Лана Тихомирова - Гладиатор, Маленький Лев и Капитан

• Название: Гладиатор, Маленький Лев и Капитан
• Автор: Лана Тихомирова
• Жанр: Фэнтези

Случилась революция и мир разделился пополам. Часть досталась женщинам часть мужчинам. О любви, в мире лишенном ее, о нежности моря и ласковом предательстве. О том, что только любовь может сотворить настоящую женщину и настоящего мужчину.

---

— Аиша? Максимус? — Мисхора заметила нас и попятилась.

— Да, мы путешествуем вместе, — довольный сказал хозяин.

— Пойдем, — Капитан властно поволок Мисхору к выходу. Я ревниво следила, как они о чем-то говорят. Мисхора вцепилась в Капитана и не отпускала его, он старался удержать ее на дистанции, взяв за руки поверх локтей. Я видела, как они смотрели друг на друга, мы сидели не так далеко от выхода. У них оказались глаза одинакового цвета, только у Мисхоры чуть сероватые, а у Капитана — зеленоватые.

Я уловила на себе торжествующий взгляд Максимуса. Если бы не утреннее совпадение я бы подумала, что он все подстроил, хотя… кто его знает.

Свечение, что окружало Капитана и Мисхору вдруг потухло, он был печален и зол, в ее карих глазах появились слезы.

Он проводил ее до стула и усадил. Она повиновалась, в ней воли был не больше, чем в тряпичной кукле.

— Простите, — только и сказал он и вышел. Я вскочила, чтобы побежать следом, но Максимус грубо схватил меня за руку и дернул вниз и продолжал крепко держать. На секунду мне показалось, что он держит меня за самую душу.

Я еще видела Капитана, его быструю нервную походку, руки он засунул в карманы, а голову низко опустил. Вдруг он распрямился и обернулся резко, как будто ждал, что я или Мисхора выбежим вслед. Было еще не так далеко, но Максимус готов был сломать мне руку, сделай я хоть движение. Я видела серо-зеленые глаза Капитана, его пшеничные волосы и как набежавший ветер поднял ворот его рубашки. Он застегнул куртку, укутался потеплее и отвернулся. Все это время (не больше минуты) он смотрел на меня. Не прощался, но пытался запомнить, не извинялся, но пытался улыбнуться.

Мисхора плакала, тихо всхлипывая.

— Что произошло? — спросил Максимус, он один был в состоянии, что-либо соображать.

— Я потеряла его, — тихо прошелестела Мисхора, — Это не мой Вильям, это чужой человек, я не знаю его и больше никогда не встречу.

— Не плачь об утерянном, детка, — одной рукой Максимус погладил ее по голове, другой все еще держал меня.

— Может, пустите?

— Пока "Мария-Мисхора" не уйдет из Киотануры, не пущу.

Я потеряла дар речи.

— А ты что думала? Что после всего этого Капитан останется? Насколько я его знаю, сейчас он должен отдавать швартовые и на всех парусах мчаться куда подальше.

— Странно, — Мисхора поднялась и утирала слезы салфеткой, — Человек тот же, голос, запах, рост, но совсем другой в то же время.

Это я ему сказала, что он не мой Вильям, когда присмотрелась к нему хорошенько. Он совершенно чужой стал.

— Так, матушка, сколько вы не виделись? Люди меняются. Неужели ты настолько наивна, что думала, что однажды вы встретитесь и все будет как прежде? Все течет и одновременно все статично. Встретьтесь вы двумя неделями раньше… как знать, а теперь, — философствовал Максимус, пододвигая Мисхоре кофе.

Мисхора взглянула на меня по-новому, словно впервые увидела. С минуту она смотрела на меня, потом в ее глазах мелькнула молнии понимания. Она нетвердо улыбнулась, из глаз покатились слезы. Она пожала мне руку, встала и вышла из кафе.

— Ну, вот мы и остались одни, — тихо констатировал Максимус.

Я ничего не понимала, внутри было пусто, и гулял ветер. Мне стало холодно, захотелось прижаться, вдохнуть соленый запах.

— Ты победила их обоих, — вкрадчиво говорил Максимус.

— Кому нужна такая победа, если я одна?

— Есть я.

Я промолчала.

— Мне стыдно, — сказала я.

— За что? За то, что Мисхора и Капитан сами проворонили свое счастье? Они привыкли так жить. Но Уллиса я бы не списывал со счетов, в нем кроется много сюрпризов.

— А мне кажется, я потеряла его.

— Все может быть. Но я бы повременил с выводами. Никогда ничего не решай на эмоциях. Пойдем в гостиницу, успокоишься, почитаешь, и тогда будешь делать выводы. Ты же умница, Аиша.

Максимус повел меня в гостиницу, все так же держал за руку, а если бы отпустил, я мгновенно бы умерла.

Часть четвертая: Маленький Лев и 300 жен Гладиатора

Глава 31. Горничная Роберта

Максимус привел меня в номер и посадил на стул, хотел было уйти, но я его удержала.

— Детка, пойми, я не могу весь день при тебе сидеть.

Он отнял руку. Какое-то время я держалась, но потом дала волю слезам.

— Молодец, что делаешь это здесь. На улицах плакать не то, чтобы неприлично. Не подумай, что я осуждаю Мисхору, но это как-то… Правда, когда мечта разбивается, там не до приличий уже.

Мисхора так и осталась на месте, — глухо продолжал он, — это обидно. Она всегда была чудаковатой, но этого недостаточно.

— А что если Капитан совсем обо мне забудет?

— Этот? Не забудет, мне кажется, он иногда и по какой-нибудь девочке из детской книжки вздыхает. Мальчики всегда в них влюбляются, с ними проще.

Тебя он не забудет, можешь не надеяться.

— Я пойду дальше, — больно ударила сама себя по колену, — только, чтобы встретить его снова!

— Ты странно паникуешь! Он ничего тебе не сказал, да, он ушел, молча, но он обернулся, чтобы посмотреть на тебя, не на Мисхору. Поставь себя на его место. Ты кого-то ждешь порядка пяти лет, мечтаешь, жаждешь, проходишь определенный духовный путь, а потом встречаешь… Ты ушел далеко, а она… так и топчется на месте… при этом полчаса назад ты обещал другой вечную любовь?.. Впору в море, топиться. Я больше, чем уверен, что он в том самом… ну, куда он там собирался со своим загадочным домиком?

Мне очень хотелось верить Максимусу, расчесывавшему пышную черную шевелюру, но я отчего-то не могла этого сделать.

— Тебе тяжко, я понимаю. Еще и чувство вины откуда-то выползло. Бедолага. Но ничего, ты познала ревность. Ох, как ты ревнуешь, я натурально испугался за Мисхору!

— Я бы ей ничего не сделала.

— Твоего вида было достаточно, чтобы ее обезоружить, жаль она поздно тебя заметила.

Хорошенько подумай про душевный путь. Возможно, когда вы в следующий раз встретитесь с Капитаном, кто-то будет в отстающих. Я бы на твоем месте занялся ихтиологией, если ты хочешь иметь с ним общие темы для разговоров. Ну, и подыскала бы себе хобби что ли. Разносторонний человек не только тот, кто много читает, но и тот, кто что-то производит.

— При этом я вам еще и помогать должна.

Максимус закончил с прической и повернулся ко мне лицом.

— А никто не говорил, что будет легко.

— Одежда это обертка, фантик, она должна быть красивой, удобной и легко сниматься, а все важное внутри. У тебя есть стержень, но на нем совершенно ничего.

— Характер, как у бешеного ёжика, да, я помню, — глухо отозвалась я.

— Да-да. Я сам когда-то был таким ежиком, вырос же, — невпопад сказал Максимус, — Не хочешь прогуляться? — перевел тему он, пока я не задала вопроса. Хозяин открыл окно и впустил прохладный воздух в душную комнату. Он сел на подоконник и стал играть с костяным шариком с каминной полки.

Я молчала и смотрела сначала тоже за окно, где на большой площади прогуливались подруги и любовницы, бабушки-воспитательницы с маленькими девочками и строгие учительницы с ученицами. Площадь пересекали простые женщины, разноцветные, пестрые, красивые и не очень, разные.

Я вспомнила полупустые улицы Иезеркеля и мне стало противно. Таким ужасным этот мир не был еще никогда, таким неправильным, сложным и гадким.

Максимус думал о чем-то своем и взгляд его был направлен в одну точку. Взгляд был печален и немного злобен. Вдруг он гибко соскочил с подоконника.

— Я пойду отдам долг.

— Какой долг? — не поняла я.

— Мужской, дурочка. В банк я пойду.

— В какой банк?

Он закатил глаза, но я правда не понимала.

— Банк приема…

Я хлопала глазами.

— Мне бы твои заботы, — он схватил плащ и вышел.

В дверь тут же постучали. Я открыла, на пороге стояла горничная, латиноамериканка, скорее всего.

— Я ваша горничная, Роберта, — сказала она, — мастер Максимус здесь?

— Нет, только вышел.

Роберта оценивающе меня осмотрела.

— Я его помощница, — верно расценив взгляд и раздражившись, сказала я.

— Я приду позже.

— Да когда угодно, мне все равно, — я с размаху закрыла дверь.

На подоконнике было холодно, но я все равно сидела, положив подбородок на колени — так через дома было видно море. Мысленно я пыталась достичь Капитана. Я взяла телефон, чтобы позвонить, но не стала, почему-то решила, что не стоит.

Я думала над тем, что сказал Максимус, что меня интересует? Не рыба это точно, не живопись и не астрономия. Я подумала, чем в последний раз занималась с удовольствием, выходило, что готовила. Но это моя работа, а не увлечение. Тут я совершенствоваться могу долго. Шмотки меня тоже не интересуют. Выходило, что кроме книг, мне пока ничего не было интересно.