Александр Шубин - Мифы советской страны

• Название: Мифы советской страны
• Автор: Александр Шубин
• Жанр: История

Война за людское сознание в наше время играет более важную роль, чем война за города и территории. И если мы хотим быть свободными и независимыми, руководствоваться своими интересами, а не внешними сигналами, управляющими нашим сознанием, то первый шаг к свободе - поиск истины, в том числе - реальной картины событий недавнего прошлого, их механизма и смысла.

История — это сфера, в которой закладываются наиболее глубокие стереотипы мышления, сопоставимые разве что с языковыми. Естественно, что манипулирование информацией не может обойтись без строительства исторических мифов. Миф – способ упрощенного мышления. Он опирается на одну часть реальности, игнорируя другую. Вырванные из реальности факты увязаны так, чтобы получилась простая схема, пригодная для управления сознанием человека в его сегодняшней жизни. Ему предлагаются образы героев для подражания и уважения, а злодеев – для негодования. Герои и злодеи должны быть похожи на сегодняшних персонажей, их действия должны быть сопоставимы с нынешней ситуацией. Собственная логика исторической ситуации только мешает мифотворцам. Но они вынуждены как-то считаться с ней. Ведь человек только тогда подчиняется мифу, если считает его правдой. Ведь помочь вам может только реальный исторический опыт, а миф помогает манипулятору вашим сознанием.

---

До 1 декабря 1934 г. Сталин был готов терпеть оппозиционные разговоры при условии, что они будут происходить в узком кругу. Но вот кто-то стал расчищать с помощью террора дорогу к власти оппонентам Сталина. И Сталин решил, что ждать больше нельзя – началось широкомасштабное расследование контактов оппозиционеров. Теперь связь коммуниста с оппозиционером считалась преступной. И это «преступление» было массовым.

* * *

Сегодня обсуждается существование различных группировок, которые в это время представляли угрозу для Сталина и его ближайших соратников в середине 30-х гг.:

1. Левые радикалы (в том числе сторонники Троцкого и Зиновьева), преимущественно молодежь. Некоторые леваки мечтали о повторении подвигов «Народной воли».

2. Коммунистические идеологи, обсуждающие различные тактические способы устранения сталинской группы и восстановления внутрипартийной «демократии».

3. Внепартийные интеллектуалы – «спецы», бывшие члены оппозиционных партий.

4. Партийные «бароны», недовольные сталинским централизмом и волюнтаризмом, разочарованные первыми итогами реализации сталинской стратегии и возмущенные репрессивным наступлением НКВД.

5. Недовольные военные руководители[388].

Связи между всеми этими группами неустойчивы, стратегические цели — различны. Но их объединяет одна общая тактическая цель — устранение сталинской олигархии.

Ход сталинских расследований в 1934-1937 гг. показывает, что убийство Кирова до некоторой степени дезориентировало Сталина. Он сосредоточил внимание на бывших оппозиционерах, в то время как угроза исходила с другой стороны. Отсюда – и сталинское недовольство Ягодой, несмотря на то, что он успешно справился с подготовкой процесса Каменева-Зиновьева. Весной 1937 г. Сталин узнает нечто, что заставляет его «отказаться от планомерности» следствия 1934-1936 гг.

Сталин действует так, будто действительно столкнулся с серьезной угрозой переворота. Развернулись аресты партноменклатуры, которая не была причастна к оппозициям. А затем разразилось «дело военных». Сталин будто внезапно узнал о партийно-военном заговоре, причем из источника, которому доверял. Не случайно, что события развернулись в преддверии планового июньского пленума ЦК. Именно он мог придать легитимность смене руководства.

Почему признались военные?

Импульс террору придало «дело военных». В мае начались аресты в военной верхушке СССР. Сталин шел на большой риск, затронув военную касту. Если заговора не было, то он просто провоцировал его своими репрессиями против «генералов». Но самое удивительное в этой истории даже не это, а то, как быстро мужественные полководцы признавались в страшных и позорных преступлениях.

26 мая, всего через четыре дня после ареста, Тухачевский признал, что с 1932 г. участвует в заговоре и шпионит на Германию. Что так быстро?

Дочь Тухачевского утверждает, что маршал согласился подписать показания, когда следователь привел к нему ее, 13 летнюю, и обещал истязать девочку. Тухачевский ответил: «Уведите ее. Я все подпишу»[389]. Через две недели Тухачевский предстанет перед судом своих коллег. Тут бы и рассказать, какой угрозой были вырваны абсурдные показания. Это заявление гарантировало бы и безопасность дочери, и позорный провал следствия, крушение всего обвинения. Но нет. Об этом Тухачевский молчит, показания на суде подтверждает.

Считается, что Тухачевского зверски избивали, так как на его показаниях 1 марта обнаружены пятна крови, несколько маленьких мазков, имеющих «форму восклицательных знаков»[390]. Брызнула кровь на бумагу. Воображение драматурга Э. Радзинского развивает сюжет триллера, написанного то ли им, то ли самим Сталиным: «В деле на отдельных страницах видны бурые пятна, как установила экспертиза — следы крови. Вводя пытки, Хозяин, конечно, думал о будущем — военные покрепче штатских, так что пытки должны были пригодиться»[391]. Но что-то здесь не клеится. Военные покрепче штатских. Но большинство штатских партийцев отказались выступать на публичных процессах несмотря на многомесячную «обработку», а Тухачевский по Радзинскому сломался под пытками за два дня. Ну, хорошо, Радзинский перепутал дату ареста. Все равно что-то быстро. И не только Тухачевский, но все арестованные спешат «оклеветать» себя и товарищей. Да и с кровью на бумаге все не так однозначно. Пусть не на листах, а на листе, и не пятна, а пятнышки. Но все равно: если уж запачкали показания кровью маршала, что мешает их переписать. Тем более, что он уже несколько дней как согласился сотрудничать.

Показания опубликованы в 1989 г. Они написаны аккуратно рукой самого Тухачевского. Более ста страниц. «Что же касается кошмарных пятен крови, да еще «имеющих форму восклицательного знака», то они действительно есть, но не на собственноручных показаниях Тухачевского, а на третьем экземпляре машинописной копии…»[392], — иронизирует публикатор. Машинистку избивали злые следователи? Или она просто порезала палец?

Действительно били Уборевича и Эйдемана. Насколько сильно? Через две недели суд, и никаких следов не должно остаться. Но стоило только «нажать», и последовали признания. «Выбитые показания» можно было опровергнуть на суде. И часть показаний там действительно опровергли. Но не все.

С какой стороны ни посмотри, а «физическое давление» никак не дотягивает до объяснения поведения военачальников. Они ведут себя так, как будто действительно виновны в «государственной измене».

Более того, сами показания Тухачевский не просто подписывает, а пишет. Так сочиняет, что никому из следователей не сочинить. Со стратегическим размахом. И руки «поле пыток» не дрожат. Вывод Тухачевского в его обширной исповеди был самоубийственным: «Таким образом, развивая свою платформу от поддержки правых в их борьбе против генеральной линии партии, присоединяя к этому в дальнейшем троцкистские лозунги, в конечном счете антисоветский военно-троцкистский заговор встал на путь контрреволюционного свержения советской власти, террора, шпионажа, диверсии, вредительства, пораженческой деятельности, реставрации капитализма в СССР»[393]. Зачем маршалу и другим военачальникам, в руках которых находятся значительные массы войск, устраивать поражение страны в войне (победу в которой они с таким упоением готовили), почему не организовать просто военный переворот? Абсурд. Очевидно, такие признания нужны Сталину для компрометации заговорщиков. Но почему Тухачевский в здравом уме и твердой памяти подмешивает к вполне реалистичной картине подготовки антисталинского переворота фантастическую картину организации «пятой колонны». На чем основана его надежда, что оболгав себя таким образом, он сумеет сохранить себе жизнь и известное влияние? Почему после расстрела Зиновьева, Каменева, Пятакова Тухачевский верил, что Сталин оставит его в живых?

Ответить на этот вопрос помогают показания Тухачевского о планах организации поражения СССР в войне, которые так и называются — «План поражения». По существу это стратегические соображения Тухачевского об основных угрозах при войне с Германией. Тухачевский демонстрирует глубину своего мышления, полноту знания проблемы, время от времени вставляя: «я предложил Якиру облегчить немцам задачу…» Но можно было и не облегчать, так как в нынешних планах есть недостатки, из-за которых «поражение не исключено даже без наличия какого бы то ни было вредительства»[394]. Не нужно вредительство. Да и не было его. Тухачевский убеждает Сталина: без меня вы не сможете доработать планы будущей войны. Признав свою вину, Тухачевский пытался доказать свою военную квалификацию. Зачем? Вспомним опыт большевиков, к которому Сталин обратился в мае — коллективное руководство войсками. Это – практика гражданской войны, когда комиссары должны были подстраховать военных специалистов. Военные, которым не доверяют политически, все равно используются на службе. Без их квалификации не обойтись. Но Тухачевский не мог не понимать, что после всего случившегося политики будут настолько сильно бояться своих генералов, что могут их расстрелять даже вопреки целесообразности и желанию. Поэтому побежденные должны предоставить победителям гарантии, что больше не будут претендовать на политическую власть. Для этого они должны были пожертвовать своим престижем (по крайней мере до Войны, которая все спишет и оправдает), признаться в позорных преступлениях. Только на этих условиях Сталин мог доверить им хотя бы роль «военспецов». Это была путевка в жизнь для людей, уверенных в том, что они нужны Сталину. Только Тухачевский и другие генералы не знали, что Сталин не считал их незаменимыми.

* * *

Генерал НКВД А. Орлов, cбежавший от Сталина, рассказывает, что уже в феврале 1937 г. был проинформирован родственником, что военные собираются арестовать Сталина. Если информатор Орлова З. Кацнельсон или сам Орлов не выдумали эту историю[395], судьба Сталина висела на волоске. Версия Орлова, конечно, не является исчерпывающим доказательством существования заговора. Однако она предлагает рабочую гипотезу, которая объясняет множество фактов, необъяснимых с точки зрения юридического подхода (в том числе и неизвестных Орлову). В. Роговин считает, что есть основания считать свидетельство Орлова достоверным: «Генералы отнюдь не стремились к установлению в СССР военной диктатуры. Они хотели восстановить большевистский режим и поэтому выбрали такой мотив свержения Сталина, который мог перетянуть на их сторону большинство ЦК»[396].