Владимир Колышкин - Атолл

• Название: Атолл
• Автор: Владимир Колышкин
• Жанр: Ужасы и Мистика

   Главный герой романа "Атолл" - американский писатель-миллионер живет на тропическом острове, где обрел свое счастье с молодой аборигенкой.

   Но его жизнь на собственной яхте не так безмятежна, как кажется. Темные мистические силы, некогда соблазнявшие писателя в Нью-Йорке, дотянулись и до его тропического рая.

---

   "Вот же идиот!" - огорчился Джон Кейн. - Он мою шутку принял за чистую монету".

   Моррис плюнул обидчику в рожу. Диккер неловко ударил Морриса по щеке, как бьют женщины. Моррис презрительно скривился, на худом его лице еще добавилось морщин.

   - Ты дерешься, как баба! - сказал он и с ехидной улыбкой прибавил: - Недаром Чак и Гарри хотели тебя трахнуть, ха-ха-ха!

   - А ты знаешь, где сейчас эти ублюдки - Чак и Гарри? Не знаешь? А я тебе скажу. Не более получаса назад мы с мистером Кейном повстречали их в лесу и прикончили гадов! Тра-та-та! - из автоматов.

   Диккер весь затрясся, показывая как он стреляет из воображаемого автомата.

   - Заливаешь... - неуверенно ответил Моррис. Его лицо побледнело и еще более вытянулось.

   - Это правда, - сказал Джон Кейн, и Моррис сейчас же поверил этому жесткому, с умными глазами, человеку.

   - Что вы хотите от меня услышать? - сказал Моррис, - Я простой командир поста, ничего сверх того, что знает Диккер, вам сообщить не смогу. Уж он-то, Диккер, вам все выложил?

   Джон Кейн попридержал рукой Диккера, опять было полезшего в бутылку.

   - Скажите нам, что нового вы знаете о сбежавшей девушке? - спросил писатель.

   - Так и есть, сбежавшей. Я тут пока рыскал... слышал от ребят, что к острову пристала какая-то яхта... насколько я понял это ваша яхта, мистер...

   - Джон Кейн. Не отвлекайтесь.

   ("Никакой реакции на мое имя, подумал писатель, стало быть книг не читает, молодец".)

   - Короче, те придурки, что захватили судно и двух человек на нем... короче, они повели задержанных в лагерь. Мужчине связали руки, а девчонку недооценили - вели так... А она возьми да и сбеги. Эти аборигены - она из аборигенов - в лесу чувствуют себя как дома. Шмыгнула между деревьями - да и была такова, только её и видели... Сбежала, короче. До сих пор найти не могут.

   - А доктор? - спросил Джон. - То есть мужчина? Что с ним?

   - А что с ним может случиться? Дали пару раз по морде, что бы не зазнавался и отвели в лагерь. Если он доктор, то его счастье. Будет лечить людей, никто его не обидит... если не станет выпендриваться.

   - А что будет с девушкой? - угрожающе спросил Джон.

   - Хм... Само собой, отведут к Джексону, ему решать...

   Джон Кейн задумался, лицо его исказила гримаса страдания.

   - Простите, мистер... э-э... мистер Кейн, - сказал Моррис, - насколько я понял, эта девушка вам небезразлична, верно?

   - Еще как верно.

   - Если бы вы меня отпустили... я бы мог... постарался бы, если её задержали, постарался бы её освободить и привести к вам...

   Моррис умолк, видя, что человек, сидящий напротив, отрицательно крутит головой.

   - Нет, мистер Моррис, - сказал Джон Кейн. - Простите, но я вам не верю. За информацию спасибо. Дальше - я сам. Свою женщину мужчина должен спасать сам, если он настоящий мужчина.

   - Это верно, - согласился пленный.

   Писатель поднялся, поправил за ремнем кольт, проверил автомат. Вверху вигвама еще стоял дым, но дышать уже было можно. Моррис покосился на оружие.

   - Хотите убить меня? - спросил худой командир поста.

   Джон с удовольствием отметил: хотя в глазах Морриса мелькнул страх, все же он мужества не потерял.

   - Ну, если вы дадите клятву, что не будите мне мешать, то я сохраню вам жизнь, - ответил Суперсыщик.

   - Чем вы хотите, чтобы я поклялся? - оживился худой.

   - А что для вас самое дорогое, тем и поклянитесь.

   - Клянусь памятью матери! - подняв руку, как свидетель в суде, произнес Моррис.

   - Как же, матерью... - съязвил Диккер, - У него и матери-то никогда не было... Сам же говорил, что из приюта... и приемные родители от тебя отказались, когда ты их ограбил... Тогда ты первый раз попал в тюрягу...

   - Заткнись, жаба!

   - Крысеныш!

   - Вошь лобковая!

   - Гниль тюремная!

   - Ну, вы тут пообщайтесь, а я пойду на разведку, - сказал Джон.

   - Мистер Кейн! Я с вами! - встрепенулся Диккер.

   Джон подумал и отказал. Он больше не мог доверять этому человеку. Он запросто мог втянуть его, Джона, в такое сражение, из которого живым не уйти.

   - Охраняйте пленного, Диккер. Если я не вернусь через два-три часа, - пленного освободите.

   - Как же так?! Вы оставляете меня на произвол судьбы? - чуть не заплакал Диккер. - Мистер Кейн, если я его отпущу, они же меня растерзают!..

   Моррис злобно улыбался.

   - Ну, тогда убей его, для своего спокойствия, - посоветовал Джон Кейн.

   Диккер от неожиданности сел на задницу. А Моррис тяжко закашлялся. Казалось, его вывернет наизнанку.

   - Не пойму я вас, - растерялся Диккер. - То вы милуете, то велите казнить... Как вас понять?

   - А понять меня, Диккер, очень просто. В жизни каждый делает свой выбор самостоятельно. Я вам не нянька.

   Видя, что Диккер все-таки впадает в панику, Джон дал совет:

   - Попытайтесь заключить перемирие. Поскольку вы оба виноваты перед Джексоном, то вам лучше мирно не замечать друг друга, чем воевать. Ну что, решил я вашу проблему?

   Диккер неуверенно улыбнулся, Моррис нахмурился. Но чувствовалось, что накал взаимной ненависти явно пошел на убыль.

   - Вот и хорошо, - сказал Джон Кейн и вышел наружу.

   28

   Джон крался по лесу и терзался мыслью, что он все-таки поступил дурно, как сказал бы граф Лев Толстой. "Я нарушил золотое правило Экзюпери - "мы в ответе за тех, кого приручили". Я приручил Диккера и почти приручил Морриса - и сразу бросил. Если они перережут друг другу глотки, это будет моя вина.

   - А если они договорятся? - спросил Альтер Эго.

   - Это будет моя заслуга, - ответил Джон Кейн.

   - Ага! - воскликнул Альтер Эго. - Ты все-таки тщеславен.

   - Благодаря твоему животному эгоизму, - ответил Джон и подумал, что вот доктор, например, не мучился бы такими проблемами. Для него бандит, это бандит. И все, что способствует погибели бандита, то морально. А для него, Джона Кейна, бандит еще и человек... А может, я просто подражаю Достоевскому? А на самом деле, мне вовсе не жаль ни загубленной судьбы проститутки, ни тем более бандита?

   Все-таки в моих смятениях виновата частичка русской души, которая сидит во мне как заноза. Будь я нормальный западный интеллектуал...

   Нет, - одернул себя Кейн. - Русское во мне не то, что я рефлексирую, а именно то высокомерное мнение, будто только я, как русский, способен на рефлексию и сострадание, а все остальные обитатели Запада - бездушные манекены. Вот что мне надо выдавливать из себя по капле.

   Пока он шел и был занят привычной мозговой деятельностью, в реальном мире сгустились сумерки, а затем почти сразу, как село солнце, наступила тьма. Идти стало трудно, а потом и невозможно. Джон Кейн уперся в глухую стену. На ощупь это был забор, состоящий из бревен, стоймя врытых в землю. Так укрепляли боевые позиции еще древние греки при осаде Трои.

   Несомненно, это была крепость Джексона. Джексон-хаус, так сказать. Джон подпрыгнул, вытянутой рукой шлепнул по бревну. Верхушки он не достал. Высокая, однако, стена. Идя вдоль стены, он на ощупь проверял каждый стык бревен, надеясь, что где-нибудь да отыщется щель. И такая щель отыскалась. Ничто не совершенно в природе, а в сооружениях человека и подавно. Одно бревно имело некоторый изъян и потому не плотно прилегало к другому бревну. Изъян был невелик, не по всему стволу, а лишь длиной несколько дюймов. Но все же можно было попытаться забить туда обломок ветки потолще, чтобы выдержала вес тела человека. Щель была на высоте полутора футов от земли, так что получится хорошая ступенька.

   Он долго искал, шаря по земле, палку, обломок ветки, наконец нашел, обломил до нужного размера. Воткнув обломок ветки в щель, каблуком сандалии (жаль, не надел ботинки), а потом прикладом автомата, как мог забил её, чтобы она не шаталась. Потом, ногтями цепляясь за бревна, он вскочил на импровизированную подножку, и она сразу обломилась. Джон чуть не поранил голень в кровь, торчащим из стены обломком, когда нога сорвалась. Но, к счастью, проверив рукой и не ощутив мокроты, только слегка поцарапал (а мог бы порвать вену - и тогда крышка).

   Ногу саднило, но Джон Кейн, не обращая внимания на боль, повторил попытку. Обломанная ветка все еще имела длину, достаточную, чтобы на ней утвердился хотя бы носок его сандалии. Тут он опять пожалел, что не надел крепкие ботинки. Поправил висевший за спиной автомат (кстати, он хотел было использовать ремень автомата, но тот был слишком короток). До боли в икроножной мышце напрягся и, поднявшись, всем телом прижался к бревнам, чтобы не упасть. Вытянул руки вверх. Верхушки не прощупывалось. Надо прыгать. Черт побери! Автомат мешал. Кольт норовил скользнуть в штанину. Из этой труднейшей позиции Джон все-таки подпрыгнул, как мог, и только тогда его пальцы поймали-таки острия бревен. Для рук эти заострения не были страшны, зато держаться было легче. Давненько он не занимался такой гимнастикой. Он подтянулся и закрепил взятую высоту, зацепившись локтем. Бросок ноги, осторожно, для ноги острия опасны. Он еще раз подтянул себя, еще выше. И вот, наконец, он сидит верхом между заточенных бревен.