Альберт Стародубцев - Дважды невидимый фронт. Ленинградские чекисты в тылу врага

• Название: Дважды невидимый фронт. Ленинградские чекисты в тылу врага
• Автор: Альберт Стародубцев
• Издательство: Издательский дом «Вече»
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9533-5102-7

Эта книга рассказывает об одной из наиболее засекреченных страниц Великой Отечественной войны — зафронтовой работе советских чекистов. Речь идет об организации партизанских отрядов, диверсионной работе, разведывательной деятельности. Книга написана ветераном органов госбезопасности на основе работы с огромной массой архивных документов.

---

Предательство эстонцев привело к тому, что 15 участников групп погибли в боях с карателями. 12 человек были захвачены немцами в плен и содержались в тюрьме г. Тарту. Вероятнее всего, их, за исключением одного, расстреляли. Основанием для такого вывода послужила обнаруженная 22 декабря 1944 года в камере № 2 Тартуской тюрьмы надпись, которая излагается в натуральном виде: «Сидела группа парашютистов 26/VI–44 г. Последняя ночь. 1) Шульгин Виктор. 2) Михеев Иван. 3) Егоров Евгений 4) Мулев… 8) Громов 9) Уваров… Иван Вершинин остался в камере один, наверное, ночью расстреляют 29/VI–44 г.».

Пропали без вести и две разведчицы-маршрутницы, И.К. Хомутовская и Э.Л. Эрна, которые были заброшены вместе с одной из групп для выполнения задания, не связанного с базой.

Что касается единственного уцелевшего из всех участников разведгрупп, то им является командир группы «Энтузиасты» Шульгин Виктор Петрович, который в послевоенные годы проживал во Владимирской области. О том, что он остался жив, стало известно в 1992 году, когда он обратился в Ленинградское управление за справкой, подтверждающей его участие в разведывательно-диверсионной деятельности по линии 4-го отдела. Справку ему выдали, а вот обстоятельствами, при которых ему удалось уцелеть, не поинтересовались. А жаль. Наверное, ему было что рассказать об обстоятельствах гибели участников по меньшей мере своей разведывательно-диверсионной группы. Впрочем, тот факт; что за пятьдесят лет Шульгин так и не посчитал нужным сообщить в Ленинградское управление о том, что он жив, позволяет выдвигать разные версии.

Предательство — очень веская, но не единственная причина провала операции. На командира группы «Балтийцы» и его заместителя были возложены задачи разной сложности, но в совокупности они требовали наличия боевого и оперативного опыта, позволяющего, помимо обустройства базы, развернуть разведывательную и диверсионную работу, осуществлять вербовку агентуры из местных жителей, а также при определенных условиях обеспечить уничтожение одной из немецких разведывательно-диверсионных школ. Тем не менее ни в первую, ни в последующие четыре группы не были включены оперативные работники, а число участников, имевших боевой опыт, было минимальным.

Не отличается глубиной проработки 4-м отделом и оперативная обстановка в Латвии. Не выделяя других упущений, все-таки следует обратить внимание на такой существенный элемент оперативной обстановки в зоне предполагаемого места дислоцирования базы, как нахождение там 2-й латвийской партизанской бригады, с командованием которой, а это очевидно, придется взаимодействовать. Следовало заранее определить уровень такого взаимодействия, тогда можно было избежать целого ряда недоразумений как с латвийской, так и с нашей стороны.

Все-таки провал базы в Эстонии кое-чему научил руководство 4-го отдела, и оперативный состав более вдумчиво отнесся к отработке мероприятий, связанных с созданием базы в Латвии… А поскольку туда подбирали опытных бойцов и оперативников, в конечном итоге база сработала более чем удовлетворительно.

4-я оперативная база

С учетом оперативно-тактических задач Ленинградского фронта и обстановки в Латвии Ленинградским управлением было принято решение, согласованное с 4-м Управлением НКГБ, — создать там оперативную базу, ориентированную в своих боевых и разведывательных действиях также на помощь и поддержку местного населения.

Во исполнение этого решения 27 февраля 1944 г. в район Лубанского леса у озера Лубана была десантирована с самолетов разведывательно-диверсионная группа «Первенцы» в составе 13 человек под руководством командира А.А. Кучинского и комиссара М.И. Хвиюзова, старшего оперуполномоченного 4-го отдела. В группе были три радиста, в том числе сотрудница 2-го спецотдела Управления Е.П. Вишнякова, что обеспечивало надежную связь с Центром. Особенностью этой группы являлось то, что в ее состав после соответствующей проверки были включены бывшие военнослужащие немецкой армии: чех Шимур, австриец Ильке и немец Браст, которых предполагалось использовать с учетом их национальности и знания немецкого языка.

После приземления группа подобрала удобное место для организации базы, осуществила ее маскировку, возвела заградительные укрепления, отработала надежные пути выхода из базы и возвращения обратно, что позволило ей в течение месяца наладить разведывательную работу, не вступая при этом в прямые столкновения с карателями. Только дважды, 9 и 15 марта 1944 г., бойцы вступали в удалении от базы в навязанный им бой, не понеся при этом потерь. К тому же состав базы пополнился 10 бежавшими советскими военнопленными.

В течение марта были собраны и переданы в Ленинград разведывательные сведения о близлежащих немецких гарнизонах, передвижении воинских подразделений по шоссейным дорогам и на участке железной дороги Резекне — Псков, а также об установленном немецкими властями режиме для местного населения.

4-й отдел Управления с учетом стратегической важности базы наращивал ее разведывательные и боевые возможности. В период с 27 марта по 11 апреля база пополнилась 7 группами в количестве 51 человека. Тем самым было завершено ее создание и превращение в боевое подразделение численностью до ста человек.

Перед руководителями базы были поставлены следующие задачи: проведение разведывательной работы, разгром штабов немецких воинских частей и комендатур, взятие «языков», выявление агентуры противника, предателей и пособников и их уничтожение.

Первый командир базы Кучинский был энергичным, решительным и очень храбрым человеком, лично водил бойцов на исключительно дерзкие операции. Что касается комиссара Хвиюзова, то на него, опытного 28-летнего сотрудника 4-го отдела, возлагались особые надежды. За его плечами были участие в финской войне, учеба в Могилевской межкраевой школе НКВД. В Управление он пришел в 1940 году, но к моменту заброски успел в течение двух лет поработать в 4-м отделе на разных участках, благодаря чему получил разностороннюю разведывательную подготовку. 30 декабря 1943 г. приказом НКВД СССР ему было присвоено звание старшего лейтенанта госбезопасности.

Уже в первые дни пребывания на базе проявились такие его качества, как рассудительность, обстоятельность во всем, забота о подчиненных. Как комиссар, он проводил работу по сплочению личного состава, повышению его боеспособности, создавал в отряде атмосферу взаимопомощи, взаимной поддержки и товарищества, при том что непростым был состав теперь уже отряда, где присутствовали как бывшие немецкие, так и бывшие советские военнопленные.

Неподалеку от базы размещалась именно та 2-я латвийская партизанская бригада, о которой сказано выше, и оперативная целесообразность требовала взаимодействия с ней, к чему Кучинский относился более чем прохладно, ошибочно полагая, что в разведывательно-диверсионной работе вполне можно обойтись без местных партизан и поддержки населения. Каких-то очевидных трений с командирами латвийской бригады не возникало, но у тех появился повод при выходе на связь со своим представительством при оперативной группе штаба партизанского движения в Валдае постоянно высказывать разного рода жалобы, в частности, на нежелание руководства базы взаимодействовать с ними по вопросам проведения совместных операций, а также информировать о намечавшихся карательных действиях в отношении немецких пособников. В то же время имели место случаи, когда латышские партизанские командиры приписывали себе результаты диверсионных операций, проведенных базой, а также пытались переложить на чекистов вину за совершенные ими самими насильственные действия по изъятию у местного населения продовольствия, скота и одежды. Наша база не нуждалась в продуктах питания, так как снабжалась всем необходимым в централизованном порядке.

И все же Хвиюзову удавалось находить взаимопонимание со своим коллегой — комиссаром латышских партизан, от которого он получал довольно обширную информацию, в частности, о намечавшихся теми диверсионных актах, что позволяло избегать непредвиденных столкновений и лишней затраты усилий.

Кроме того, приходившие на базу связные партизанской бригады в ходе опросов давали сведения о конкретных лицах из местных жителей, настроенных патриотично. Некоторых из них Хвиюзов использовал для получения разведданных и выявления предателей и немецких пособников. Связные доверительно предоставляли ему информацию о процессах, проходивших внутри латышской партизанской бригады, настроениях среди руководящего и рядового состава, в частности, об ориентации большей части партизан на прозападное решение прибалтийского вопроса по окончании войны. Нередко связные по идейным соображениям выказывали готовность войти в состав базы для оказания помощи в проведении агентурно-оперативной работы, от чего Хвиюзов уклонялся, чтобы не обострять отношения с командованием латвийских партизан и не давать повода для жалоб.