Тимоти Уилльямз - Черный Август

• Название: Черный Август
• Автор: Тимоти Уилльямз
• Издательство: «Мир»
• Жанр: Детектив
• Год: 1995
• ISBN: 5-03-003023-9, 0-575-05307-0

Роман современного популярного за рубежом английского писателя Тимоти Уилльямза «Черный август» – захватывающая детективная история убийства, которое расследует комиссар итальянской полиции Тротти, герой нескольких произведений Т. Уилльямза. Роман получил премию Ассоциации детективной литературы как лучшее произведение этого жанра в Европе в 1992 году.

---

– Вам она нравилась?

– Нравилась? Жениться я на ней не собирался. Хорошенькой ее при всем желании нельзя было назвать, а умела ли она шить и готовить, я не знаю.

– Вы рассуждаете весьма профессионально, – заметил Тротти.

– Профессионально? Я немного увлекаюсь автогонками – ралли и тому подобное. Участвовал даже в нескольких заездах в Монце. – Зажав сигарету между большим и указательным пальцами, он вынул ее изо рта и выпустил дым. – Слушайте, она была что надо. Не Орнелла Мути, конечно. Но что надо. Приятная компания. С ней было забавно. Поначалу она казалась такой веселой.

– Где это было?

– В Редавалле. В субботу, в конце июля.

Майокки посмотрел на стенной календарь.

– Двадцать первого?

– Родители только-только уехали на море. Они уехали восемнадцатого.

– Сколько вам лет, синьор Понтевико?

– Двадцать семь.

– А кем вы работаете?

Он дернул плечами:

– Помогаю отцу.

– В чем?

– Мы выращиваем цыплят, потом их экспортируем, в основном на Ближний Восток.

Тротти записал что-то на клочке бумаги:

– Вы сказали, что синьорина Беллони была очень веселой?

– Мне показалось, что Беатриче – она ведь так назвалась – сидит на каких-то таблетках. На психостимуляторах. Она всегда была какой-то нервной. И любила нашептывать мне на ухо всякие непристойности.

Майокки разжег трубку:

– Какие, например?

Лука посмотрел на Тротти и сказал:

– И она никогда не давала мне заплатить за выпивку…

– У нее были деньги?

– Вот еще одна разница между девчонками и женщинами в летах. Молодые всегда норовят что-то получить взамен – так или иначе, а ты должен платить. Ничего задаром.

– У Беллони были деньги?

– Куча. – Он покачал головой и присвистнул. – Она даже мне хотела всучить.

– И вы приняли?

– Любовник-латинец. – Его левая рука теребила золотое распятие на шее. – Синьор комиссар, я – любовник-латинец. – Он снова пожал плечами. – Вы, может быть, любите рыбалку или футбол, а ваш приятель любит курить трубку. У нас у всех есть маленькое хобби. Я – любовник. Ничего плохого в этом нет. Думаете, женщинам не нужен секс? Думаете, он им не нравится?

Плечи у Тротти вздрогнули:

– Я давно уже не в курсе дела.

– Я не сутенер, если вы это имели в виду. За деньги я этим не занимаюсь.

– Почему вы с ней спали?

– А почему бы и нет?

– Почему?

– Я же вам сказал – это мое хобби. Даже больше – это моя работа. Вы – полицейский, а я – любовник. – Он самодовольно дернул плечами. – Пользуясь вашим же выражением, – профессионал.

– А не боитесь что-нибудь подцепить?

Лука достал из бокового кармана джинсов небольшой пластиковый пакетик:

– Моя броня. Я ведь принимаю предохранительные меры, комиссар. Как, наверное, и вам на вашей работе иногда приходится надевать пуленепробиваемый жилет. – Он осклабился. – Мы, профессионалы, знаем, что такое риск. И идем на него подготовленными.

Ложь

Челюсти жевать перестали. Рот открылся, на треугольном языке лежал круглый шарик розовой жвачки.

– Вы думаете, я вру?

– Я этого не говорил, синьор Понтевико.

– Я вру?

Тротти вынул из пакетика очередной леденец.

– Вы о чем-то умалчиваете. Сокрытие правды.

Лука опять стал жевать и принялся теребить распятие на шее.

– Вы были ее любовником. Вы были любовником Снупи. Кто-то – она сама или какая-нибудь ее приятельница – звонит по телефону 113 и сообщает, что Снупи собирается совершить самоубийство. Из-за любви. Из-за неразделенной любви к вам.

– Я-то тут ни при чем.

– Это утверждаете вы, синьор Понтевико. Но теперь эта женщина мертва – насмерть избита. И моя задача – наша задача – найти виновного. – Тротти помолчал, нервно позвякивая леденцом о зубы. – Сейчас вы, пожалуй, подозреваемый номер один. О, я знаю, скоро феррагосто. И вы, и я, и комиссар Меренда – все мы хотим поскорее убраться из этого города. Подальше от жары и пыли, на несколько дней куда-нибудь на море. Или в горы. Или на озеро. Но все дело в том – и вы должны это понять, – что мы с Майокки в некотором роде специалисты. Может быть, вы и не виновны. Вполне возможно, даже скорее всего. Похоже, человек вы хороший. Но войдите и в наше положение. Как специалисты, мы обязаны посадить кого-нибудь в тюрьму. – Тротти перевел дух и покачал головой. – Почему бы и не вас? Конечно, вы можете быть и невиновным. Но это не слишком важно. Если вы невиновны или если для вашего пребывания в тюрьме не найдется достаточно веских оснований, в начале сентября судья всегда сможет отпустить вас на все четыре стороны. Виновны вы или нет, а имеющиеся у нас свидетельства явно против вас.

– На самом деле так, Тротти? – спросил Майокки.

– Господи, Майокки, мы запросто можем его задержать. Чего нам-то терять?

Лука затушил сигарету. Теперь он нервно тер распятие большим и указательным пальцами.

– Что у нас есть против него?

Тротти повернулся к Майокки, от трубки которого поднималось густое облако дыма.

– Почему бы вам не попробовать леденцы? Такая вонь от вашего табака.

– Что у нас против него есть, комиссар Тротти?

– А что вы предлагаете, комиссар Майокки? Мне бы все-таки хотелось выбраться из этого города. Торчать тут мне совсем не светит. Я намерен съездить в Болонью, повидаться с дочерью, посмотреть на внука. И если этот человек виновен, с какой стати мне отпускать его на Адриатическое побережье? Чтобы он развлекался там с разочарованной хаусфрау[30] или с изголодавшимися по сексу богатыми старухами? По его же собственному признанию, он дамский баловень. А вдруг он убийца? Вы представляете, что может произойти, если ему кто-то подвернется где-нибудь в Римини? Еще один труп, а нам с вами, Майокки, расхлебывать кашу. Всем будет лучше, если мы его на пару недель арестуем.

Тишина.

Майокки курил свою трубку, безмятежно наблюдая из-за клубов дыма за Лукой:

– Может быть, он все-таки говорит правду, комиссар Тротти?

Тротти сосал леденец. Лука уставился на свою руку. Он вспотел.

– Конечно же, я говорю правду.

Тротти поднялся и подошел к окну. Как бы между прочим, он произнес:

– Вам же были нужны ее деньги?

– Чепуха.

– Тогда из-за чего вы ее убили?

– Вы рехнулись.

– У меня очень мало времени, синьор Понтевико. Расскажите нам, пожалуйста, правду. Расскажите нам правду – и тогда, возможно, мы позволим вам ринуться в объятия ваших смуглянок в ночных клубах Римини.

Молодой человек вздохнул.

– Вы отвезли ее в Гарласко, не так ли?

Лука скрестил руки на груди, не отрывая одной руки от распятья.

– Да.

– Вы отвезли ее в «Каза Патрициа»?

– Куда?

– Вы же знали, что она там живет.

– А, в частный санаторий? То здание, что видно со станции?

Тротти кивнул: «Каза Патрициа».

– Там держат душевнобольных. Это…

– Да?

– Это частный сумасшедший дом, да?

– Вы же ее туда отвезли, разве нет? – спросил Тротти. – Вы с ней трахнулись, а потом отвезли ее туда, так?

Лука сильно побледнел:

– Я высадил ее на станции.

– Пожалуйста, не лгите. – Тротти повернулся к Майокки.

– У вас есть бланки на арест? – Он улыбнулся. – У вас такой порядок – не понятно, где только все хранится. – Он наклонился к Майокки, похлопал его по руке и как бы между прочим спросил: – Забыл вас спросить, Густаво, как жена?

– Мне кажется, он невиновен, комиссар Тротти.

– Он явно что-то скрывает.

Лука оставил распятие в покое.

– Я подвез ее в Гарласко до станции. Тогда я видел ее последний раз – до того, как через неделю мы встретились на вокзале.

– На вокзале?

– В городе. На центральном вокзале. Она мне названивала. Не знаю, как она достала мой номер в Римини, но мне это стало надоедать. А мне все равно нужно было возвращаться в Брони. Вот я и поехал в город. Там мы и встретились.

– Она уже наглоталась таблеток?

Под майкой дернулись плечи.

– Я тогда уже кое-что подозревал. В первый раз, когда мы занимались любовью, она взяла и уснула. А во сне все время дергалась. А потом я увидел ее на вокзале, здесь, на городском вокзале. За то время, что я ее не видел, она здорово похудела. И изо рта у нее пахло… ну знаете, как у людей, которые плохо питаются. И она была взбудоражена – сильнее, чем в Редавалле. Мне ее было жалко, но…

– Да?

– Я не знал, что делать. Народу на вокзале было немного, но уж очень странно она себя вела. Среди бела дня…

– Что?

– Схватила меня за ремень, сказала, что хочет заняться любовью. Еще – что любит меня. Называла меня какими-то странными именами – именами других мужчин. В общем, все было ужасно. Еще сказала, что без меня умрет.

– И что вы сделали?

– Я не знал, что делать. В толпе были и мои знакомые.

– Действительно, ситуация неловкая.

– Мне удалось вывести ее на площадь… Там слева, около камеры хранения, есть фонтанчик, фонтанчик с водой. Я отвел ее туда и вдруг разозлился. Сказал ей, что больше так не могу, что между нами все кончено. Сообщил, что помолвлен с другой.