Пэлем Вудхауз - Том 12. Лорд Дройтвич и другие

• Название: Том 12. Лорд Дройтвич и другие
• Автор: Пэлем Вудхауз
• Издательство: Остожье
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2002
• ISBN: 5-94297-042-4

В этой книге три романа П.Г. Вудхауза, ранее не публиковавшиеся: «Неуемная Джилл», «На Вашем месте» и «Французские каникулы».

---

— А он не верит?

— Да.

Клаттербак свистнул.

— Что же вы будете делать?

— Знаете, у нас в маки я научился двум-трем штукам. Попробую их использовать.

— Каким это штукам?

— Способам, помогающим вывести кое-кого из строя.

Клаттербак его понял.

— То есть стукнуть?

— И связать. Вы не возражаете?

— Что вы, что вы! Ни в коей мере. А потом?

— Летим с Терри в Америку. У нее как раз есть билеты.

— В Америку, да? Загляните к моей супруге.

— Непременно.

— То есть вы ее не увидите, но через дверь поговорить можно.

— Замечательно! Поеду к ней с женой.

— Вы говорили, что не женаты.

— К тому времени женюсь.

— На Терри?

— На ком же еще?

— Это хорошо. Она мне нравится.

— А уж мне!

— PARLEZ FRANCAIS! — взревел комиссар. Клаттербак приветливо ему улыбнулся и оптимистично взмахнул рукой. Потом он снова стал серьезным.

— А эти ваши штуки сработают? — засомневался он.

— До сих пор не отказывали.

— Большой он очень…

— Бывали и побольше.

— Поймите меня правильно, — сказал Клаттербак, — я всецело за то, чтобы вывести его из строя. В жизни не видел человека, который бы в этом так нуждался. Даже среди авторов, и то… Я просто подумал, не попробовать ли сперва чего-нибудь другого.

— Чего именно?

— Прежде всего, тут требуется такт.

— Такт?

— Помните этого бармена, моего земляка? Он рассказал мне: часто, особенно по субботам, посетители несколько распускаются. По его словам, лучше всего на них действует такт. Сперва умягчаем жертву спиртным напитком. Я далеко не уверен, что шампанское не зачарует нашего противника.

Джефу показалось, что Клаттербак — наивный оптимист (если помните, именно так подумал издатель о маркизе). Кто-кто, а комиссар вряд ли поддастся шампанскому.

— Что ж, попробуйте, — равнодушно отвечал он.

— Пробовать нужно все, — назидательно промолвил Клаттербак, — это мой девиз.

И, налив бокал шампанского, он поднес его комиссару, который тихо сидел, сложив на животе руки.

— Шампань, мусье? — осведомился издатель. — Вулеву?[143]

Комиссар удивился. Конечно, он заметил вино, они все замечают, но не надеялся на угощение. Лицо его смягчилось; неприязнь к американцам дала первую трещину. Выпив бокал до дна, он отдал его Клаттербаку, а тот налил ему снова.

Джеф недоверчиво смотрел на пиршество любви.

— Ничего не выйдет, — сказал он.

— Может, смягчится?

— Нет.

— А вы посмотрите, что сейчас будет, — заметил издатель. — Сюда я бросил таблетку.

Джеф охнул, понимая, что недооценил находчивость дивного издателя. Вот так всегда. Пылкая юность мыслит о насилии, мудрая зрелость знает и другие способы.

— Тот бармен дал мне вчера две штучки. Когда вы достигнете моих лет, — назидательно сказал Клаттербак, — вы узнаете, что нет дилеммы, которой не решит снотворное. Дали бы мне власть, каждый ребенок, с самых ранних лет…

Он прервал свою речь. Комиссар соскользнул на пол и удобно залег там, отрешившись от земной суеты. Клаттербак оглядел его, как Микеланджело оглядывал свои шедевры.

— Говорил я вам? Такт. Что лучше такта?

Он развил бы тему, если бы не зазвонил телефон и он не кинулся к нему, как подобает примерному мужу.

— Алло? Да? Что? А, здравствуй, душенька! Как ты там? Что-о? Пыталась дозвониться в «Ритц»? Но я не в Париже! Я в Ровиле. Да, такое местечко. Приехал сюда к автору. Выехали с ним из Парижа вчера днем, всю ночь провели в дороге.

Краем глаза он увидел Терри и нежно помахал ей рукой.

— Пока, Расе, — сказал Джеф.

— Увидимся в Америке, Джеф, — отвечал издатель. — Почему я называю тебя Джеф, душенька? Это не тебя, лапочка, это автора. — Он оглянулся, все ушли. — Слушай, знаешь, кого я встретил? Терри Трент. Ну, из этих, с медом. Помнишь ее, да? Она выходит за автора. Его зовут граф д'Эскриньон, а отец у него — маркиз какой-то. Летят сегодня в Америку, зайдут к тебе… — Дверь тихо открылась. — Я позже позвоню. Тут пришла старшая сестрица — да-да, Кейт, — и я ей должен объяснить, почему на полу лежит полицейский. Целую, целую! Еще позвоню.

Он положил трубку, поправил очки и приготовился объяснять положение дел несколько изумленной даме.

Глава XII

1

Мистер Клаттербак сидел в своем офисе на Мэдисон-авеню и ждал Терри, чтобы пойти с ней в ресторан.

Девять месяцев, истекшие с того дня, когда он так удачно проявил такт в ровильском отеле, несколько увеличили его объем. Войдя и увидев его, Терри подумала: «Нет, как он это делает?» Сам Шекспир, и тот спросил бы: «Какою пищей добрый Клаттербак довел себя до толщины такой?»

— Следите за фигурой, Расе, — с материнской заботой сказала Терри.

— Кому бы говорить! — откликнулся обиженный издатель. — Между прочим, вы опоздали.

— Минуты на две. Джеф позвонил из Бостона. Он там с пьесой.

— Как, получается?

— Будет гвоздем сезона.

— И в Нью-Йорке тоже. Всегда так, — печально сказал хозяин. — Нет в мире справедливости. Я сгораю тридцать лет на работе, а что толку? Ваш драгоценный Джеф пишет книжку за несколько недель, Сэм Берман ее инсценирует, тоже недели за две, и она идет год за годом, это я вам обещаю. Кроме того, он получит четыреста тысяч долларов за экранизацию.

— Он не все получит.

— Вполне достаточно. Нет, более чем достаточно. Наживаются только авторы. Вскоре вы увидите, как я торгую на углу карандашами. Если смогу их купить.

Терри погладила его по лысине.

— Не узнаю Рассела Клаттербака! — сказала она. — Я понимаю, что с вами. Подсознательно, неосознанно вы хотите есть. По своей духовности вы этого не видите. Оставь вас без присмотра, вы будете нюхать розу и думать о возвышенном. Куда мы, кстати, идем? Не скупитесь. Можно подвести под графу «Развлечения».

— Мы идем в «Мазарэн». Лучшее место в городе. Я — один из владельцев. Пошли, пошли! Не сидеть же нам тут до вечера! Женщины — страшные копуши. Суетятся, мечутся… Миссис Клаттербак точно такая же. Да, кстати. Не придумаете, почему меня не будет завтра вечером? Для жены, естественно.

— Нет, не придумаю.

— Придется спросить Джефа. Где он там, в Бостоне? В «Ритце»? Позвоню из ресторана. Завтра большая игра, без меня не обойдутся. Бессмысленно садиться за покер, если не готов играть до утренней зари. Джеф что-нибудь придумает. Он человек надежный. Прямо не верится, что он француз!

— А что в них плохого?

— Ну, чешут по-своему. Бородки носят.

— Джеф бреется.

— Да, — признал честный Клаттербак, — бородки у него нет. Хотя, кто его знает, может отрастить… Скучаете без него, а?

— Еще как! Знаете стихи про эту тетю, которая тосковала по роковому возлюбленному?[144]

— Нет.

— А надо бы. Издатели вообще-то читают?

— Не больше, чем требуется.

— Словом, эта тетя — я.

— Так что от брака не устали?

— О, нет!

— Еще рано судить. Сколько вы женаты?

— Восемь месяцев три недели и два дня. Это — рай, и все лучше и лучше.

— Да, брак — вещь неплохая, но есть у него и изъяны. Вот подождите ветрянки.

— Ветрянки?

— Очень хлопотно. У моей жены была.

— Правда?

— Еще бы! Вся в розовых пятнышках.

— Да у нее же недавно была корь!

— Да, была.

— У нее что хочешь бывает.

— Это верно. Подхватывает любую заразу. Корью болела дважды.

— Я думала, так нельзя.

— Ей можно. Ну, спрашиваю в последний раз, идете вы или нет?

«Мазарэн» был одним из тех роскошных ресторанов, которые кишат между Мэдисон и Парк-авеню. Он, несомненно, процветал. Сперва казалось, что мест нет, но для мистера Клаттербака отыскали уютный уголок. Вообще принимали его, как царя, официанты кидались к нему по первому знаку. Когда толпа поклонников поредела, Терри и Рассел начали свой пир.

Великий издатель никогда не начинал пиров с духовных радостей и душевных излияний; поначалу он ел в сосредоточенном молчании. Наконец настал миг, благоприятный для беседы.

— Ну, вот, любезная Терри, — сказал он.

— Ну, вот, любезный благодетель.

— Я хочу поговорить об издателях и писателях. Уинч и Клаттербак издали книжку вашего избранника. Почему же они — в стороне? Где наши права, где наши выгоды? Все — у писателей.

— Так их, Расе! Бей бедняков!

— Ха-ха, бедняков! Да они все, как один, богаче меня. Кто зимует во Флориде? Писатель. Чей лимузин окатывает грязью издателя, который тихо ждет автобуса? Посмотрите на своего супруга. Купается в золоте. Я думаю, он всем доволен?

— Д-да, он рад, что книжка расходится…

— Хорошо издана!

— …и пьеса имеет успех…

— Дополнительные права. Мы их тоже когда-нибудь получим.