Всеволод Крестовский - В дальних водах и странах. т. 2

• Название: В дальних водах и странах. т. 2
• Автор: Всеволод Крестовский
• Жанр: Прочая документальная литература

Всеволод Владимирович Крестовский — известный русский писатель XIX века, автор романа «Петербургские трущобы» — книги о «сытых и голодных», «авантюрного романа» в шести частях, где он впервые, задолго до М.Горького, изображает героев столичного «дна». Писатель оставил богатое наследие: романы, повести, отдельные рассказы, многочисленные переводы, дневники и путевые заметки, изобилующие многими контрастами как в стиле, так и привязанностях. Был также широко известен как талантливый военный журналист.

Предлагаемые читателю путевые заметки В.В.Крестовского «В дальних водах и странах» — подробный отчет (несмотря на некоторые сокращения, не повлекшие полноты восприятия) участника экспедиции адмирала С.С.Лесовского и его штаба из Одессы в далекие Японию и Китай через Босфор, Средиземное море, Суэцкий канал и Индийский океан. В произведении раскрылся недюжинный талант писателя как наблюдательного путешественника, обладающего образным языком, талантливого бытописателя.

---

Отведав в министерском ресторане свежих устриц, весьма мясистых, но отличающихся несколько своеобразным привкусом, что, впрочем, не вредит их съедобности, отправились мы в соседнюю часть города, известную под названием Асакса-Окурамайя, взглянуть на знаменитый тамошний храм Кинриусан, посвященный Кваннон или Каннон-сама — буддийскому божеству, играющему роль посредника между землей и небом.

От Уэнно до Асаксы, по здешнему очень близко, — не более двух верст; поэтому через четверть часа мы уже остановились перед проходом, ведущим ко главному порталу храма и, выйдя из дженерикшей, были тотчас же подхвачены потоком густой толпы, двигавшейся вперед, в то время как другой подобный же поток, о-бок с первым, следовал ему навстречу, в обратную сторону. Весь круговорот этого движения совершался чрезвычайно спокойно и чинно: не то что давки, даже толкотни было мало, и нигде ни малейшего беспорядка. А между тем полицейских почти не видно. Как хотите, это такое удивительное уважение к порядку, какого нигде в Европе не встретишь. Тут перемешиваются все слои общества, и на всех лицах вы явно читаете чувство добродушной веселости и вежливого, деликатного внимания к окружающим. Японская толпа — толпа вполне благовоспитанная.

Широкий, вымощенный плитой проход, по которому мы теперь двигались, проложен с юга на север через площадь, служащую местом постоянной продажи цветов и растений. В настоящее время по обеим сторонам его расположились временные лавочки и ятки. Здесь теперь специальная ярмарка детских игрушек, очень напомнившая мне по своему характеру наши петербургские "вербы". Надо сказать, что в последние четырнадцать дней последнего месяца в году всегда происходит в Асаксе большая ярмарка, которую ежедневно посещают сотни тысяч народа не только из города и его окрестностей, но также из ближайших провинций; вход открыт с восхода солнца и до полуночи. По вечерам во всем квартале Асаксы зажигается разнообразная иллюминация, в которой, однако, преобладают красные фонари как выражение довольства и веселости; то там, то здесь беспрестанно вспыхивают бенгальские огни, а с моста Риогоку взвиваются в темное небо ракеты, рассыпаясь разноцветными звездами, в то время как на Огаве с плотов и лодок бьют огненные фонтаны, вертятся огненные колеса и спирали, и батальным огнем идет неумолкающая трескотня китайских "шутих" и звездчаток. Каждая семья в эти дни непременно посетит, и даже неоднократно, асакскую ярмарку вместе со своими чадами и домочадцами. Тут специально детский праздник. Доброе божество Каннон-сама, желая усладить для смертных под конец года нелегкий жизненный путь, пройденный ими в течение одиннадцати с половиной месяцев и оставить в их душе доброе чувство примирения со всеми пережитыми за год неприятностями и невзгодами, радушно открывает весь район своего святилища для детского праздника, так как божество это знает, что для японской семьи нет большего удовольствия, как доставить радость своим детям.

Между детскими игрушками асакской ярмарки наиболее видное место принадлежит воинственным предметам вроде жестяных самурайских сабель, бердышей и самострелов. Наряду с этим очень хороши по своей натуральности куклы людей и животных с движущим или звуковым механизмом и обыкновенные, а также всевозможные коробочки и иные изделия из плетеной соломы и бамбуковых волокон; но в особенности замечательны игрушки из тесового дерева (некрашенные), которые являются скорее даже сельскохозяйственными моделями, годными хоть сейчас в любой музей. В этом последнем отделе выдаются по художественности своего исполнения модели японских домиков и храмов, мореходных фуне и разнохарактерных лодок, повозок, сельских орудий и домашней деревянной утвари. Но вот и дань современности и прогрессу: мы видим целый железнодорожный поезд с заводным механизмом в локомотиве; видим и винтовой пароходик, который при помощи такого же механизма может плавать по садовым прудам и канавам; во многих деталях этих последних игрушек преобладает тот же модельный характер, то есть стремление как можно точнее передать все, что есть в действительности. Немало тоже продается тут воздушных змеев (одна из популярнейших и самых любимых игрушек в Японии), вееров и пестрых зонтиков, воланов в виде разрисованных кипарисных лопаток, искусственных цветов, бабочек, птичек, красных фонариков и тому подобного. Не менее важную роль, конечно, играют на этой ярмарке разные фрукты и сласти. Внимание маленьких лакомок более всего привлекают торт-кастера и очень вкусные вяленые плоды какого-то фрукта вроде большой сливы, известные здесь под названием каки, тогда как взрослые лакомки, по-видимому, предпочитают обсахаренные бобы, горох и кукурузные зерна. Наряду с игрушечными и кондитерскими лавками, встречаете вы "под Асаксой" и торговлю съестным как в разнос, так и под ятками. где для приманки гуляющей публики очень аппетитно выставлены жареные рисовые пирожки и шарики, облитые острою бобовою соей, жареная и сушеная рыба и дичь, куры и утки, блюда из трепангов, каракатиц и акульих жабр, разные соленья, варенья и маринады, имбирь и другие пряности. В некоторых лавочках продаются деревянные чашки, тарелки и подносики с очень искусно вырезанными рисунками вроде цветов, насекомых и птиц в сопровождении стихов и пословиц, очень бойко написанных с помощью только резца. В других лавчонках вы можете сделать большой выбор фарфоровых флакончиков и миниатюрных чайничков очень разнообразной и всегда изящной формы, вылепленных из красной, черной и серой глины; все эти вещицы тоже с надписями и рисунками. Затем идут писчебумажные лавки, щеголяющие в особенности пачками слегка разрисованных конвертов и разнообразными письменными приборами, книжные лавки с изданиями для детей и народного чтения и лавки народных и детских лубочных картинок. Тут вы находите большой и разнообразный набор сюжетов религиозных, национально-исторических, юмористических и педагогических. В особенности интересны последние, обыкновенно предлагаемые покупателю целыми сериями, из коих одна изображает, например, от начала до конца всю процедуру возделывания и дальнейшей обработки риса, другая — такую же процедуру ухода за шелковичным деревом и червем и все шелковое производство, третья — культуру хлопчатника или чайного куста и фабрикацию чая; затем идут серия замечательных мест, городов и храмов Японии, разные ремесла и промыслы в картинках, и все это с пояснительным текстом тут же, где-нибудь сбоку, на полях рисунка. Очень хороши также азбуки, где каждому знаку соответствует изображение какого-либо предмета с созвучным ему названием.

Необходимо заметить, что вся асакская ярмарка отличается просто баснословною дешевизной, так что наш брат-европеец не понимает даже, из-за чего тут стоило работать. Кажись, мы много уже перечислили всяких выставленных вещей, но этим далеко и далеко еще не исчерпано все разнообразное содержание асакской торговли. Так, например, тут в это время идет очень бойкая продажа некоторых предметов, специально предназначенных согласно древним обычаям страны для наступающих праздников, а именно, к проводам старого и встречи нового года. Вот, например, из кадушек, наполненных водой, торчат свежесрезанные, усыпанные только что распустившимися цветами ветви сливы и других фруктовых деревьев, которыми на Новый год непременно должно быть украшено жилище каждого домовитого японца даже и в том случае, если оно заключается в бедной, плавающей по каналам лодке. Вот так называемые "дерева счастия", способствующие домашнему благополучию и в особенности счастью и здоровью детей, а потому обязательно долженствующие находиться в каждой семье ко встрече Нового года. Для дерева счастия срезывается пушистая ветвь плакучей ивы, на прутики которой навешиваются цветные бумажки, семиколенчатые бумажные джин-дзи и разные амулеты, из коих каждый имеет свое аллегорическое значение; тут вы видите между ними сделанные из воска или рисового теста рыбу тай, маску толстощекой Окаме — добрейшей, чадолюбивейшей и толстейшей из хрей японской мифологии; далее на прутьях болтаются игральные кости с очками и кости домино, золоченые кружки и пластинки, изображающие денежные знаки, в особености золотые кобенги23, разные картонажи, блестящие зеркальца, стеклянные шарики и фольговые фигурки, пряники и конфеты. Эти дерева счастия дарятся родителями и домашними друзьями малолетним детям как новогоднее приветствие с пожеланием всех тех благ, которые аллегорически представляются навешанными на ветки вещицами. Вот продаются красные яйца, совершенно такие же как у нас на Святой неделе; здесь, говорят, принято блюдом таких яиц украшать новогодний семейный обед и одарять ими домашнюю прислугу и родственников, являющихся в дом с новогодним визитом. Наконец, вот большая лавка с огромным выбором самых разнообразных масок, носов, париков и фантастических костюмов, так как обычай ряжения под Новый год издревле распространен в Японии, не менее чем у нас на Святках. Эту лавку вы еще издали можете признать по громадной маске толсторожей Окаме, качающейся над толпой на конце длинной и гнутой бамбучины. И каких только нет тут рож и лиц — и людских, и скотских, и совершенно фантастических! Даже рыжеволосого, длиннозубого Джон-Буля и того найдете. Впрочем, тут же можно найти не только маски, но и превосходно вырезанные из дерева и до живости натурально разрисованные головы представителей разных японских общественных и этнографических типов для музейных манекенов. Это все произведения мастерской знаменитого токийского игрушечного мастера-резчика и лепника Бенгоры, отличающегося также своею замечательною дешевизной. Много есть тут и других лавочек, торгующих масками, но Бенгори по справедливости принадлежит пальма первенства.