Стивен Кинг - Мешок с костями

• Название: Мешок с костями
• Автор: Стивен Кинг
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2000
• ISBN: 5-17-003476-8

Добро пожаловать в маленький уютный городок, где писатель Майк Нунэн заживо похоронил себя после смерти жены. добро пожаловать в уютный дом с привидениями, где слышится и видится то, что не под силу вообразить даже безумцу.

Добро пожаловать в место, где вырвались на волю силы такого кошмара, что невозможно даже его описать — но необходимо с ним сразиться...

---

— Нет.

Он запнулся. Всего лишь на мгновение. Но мне хватило и этого, чтобы понять, что я изо всей силы сжимаю телефонную трубку. У меня даже заболела рука.

— Майк, сначала выслушай меня…

— Незачем мне тебя выслушивать. Я не хочу обсуждать новый контракт.

— Позволь мне с тобой не согласиться. Лучшего момента не будет. Подумай об этом! Сейчас мы можем запросить самую высокую цену. Если же ждать выхода в свет «Обещания Элен»… я не могу гарантировать, что мы получим такое же…

— Я знаю, что не можешь. Мне не нужны гарантии, мне не нужны предложения. Я не хочу обсуждать новый контракт.

— Кричать не обязательно, Майк. Я и так хорошо тебя слышу. Я кричал? Возможно.

— Тебя не устраивает «Патнам»? Я думаю, Дебру это очень огорчит. Я также думаю, что Филлис Грэнн пойдет тебе навстречу практически во всем…

«Ты спишь с Деброй, Гарольд?» — так и подмывало меня спросить. А что, вполне логичное допущение — толстенький, пятидесятилетний лысеющий коротышка Гарольд Обловски, трахающий мою светловолосую, утонченную, аристократическую, обученную в «Смит» note 29 редакторшу. Ты спишь с ней, и вы обсуждаете мое будущее, лежа в постели в номере «Плазы»? Вы вдвоем пытаетесь определить, сколько еще золотых яиц сможет снести эта старая курица, прежде чем вы свернете ей шею и отправите в кастрюлю? Такие у вас планы?

— Гарольд, сейчас я не могу об этом говорить. Сейчас я не хочу об этом говорить.

— А что случилось? Чего ты так расстроился? Я-то хотел тебя порадовать. Черт, я думал, ты будешь прыгать до потолка.

— Ничего не случилось. Просто сейчас не время обсуждать долговременные контракты. Извини, Гарольд. У меня что-то горит в духовке.

— Сможем мы вернуться к этому разговору на следующей не…

— Нет, — отрезал я и бросил трубку. Наверное, впервые за всю мою сознательную жизнь я бросил трубку, оборвав разговор с человеком, которого я знал. Раньше такой чести удостаивались только сотрудники телефонных магазинов, которые желали всучить мне что-то абсолютно необходимое.

В духовке, разумеется, у меня ничего не горело. Потому что я в нее ничего и не ставил. Так что зашагал я не на кухню, а в гостиную. Плеснул себе виски, сел перед телевизором. Просидел перед ним четыре часа. Смотрел все подряд и ничего не видел. За окнами продолжал бушевать буран. Завтра, решил я, все деревья в Дерри превратятся в ледяные скульптуры.

В четверть десятого электричество отключилось, потом свет зажегся на тридцать секунд, чтобы окончательно погаснуть. Я решил, что это весомый повод для того, чтобы перестать думать о контракте, упомянутом Гарольдом, и о том, в какой восторг пришла бы Джо, услышав про девять миллионов. Я встал, выдернул из розетки шнур телевизора, чтобы тот не ожил в два часа ночи (вот этого я мог бы и не опасаться:

Дерри оставался без электричества почти двое суток), и пошел наверх. Бросил одежду на пол у изножия кровати, забрался в постель, даже не почистив зубы, и через пару минут заснул. Не знаю, сколько я спал, прежде чем мне приснился этот кошмар.

То был последний сон из моего, как я его называю, «Мэндерлийского сериала», кульминационный сон. И воздействие его многократно усилилось кромешной тьмой, в которой я проснулся.

Начался сон, как и все прочие. Я шагаю по дороге, прислушиваясь к цикадам и гагарам, смотрю на полоску темнеющего неба над головой. Дохожу до проселка, и вот тут что-то меняется. Кто-то украсил указатель

САРА-ХОХОТУШКА

Маленькой яркой наклейкой. Я наклоняюсь к указателю и вижу, что это наклейка радиостанции:

WBLM. РОК-Н-РОЛЛ ИЗ ПОРТЛЕНДА

С наклейки я перевожу взгляд на небо. Венера уже тут как тут. Как обычно, я загадываю желание, как обычно, мне хочется, чтобы Джоанна вновь была со мной.

Что-то большое ломится через лес, шуршит опавшая листва, трещат ломающиеся ветки.

Тебе бы лучше спуститься вниз, звучит голос в моей голове. На тебя выставили контракт, Майк.

Трехкнижный контракт, хуже не бывает. Я не могу пошевелиться. Я не могу сдвинуться с места. Я могу только стоять. У меня в голове возник психологический барьер, не позволяющий сделать и шага.

Но я уже понимаю, что это не так. Я могу идти. На этот раз я могу идти. Радость охватывает меня. Я прорвал барьер. Во сне я думаю:

«Это все меняет! Это все меняет!»

Я ступаю на проселок, вдыхая запах опавшей хвои, то переступая через валяющиеся на земле ветви, то отбрасывая их в сторону. Поднимаю руку, чтобы смахнуть со лба влажные от пота волосы, вижу царапину на тыльной стороне ладони. Останавливаюсь, с интересом начинаю ее разглядывать.

Не теряй времени, вновь оживает голос в моей голове. Иди вниз. Тебе надо писать книгу.

Я не могу писать, отвечаю я. Эта часть моей жизни закончена. Начались следующие сорок лет.

Нет, возражает голос. И безжалостная интонация, которую я в нем уловил, путает меня до смерти. Ты не мог ходить, а не писать, а теперь сам видишь, психологический барьер исчез. Так что быстренько спускайся вниз.

Я боюсь, признаюсь я голосу.

Боишься чего?

Ну… а если там миссис Дэнверс?

Голос не отвечает. Он знает, что я не боюсь домоправительницы Ребекки де Уинтер. Она всего лишь книжный персонаж, мешок с костями, ничего больше. Поэтому я продолжаю спуск. Ничего другого не остается, но с каждым шагом нарастает охватывающий меня ужас, и где-то на полпути к темной громаде бревенчатого дома меня уже бьет дрожь. Что-то там не так, там меня поджидает беда.

Я убегу отсюда, думаю я. Убегу обратно, буду бежать до самого Дерри, если потребуется, и никогда не вернусь назад.

Да только за спиной я слышу натужное дыхание и тяжелые шаги. Лесная тварь уже вышла на проселок. И если я повернусь, одного ее вида будет достаточно, чтобы лишить меня разума. Потому что надвигается на меня что-то огромное, с красными глазами, злое и голодное.

И спасение я могу обрести только в доме.

Я шагаю дальше. Ветви кустарника, словно руки, хватают меня. В свете поднимающейся луны (никогда раньше в моих снах луна не всходила, но и сон не затягивался так надолго) шелестящие под ветерком листья складываются в ухмыляющиеся физиономии. Я вижу подмигивающие мне глаза, растянутые в ухмылке рты. А ниже — дом с темными окнами, и я знаю, что электричества нет, ураган оборвал провода, и я буду нажимать на выключатель, нажимать и нажимать безо всякого результата, пока чьи-то пальцы не сожмут мне запястье и не увлекут меня, словно заждавшегося любовника, в темноту.

Позади уже три четверти проселка. Я вижу ступени лестницы, сбегающей от коттеджа к озеру, я вижу плот на воде — черный квадрат на лунной дорожке. Билл Дин уже поставил его на привычное место. И я вижу продолговатый предмет, лежащий на полянке, которой у крыльца заканчивается проселок. Раньше этого предмета там не было. Что же это?

Еще два или три шага — и я знаю ответ. Это гроб, тот самый, из-за которого торговался Френк Арлен… потому что, сказал он, владелец похоронного бюро решил нажиться на мне. Это гроб Джо, лежит он на боку, крышка сдвинута, и я вижу, что он пуст.

Мне хочется кричать. Мне хочется развернуться и бежать вверх по проселку… я готов даже к встрече с той тварью, что спускается следом. Но прежде чем мои мысли успевают превратиться в действия, распахивается дверь черного хода «Сары-Хохотушки», и какая-то жуткая фигура выбегает из дома. Фигура вроде бы человеческая, а вроде бы и нет. Она во всем белом, руки вскинуты над головой. Там, где должно быть лицо, ничего нет, но фигура издает пронзительные крики. Это же Джоанна, доходит до меня. Из гроба она выбралась, а вот от савана избавиться не смогла. Саван по-прежнему на ней.

И какое же невероятно стремительное это создание! Оно не плывет, как должно плыть призракам, оно несется по проселку со скоростью курьерского поезда. Оно дожидалось здесь, пока во всех моих снах я стоял, как вкопанный, а теперь, когда я наконец смог спуститься вниз, вознамерилось добраться до меня. Я, конечно, закричу, когда оно заключит меня в свои объятия, я закричу, когда мне в нос ударит запах разлагающейся плоти, я закричу, когда увижу буравящие меня черные, сверкающие глаза. Я закричу… но здесь нет никого, кто может меня услышать. Только гагары услышат меня. Я вновь пришел в Мэндерли, только на этот раз, чтобы остаться здесь навсегда.

* * *

Орущее белое создание подбежало ко мне, и я проснулся на полу спальни, заходясь в жутком крике, колотясь обо что-то головой. И сколько времени прошло, прежде чем я осознал, что я уже не сплю, что я уже не в «Саре-Хохотушке»? Сколько времени прошло, прежде чем я осознал, что в какой-то момент свалился с кровати и во сне на карачках пополз через спальню, пока не добрался до угла и принялся колотить головой в то место, где сходятся стены? Колотить вновь и вновь, словно буйный помешанный в психиатрической клинике.

Я не знал, не мог знать, потому что электричество отключили и часы на прикроватном столике более не показывали время. Зато я осознавал, что сейчас не смогу выползти из угла, потому что чувствую себя там в большей безопасности, чем посреди комнаты. И это ощущение еще долго оставалось со мной, хотя я уже и проснулся. Кошмар по-прежнему цепко держал меня в своих когтях (наверное, потому, что я не мог зажечь свет и разрушить его злые чары). Я боялся, что это белое существо, стоит мне покинуть угол, с воплями выскочит из моей ванной с твердым намерением завершить начатое. Я знал, что весь изошел криком, что дрожу от холода, что у меня мокрые пижамные штаны и ноги тоже мокрые: мочевой пузырь не выдержал стресса.