкнуло, никто не отзывался.

— Что, идем? — спросил Михас.

— Куда?

— Искать котов: Гая и Этока.

— А может не стоит? У нас нет света, мы в каком-то склепе, — сказал Тамареск.

— Где мы? — вскричал Михас.

— В склепе, Тама, прав. Как-то в детстве меня забыли в месте последнего покоя шаманов нашей деревни, там пахло так же.

— Бедная девочка, — посочувствовал Михас.

— Ничего страшного. Я просидела там неделю: первый день боялась, а потом привыкла. Покойники ничего сделать уже не могут.

— Как же ты жила там?