Сергей Алексеев - Сокровища Валькирии: Звёздные раны

• Название: Сокровища Валькирии: Звёздные раны
• Автор: Сергей Алексеев
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2003
• ISBN: 5-224-01880-3

Есть на Земле Звёздные Раны — следы космических катастроф. В одном из таких мест, отличающихся аномальными явлениями, на Таймыре, построен научный город Астроблема. Туда в поисках Беловодья, легендарной страны счастья, устремляется журналист Опарин… Тем временем в Горном Алтае, в Манорайской впадине, ведётся глубинное бурение. Мамонт и Дара, как всегда, оказываются там, где Земле, хранящей Соль Знаний, грозит беда.

---

Святослав Людвигович помолчал, огляделся — красивой женщины, его спутницы, было не видно…

— Где же ваша… жена? — спросил он.

— В диспетчерской. Пытается убедить дежурного, чтобы не давали вылета в Красноярск грузовому борту АН-12.

— А что, будет борт в Красноярск? — как всякий задержанный пассажир, спросил академик.

— К сожалению, будет, — проговорил мужчина. — Сейчас он ещё в воздухе. Приземлится только через десять минут. А через час ему дадут вылет на Красноярск. На борту есть четыре свободных пассажирских места.

— Я вас понял! — непроизвольно оживился Насадный, но странный собеседник перебил его.

— Неправильно понял. Тебе ни в коем случае нельзя садиться на этот борт. Да, ты хочешь воспользоваться льготами Героя Соцтруда и попасть на грузовой рейс. Но этого решительно нельзя делать!

— Почему? Я делал так много раз…

— А сегодня откажешься. Потому что при посадке в Красноярске самолёт не дотянет до полосы четырёхсот метров, зацепится за лес и разобьётся о землю. Развалится на три части, потом начнётся пожар…

— Да вы сумасшедший, — выдавил академик, ощущая неприятный, болезненный озноб.

— Ты не полетишь этим бортом! — тихо и властно сказал мужчина, посмотрев на увесистую сумку академика, где находилась вся документация на установку, носящую кодовое название «Разряд». — Хотя лучше было бы отправить тебя с этим грузовиком. Меньше хлопот… Всё сгорит в огне.

Взгляд его показался более чем красноречивым: не было сомнений, что он знает содержимое сумки.

На миг Насадный вновь ощутил себя замерзающим на трамвайных путях…

Не медля больше, странный этот полярник пружинисто встал и, опахнув ветром от дохи, пошёл сквозь гомонящую толпу.

Память унеслась с этим ветром…

Уже через минуту у него возникли сомнения, а точнее, подозрения, ибо ничего подобного в природе существовать не могло. Блокада, близость смерти, эти странные люди — мужчина и женщина, нашедшие его замерзающим, потом эвакуация — всё было так далеко и нереально, а секретные документы в сумке и судьба месторождения — вот они, в руках…

Ещё через минуту он внутренне сжался, предполагая самое худшее: каким-то невероятным путём его выследили злоумышленники и теперь попытаются отнять документацию «Разряда», разработанную в строжайшей тайне. Потому и не хотят, чтобы он улетел грузовым рейсом, видимо, рассчитывают завладеть сумкой в Латанге…

Он не страдал шпиономанией, напротив, обычно посмеивался над таковыми, но тут непроизвольно разыгралось воображение: похитителям ничего не стоит захватить арктический самолёт Ан-2, а они отсюда спокойно летают без посадки даже на Северный полюс, и отбыть в заранее условленный квадрат где-нибудь в Ледовитом океане, где их ждёт подводная лодка. Кажется, что-то подобное проделывали в Заполярье крупные контрабандисты пушниной…

Реальных выходов из ситуации он нашёл всего два: первый — незаметно выскользнуть в посёлок — благо, что народ ходит туда-сюда, уйти к своему единственному приятелю в Латанге, директору вечерней школы, и через него надёжно спрятать документацию на время, пока закрыт аэропорт. И второй — подойти к начальнику погранзаставы, представиться и попросить помощи.

Пожалуй, он бы сделал это, но прошло десять минут и голос диспетчера объявил о посадке грузового транспорта.

Он сделал движение — пойти к дежурному, предъявить книжку Героя и сесть на грузовой рейс. Его могли спросить, откуда знает, что АН-12 получит вылет в Красноярск, тоже закрытый для пассажирских? Да ниоткуда, просто опытный полярник и догадывается, кому дадут взлёт из Латанги…

Убедив себя таким способом, он закинул ремень сумки на плечо и тут услышал женский голос за спиной:

— Тс-с-с… Не нужно этого делать, Насадный. Самолёт действительно упадёт и разобьётся на подлёте к посадочной полосе.

Академик оглянулся, надеясь увидеть спутницу полярника, ту красивую женщину, однако за спиной никого не было. Точнее, женщина-то была, но другая, на коленях которой прыгала и веселилась годовалая девочка…

Отупевший, не соображающий, он сел на место и поставил сумку между ног. Научный груз давил ничуть не слабее, чем куски руды, вывозимые с Таймыра в рюкзаках вот уже много лет. Или он задремал от нервных перегрузок, или что-то случилось со временем: час пролетел, как пять минут, и вместо набившей оскомину песни послышался голос в динамиках:

— Закончена посадка на грузовой спецрейс до Красноярска. Бортпроводника Кошкина просят подняться на борт.

Насадный увидел этого Кошкина: явно похмельный человек в лётной куртке и с удивительными, редчайшими, поистине кошачьими, совершенно белыми и пушистыми усами рванулся из буфета, запутался в толпе пассажиров, упал, разбив себе нос о кресло. И кого-то случайно ударил, потому что длинный чеченец в дублёнке вырос над головами и стал бить бортпроводника. Методично и жестоко, однако при этом давая подняться с пола. Народ стоял полукругом и безмолвствовал, наблюдая избиение.

— Ты ударил мой женщина! — орал чеченец на всё здание аэропорта. — Зарежу, скотина! Убью, козол ванучий!

— Бортпроводник Кошкин, пройдите в свой самолёт! — блажила диспетчерша.

Через минуту на взлётной полосе взвыли моторы, заревели на форсаже и умчали грузовой самолёт в небо. Бортпроводник Кошкин с лицом, разбитым в кровь, распухшим и теперь с ярко алыми усами, выбрался из толпы и пьяно поплёлся к стойкам регистрации. Уткнулся, слепо огляделся, побрёл вправо, но снова уткнулся в сидящих пассажиров. Наконец, какая-то сердобольная северянка взяла его под руку и повела в туалет — умываться.

Спустя какое-то время Насадный снова увидел его: Кошкин стоял в буфете и пил спирт, всякий раз смахивая капли с усов и переговариваясь с соседом по столику. И это продолжалось очень долго, так что академик успел трижды поспать, зажав ногами драгоценную сумку. Ему вдруг пришла мысль, что полярники в оленьих дохах — представители негласной охраны, специально прикомандированной, чтобы обеспечить безопасный пролёт до Питера. Верно, всё сходится! Видимо, им стало известно о каких-то неполадках в АН-12 и он предостерёг академика, так, на всякий случай. По северным трассам машины вообще летают часто на честном слове; на материке ни одну бы не выпустили, а тут если обращать внимание на мелкие поломки, то вообще никуда не улетишь.

Точно, это сопровождение! Надо было предполагать, что оно будет: не камни везёт на сей раз — новейшие, ещё даже не осмысленные профессионалами технологии, документы особой важности, и радиограмма была заведомо послана, чтобы встречали. И не заметил бы ничего до конца пути, не появись тут соблазн в виде грузового рейса. Охране пришлось объявиться перед Насадным, иначе, зная норов академика, его никак больше не остановить. Если с самолётом действительно что-то произойдёт, то охрана эта просто гениальная.

Но почему они оба так знакомы и так похожи на тех людей, что нашли его на трамвайных путях в блокадном Ленинграде?..

В очередной раз проснувшись, он снова увидел Кошкина, пьющего спирт, только уже с другим соседом. Бортпроводник не пьянел и всё о чём-то разговаривал, жестикулируя руками и головой. Его собутыльник вдруг достал из рюкзака большой охотничий нож в чехле, сунул Кошкину. Тот вынул из ножен широкий, гнутый клинок, попробовал пальцем лезвие и, спрятав во внутренний карман, подал соседу деньги.

Горячему чеченцу жить оставалось совсем немного…

О том, что грузовой спецрейс рухнул на подлёте к красноярскому аэродрому, Святослав Людвигович узнал вечером, когда, проснувшись, услышал за спиной испуганный разговор. Публика заметно сменилась: какие-то рейсы выпустили, какие-то, наоборот, посадили но метеоусловиям конечных пунктов. В зале ожидания колготились сонные, уставшие от дороги люди.

— …Дым до неба, чёрный такой, — рассказывала невидимая женщина. — А когда поднялись, видим, самолёт лежит, на три части разломился. И горит! Мы так через этот дым и пролетели… Страшно, сил нет! Пятнадцать лет летаю и боюсь! Ходили бы поезда — сроду не села…

— Вы из Красноярска? — не оборачиваясь, с внутренней дрожью спросил Насадный.

— Нет, из Певека! — отозвалась женщина.

— В Певеке самолёт упал?

— Да слава Богу, нет! В Красноярске упал, но говорят, людей мало погибло, грузовой был…

Их нельзя было считать просто прикомандированной негласной охраной. С таким трудом достигнутое успокоение рухнуло в один миг…

Это были те самые люди, что спасли его уже однажды в блокадном Питере, найдя босым и замерзающим в снегу, когда людоеды сняли валенки и отобрали бидон с водой!

Неизвестно как, где и почему, но реально существующие люди…

И надо было согласиться с этим, но призрачное существование, невозможность до конца понять их образ жизни, тайну предназначения и миссии, ими выполняемой в его конкретной жизни, — всё это выбивало из привычного русла. Академик чувствовал — ещё мгновение, и он начнёт беспомощно метаться, а возможно, делать глупости, ибо приступало отчаяние. Столько лет потратить на поиск и изучение астроблем, всё время ощущать затылком дыхание Космоса, в котором Земля казалась маленькой и уязвимой, зависимой от роковых случайностей и всё время ожидающей катастрофы; отдать столько сил души и разума, дабы предугадать, спрогнозировать космическую стихию и её последствия, и вместе с этим— не знать издревле известного проявления земной жизни, описанного в сказаниях и легендах.