Лана Тихомирова - Гладиатор, Маленький Лев и Капитан

• Название: Гладиатор, Маленький Лев и Капитан
• Автор: Лана Тихомирова
• Жанр: Фэнтези

Случилась революция и мир разделился пополам. Часть досталась женщинам часть мужчинам. О любви, в мире лишенном ее, о нежности моря и ласковом предательстве. О том, что только любовь может сотворить настоящую женщину и настоящего мужчину.

---

— Но посуда…

— Вот ты фанатка. Георг вымоет, да, Георг?

Кок вздохнул и кивнул, взгляд его выражал противоестественную связь сочувствия, безнадежности и раздражения. Я покраснела. Георг много слышал и видел. А я и забыла, что он был тут. Хотя он человек-могила, боюсь, он и молчаливый такой, что знает слишком много такого рода тайн.

Мы поднялись к Капитану, он аккуратно прикрыл дверь. Я села на кровать, а он у меня в ногах.

— Мне очень любопытно, продолжай, я потом все объясню.

— Максимус так близко подставил мне лицо, я не могла удержаться, чтобы он знал свое место… Я его укусила.

— Да? — рассмеялся Капитан.

— Да, в самый кончик носа.

Капитан окончательно развеселился, и мне показалось теперь это смешным.

— А что было дальше?

— Максимус сказал, что просит прощенья, и что делает это, чтобы не отбивать девушку у лучшего друга, — Капитана перекосило горькой усмешкой, — А потом… потом… (вот уж действительно я вспоминала и содрогалась)… Мне захотелось сделать гадость… Не ему… самой себе (из глаз снова покатились слезы, Капитан отреагировал мгновенно, взял мои руки и грел их). Я его поцеловала.

Я замолчала, ожидая, что все громы небесные обрушатся на мою голову, что сейчас и Капитан отвернется от меня, потому что я еще неокрепшее чувство растоптала в прах.

Минуту длилась тишина, мне казалось, что я седею. Громы действительно разразились, но это был смех. Смех Капитана упругими мячиками скакал по комнате, он веселился от души. Я была несколько шокирована таким его поведением.

— Ты неподражаема! Прости веселье, но скажи, что он сделал потом?

Бесшабашное, веселое любопытство плескалось в его глазах.

— Он заявил, что только этого и хотел. Что с самого начала хотел получить от меня именно это. Я спросила: зачем? Он: просто попробовать.

— Мерзавец, — поджав губу и улыбаясь, откомментировал Капитан, — хочешь, я расскажу тебе, что было на самом деле? Ох, бедный Макс, мне даже жаль его. Я-то повозил его неплохо, а ты… Ты его добила. Мало того, что ты в прямую заявила о своей эмансипации.

— О чем?

— Ох, о том, что ты независима от него. Так еще и напугала его до чертиков. Можешь выкинуть из головы все его слова. Он настолько не ожидал ни укуса, ни поцелуя. Ты укусила его и дала окончательно понять, что ты больше не в его власти, а поцеловав, добила окончательно. То, что он сказал лишь тень его обычной изворотливости. Он ведь не ответил на твой поцелуй, ведь не ответил? — Капитан с плохо скрываемым торжеством и азартом ждал моего ответа.

— Он вырвался.

— Ох, ему еще и вырываться пришлось!

— Да, я крепко его держала.

Капитан восхищенно смотрел на меня.

— Добила калеку его же палкой. Господи. Прости, не хорошо так о друзьях. Он отомстил тебе, он все еще очень хорошо тебя читает. Он мгновенно считывает реакции хорошо знакомых людей, манипулирует ими и раз ты больше не в его руках, то надо как-то больнее пнуть тебя на последок, что он и сделал. Он просто не ожидал и сказал первое, что пришло в голову, самое унизительное и обидное. Забудь. Хотя мне он говорил, тоже что-то о том, что больше не хочет влюбляться и на всякий случай, я лучшая защита от него для тебя. Это бред, он не хочет говорить и цепляется за самую мало-мальски правдоподобную версию.

Я знаю, его как облупленного. Господи, сколько гадостей мы наговорили друг другу, — Капитан схватился за голову.

— Он сам виноват.

— Виноват. За что боролся, как говорится. Просто, ты заявила о своей свободе. Но ты же не оставишь его, правда? У него столькому можно научиться, если только он не начинает дурить.

— Я остаюсь с ним.

— Вот и умница, — Капитан вдруг стал серьезным, — жизнь ставит передо мной один выбор за другим. Сейчас я не могу выбрать. Либо ты, либо море.

Он взглянул на меня, словно ожидая совета.

— А зачем я тебе? — устало спросила я.

— А зачем тебе воздух? Зачем сон? Еда? Вода? Зачем солнце? — он обнял меня, — Чтобы жить, Аиша, чтобы дышать тобой, чтобы любить, чтобы возможно оставить море. Там в порту я не знал, что мы встретимся еще. А когда ты оказалась на корабле, я стал по-другому дышать, двигаться, думать. Я задыхался в своих четырех стенах, во всех бескрайних морях я задыхался и понял это лишь сейчас. Я дурень, я старый дурень!

Он положил мои руки на свою голову.

— Но я изменюсь. Только надо решить, как нам быть. Жить, только глядя на море, я не смогу, а таскать тебя с собой… На корабле тяжелая жизнь.

— Тяжести меня не особенно пугают.

— Потому что ты безответственная, да, — Капитан принялся целовать лицо, — прости, но это так. Я что-нибудь придумаю, обязательно.

В дверь постучали.

— Заходи, Макс, — крикнул Капитан, не выпуская меня из рук.

Максимус зашел щеголем, а отнюдь не побитой собакой. Я насторожилась, он хоть и был бледен, но глаз его нехорошо горел.

— Я не буду извиняться, хорошо? Я не привык это делать, и язык немного уже болит, — Максимус прошел и сел в кресло, — Так вижу, все у вас хорошо. Совместную жизнь уже распланировали?

— Макс, перестань, — примирительно сказал Капитан, — право слово, мы несколько были горячи по отношению к тебе.

— За себя, пожалуйста, — фыркнула я.

— Да, горячи не то слово. До сих пор губы огнем горят, — мрачно посмотрев на меня, сказал хозяин.

— А что не нос? — выдержала взгляд я.

— Так хватит, — Капитан сел между мной и Максимусом, — Хватит вам. Я простил тебя, старик.

— Я тебя тоже, естественно. Немного нагло было, ну, что же. Любой угнетатель должен принять свободу воли угнетаемых с мудростью в голове и миром в сердце, — полный достоинства сказал хозяин.

— Я извиняться, с вашего позволения не буду, мне не за что, — в тон ему ответила я.

— Ты лучше бы книжки читала, милочка, а то одну прочла и нос задрала, — отрезал хозяин.

Я усилием преодолела желание сделать гадость.

— Ценю порыв, ты не укусила меня и даже не показала язык, — отметил он, — Растешь над собой буквально на дрожжах. Но мы еще поборемся, я так понимаю?

— Правильно понимаете.

— О, славно! Ты страстная в этих схватках. Но учти, что я больше не стану тебя жалеть, после таких финтов и не просто отвечу укусом на укус, но и кусаться буду в полную силу.

Капитан хмурился.

— Не бойся, брат, я не откушу и не зажарю в масле ее хорошенький носик. Все оставлю тебе.

— Мне не нравится твой тон, — тихо сказал Капитан.

— Последний раз, эту фразу мне говорил гувернер, после чего его унесли на носилках. Я и в детстве был силен. Но я вижу, байки о моем несчастном детстве вас не интересуют, я оставлю вас. Я собственно зашел, только за одним, убедиться, что Аиша в порядке.

— Слишком много чести.

Максимус встал и высокомерно посмотрел на меня.

— Посмотрим. Недаром в морском корпусе меня звали Гладиатором. Мы Гладиаторы специально для того и придуманы, чтобы быть либо сожранными львом, либо льва побороть. Доброй ночи.

Он вышел.

— Я устала, — я упала на постель и закрыла глаза. Внутри вертелся штопор от горла до самых ног. Капитан коснулся меня, и штопор унялся, я почувствовала себя струной, издавшей первый свой звук, чуть фальшивый, неумелый. Но в руках хорошего исполнителя и дрянная струна может зазвучать ладно. Капитан лег рядом и обнял меня. Я тихо зарылась носом в его волосы и мгновенно уснула, пригревшись.

Глава 30. Порт Киотанура

Прошло три дня, наполненных солнцем, которое становилось все теплее. Три дня спокойствия, в которые я переживала только о том, какие же все-таки перипетии ведут героев Дюма по скользким дорожкам. Три дня, которые успокоили меня и почти отучили бояться Максимуса. В адмиральский час, он приходил ко мне в кают-компанию или в каюту и беседовал о том, что я поняла, или объяснял какие-то непонятные места.

— Я никак не понимаю, кто все-таки мать этого Рауля? Почему Герцогиня? А отец Атос почему-то вдруг оказался, — недоумевала я во второй день.

— Ну, вспомни. Она же рассказывает ему, о том, что остановилась в доме священника и в ту ночь согрешила с ним, после чего понесла. Такая она легкая эта дама.

— Но священник священником, а Атос-то тут при чем?

— Ты чем читаешь? Глазами или как? — улыбался Максимус, — где-то там он говорил о том, что в ту ночь священника не было дома. С Атосом она и согрешила.

— Как все… странно. Вроде бы все такие набожные, а просто переспать со священником ничего не значит.

— Ну, вот такие времена. Принцип называется, если нельзя, но очень хочется, то можно. Все люди так живут, под мнимыми запретами, которые сами же нарушают и мучаются потом. А почему нельзя? Сама религия это свод запретов и разрешений. Просто деления мира на "можно" и "нельзя". Прости, за подробность, но я знаю много поз для услады собственной и женской, индусы хорошую книгу придумали. А были времена, когда в Англии за использование какой-либо другой позы, кроме одной конкретной, каралось, чуть ли не смертью. Проклясть и отлучить от церкви могли запросто. При этом любовное изъявление проводилось, чуть ли не по часам и в одежде. Бред! Чем остальные позы-то плохи? Почему обязательно в одежде?