Жан Грав - Будущее общество

• Название: Будущее общество
• Автор: Жан Грав
• Издательство: Либроком
• Жанр: Философия
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-397-00354-4

Автор настоящей книги Жан Грав — один из самых известных французских анархистов конца XIX начала XX веков. В данной работе он доходчиво, просто, ясно и ярко излагает основы как анархистской критики старого мира, так и анархо-коммунистической альтернативы последнему; приходит к выводу о неизбежности социальной революции и описывает отношение к ней разных политических сил; рисует широкую картину анархистской утопии — будущего общества.

Книга будет интересна не только профессиональным историкам, философам и политологам, но и широкому кругу неравнодушных читателей.

---

Предстоит одно из двух: или люди будут сознавать свои нужды и цель, к которой они стремятся, и сумеют приспособить свои силы к обстоятельствам, и в таком случае индивидуальная инициатива развернется во всю ширь и укажет им, какие меры должны быть приняты, чтобы обеспечить успех начатой революции, или же они будут действовать, как автоматы, под руководством того или другого лица и тогда они не получат того, на что им будет давать право новое положение вещей. Ими будет совершена революция политическая, но не социальная. Будучи склонными вечно быть под чужим руководством, они получат то, что им нужно с точки зрения коллективистов, но это не имеет ничего общего с освободительной экономической революцией.

Итак в самом начале борьбы может случиться следующее: люди, вынужденные необходимостью, будут потреблять имеющиеся в наличности продукты, не заботясь о том, откуда они берутся, точно также, как будут прилагать свои силы и деятельность там, где будет нужно, приучаясь проводить в жизнь солидарность: брать у соседей и давать им, не заботясь о том, получают ли эквивалент.

Когда порядок урегулируется, потребности станут утонченнее и многочисленнее; люди должны будут сами заняться производством некоторых недостающих предметов. Они начнут сообщаться между собою, советоваться и группироваться, сообразно индивидуальным вкусам, чтобы производить что им требуется.

Это даст повод к обмену услугами, и отсюда произойдут разнообразнейшие комбинации в группировках, в зависимости от разнообразных и многочисленных потребностей человека. Таким образом люди привыкнут к солидарности и коммунизму, прежде даже, чем всякие статистические комиссии успеют сговориться относительно системы меновой стоимости и ее единицы меры. И это произойдет само собою, вдруг, единственно под давлением обстоятельств.

Мы убеждены, что человек — продуктъ окружающей среды, и что нужно изменить среду, чтобы переменился человек. Если люди жадны и истребляют друг друга из-за средств к существованию, то в этом виновата антагоническая организация буржуазного строя. Но мы знаем также, что индивидуум влияет на окружающую среду и может ее изменить. Эти два фактора, главным образом, обусловливают влияние одного явления на другое и имеют решающее значение в смысле направления эволюции.

В настоящее время эволюцию решает буржуазная социальная организация, и необходимо найти средства, сильнее действующие на умы, и потому анархисты работают над распространением своих идей, надеясь, что они дадут иное направление умам и сделают индивидуумы способными влиять на окружающую среду, и таким образом будет достигнуто одновременное, взаимодействующее перерождение человека и среды.

Если все распропагандированные анархисты будут ясно сознавать свою задачу, при глубоком убеждении в правоте своего идеала, они смогут во время революции иметь решающее значение, ибо массы легко могут увлечься их примером.

Немедленное проведение в жизнь их идеала послужит лучшим доказательством его правоты. Лучше всего убедят они в этом своих соседей, предоставляя им возможность пользоваться всеми благодеяниями взаимопомощи и солидарности.

Простые вещи доступны пониманию толпы, а во время революции развивается особенная способность легко воспринимать новые идеи, если при этом продолжительная пропаганда подготовила почву для восприятия их, то работа и подавно окажется совершенно не трудной.

Впрочем, как мы уже сказали выше, всякая революция, даже политическая, является следствием эволюции нравов и стремлений масс; мы ожидаем, что предстоящая революция совершится в духе защищаемых нами идей, и вот почему мы превозносим наш идеал.

Итак, следует предположить, что еще до начала революции анархисты, путем пропаганды, сумеют провести в жизнь кое-что, относящееся к области их воззрений. Например, сумеют доказать на деле возможность соглашения между индивидуумами и организацией, без власти и принудительных законов; сумеют во взаимных отношениях между собою и к окружающей среде дать некоторые указания на то, каков будет новый строй; указания, конечно не точные ибо это невозможно при современном строе, но могущие, во всяком случае, открыть толпе глаза на преимущества нового порядка вещей перед современностью.

Многие социальные отношения ускользают от бдительности принудительных законов, как бы эти законы не были инквизиторски строги, и масса даже теперь готова восстать, если бы кто-нибудь вздумал регламентировать эти отношения; к этим то отношениям и должна быть приурочена пропаганда анархизма для того, чтобы массы приучились понимать воззрение анархистов на социальные отношения вообще и впоследствии умели быть самостоятельными на более широком поприще и даже вступить в борьбу с существующим строем.

Мы знаем, что где власть, там и злая воля. Всякий человек, не развращенный буржуазным воспитанием, не любит, чтобы им командовали, а желает поступать по своей воле.

Если бы те, кто искренно говорит о необходимости в будущем обществе власти для поддержания в нем равновесия, задали бы себе труд проанализировать свои самые сокровенные мысли, они уразумели бы, что они желают власти, лишь с оговоркой, что таковая будет или немедленно устранена, как только захочет принять какую-либо меру, польза которой не будет ими самими признана. Они мечтают только о такой власти, которая ни в чем не стеснит их свободной эволюции.

Но так думает каждый человек, и так как у каждого человека имеется свой особый взгляд на вещи, то, очевидно, всякая власть должна кого-нибудь угнетать.

Если бы убежденные сторонники власти проанализировали свои мысли, они поняли бы, что при данных условиях ими отстаивается принцип власти только против тех, кто не согласен с их воззрениями; сами они, по их мнению, настолько интеллектуально развиты, что могут обходиться без власти, но для других они отрицают такую возможность.

Правда, некоторые поклонники власти утверждают, что чем больше человек развивается, тем больше он становится рабом ассоциации, и поэтому пытаются во имя науки, доказать, что в развитом обществе не может быть места для свободы. Это абсурд, к которому мы вернемся впоследствии.

Другие также боятся зависимости индивидуума от общества, но не заходят однако так далеко и высказываются менее утвердительно и безапелляционно, они требуют власти ограниченной, ссылаясь на то, что весьма трудно удовлетворить всех и каждого, и потому необходимо выбрать середину и установить известные правила, которые бы не позволяли никому нарушать свободу своего соседа.

Действительно, абсолютно невозможно удовлетворить всех без исключения; но мы с своей сторону заметим, что это особенно верно для тех случаев, когда одни хотят принудить других жить по одному образцу и подчиняться одной власти, что, по нашему мнению, представляет вернейшее средство вызвать всеобщее неудовлетворение, исключая тех, в чьих руках находится власть.

Таким образом страшась истинной свободы, не зная на чем обосновать проповедуемую ими власть, сторонники власти прибегли к провозглашению принципа „большинства”, доброго старого большинства, которым оправдываются все гнусности и эксцессы, все кровопролития и грабежи, которые венчаются успехом. Но так как нет ни одного человека, который бы в какой-либо момент своей жизни не возмущался бы в большей или меньшей степени против какого-либо большинства, то мы спросим тех, кто считает большинство законом, по каким признакам можно заключить о законности данного большинства? где критерий, что именно этому большинству следует подчиняться?

Все системы власти, какие были во Франции начинали борьбу против большинства, будучи сами меньшинством, и не останавливались даже перед насилием, чтобы покорить себе большинство; пусть же нам скажут, где начинается большинство, которому мы обязаны подчиняться, и где кончается такое, которое можем игнорировать.

Если смотреть с этой точки зрения, то окажется, что социалисты уже заранее проповедывавшие подчинение непогрешимому большинству, должны были бы вместо того, чтобы ополчиться против буржуазии, покорно преклониться перед нею, ибо она представляет собою большинство, точно так же буржуазия, ныне требующая покорности от революционного меньшинства, должна была в свое время подчиниться монархии и дворянству, в руках которых была власть, вместо того, чтобы насильно вырывать ее из их рук, как было сделано ею.

Возможно, что буржуазия считает себя выше тех, кого она заменила у власти, и что социалисты, в свою очередь, считают себя выше её, которую собираются свергнуть: возможно, что оба правы, каждый с своей точки зрения, но это нисколько не доказывает, что пролетариат больше обязан подчиняться им, чем они обязаны были к тому же по отношению к своим предшественникам.