Николай Коротеев - Мир приключений 1974

• Название: Мир приключений 1974
• Автор: Николай Коротеев
• Издательство: "Детская литература"
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1974

Ежегодный сборник приключенческих и научно-фантастических повестей и рассказов советских и зарубежных писателей.

---

«Надо кончать разговор», — подумали Виктор и Павел.

Олимпиец охотно откликнулся на их мысль.

— Вы пойдете тем же путем, — сказал он, — через зал и через туннель.

Виктор и Павел поднялись. Диван так же беззвучно отошел к стене.

— Через час. — напутствовал Олимпиец, — «Лодка» уйдет к «Орбели». Астероид уже в поле его радара.

Космонавты медлили. Неужели так и придется расстаться? Олимпиец неподвижно сидел на стуле.

— А если… — изменившимся голосом спросил Павел. — Мы что-нибудь сделаем не так?

— Вы, — ответил Олимпиец, — просто ничего не сможете сделать.

Он улыбнулся — первый раз за весь разговор. Лучше, если бы он не улыбался совсем. В его улыбке было столько иронии, снисходительности, что земляне похолодели.

Павел с треском захлопнул шлем. Виктор, чувствуя, что у него дрожат руки, тоже опустил стекло. Они вышли за дверь, которая сейчас же закрылась за ними. Медленно прошли вдоль саркофагов. На какое-то мгновение Виктор почувствовал неприязнь к сине-зеленому свету, к хрустальным капсулам. «Спокойнее…» — сказал он себе. Они спустились по лестнице. Возле шара остановились. Павел увидел Пространство, мчавшийся среди звезд «Орбели». Корабль поднимал антенны. Это делалось тогда, когда приемники настраивались на Землю, корабль входил в пределы Солнечной системы. Виктор увидел пейзаж: голубовато-зеленое солнце заливало долину, расположенную среди пологих холмов, теплым, словно осязаемым светом. Спокойно лилась река. На берегу возвышались два-три строения, гигантскими ступенями устремленные к небу. Чем-то они напоминали зиккураты древних вавилонян. Ослепительной молнией резали воздух несколько металлических треугольников — картина показывала движение. Людей не было видно, но Виктор решил, что это мир Олимпийца — чистый, благоустроенный мир. Виктору хотелось увидеть больше, но перед землянами уже раздвигались двери шлюзовой камеры.

— Вот и все, Витя! — сказал Павел, когда они очутились в ракете. — Побывали в аристократическом доме!

Виктор молчал.

— Видел, каким он получился, контакт? — продолжал Павел. — В благородном семействе не удосужились приготовить людям хотя бы плохонький сувенир!

— Это ты зря, — возразил Виктор. — «Орбели», наше спасение…

— Я не об этом! — отмахнулся Павел. — Сердечности — вот чего хотелось от встречи. А они — технократы. Выдумали Мозг и спят себе на боку… Взялись делать маневр вручную — вот тебе результат: выбросили нас на четыре года из жизни. Да еще недовольны — пришлось с нами возиться, как с галчатами, выпавшими из гнезда. И даже не взглянули на нас!

— Перестань, Павел. У каждой цивилизации свой характер. Окажись ты среди приматов раннего Плейстоцена, считался бы ты с их желаниями!..

— Фу!.. — фыркнул Павел. — Чувствую себя, как букашка под микроскопом. Этот Мозг… Наша цивилизация тоже техническая. Но придумать такое и ничему на свете не удивляться… уволь! Человеку на их планете — каюк!

— Чего ты злишься? — спросил Виктор.

Нервное потрясение, которое пережили друзья в этой встреча, на каждом из них отразилось своеобразно. Виктор глубоко переживал неудачу контакта и неспособность понять увиденную краем глаза цивилизацию. В самом деле, чем объяснить безразличие Олимпийца к Земле и к землянам?.. Павел, в противоположность Виктору, выражал свои чувства бурно, не считаясь с тем, прав он пли не прав. Скорее всего, он был не прав, но сдерживать себя не хотел.

— Инерция — понимаешь? — говорил он. — Они живут по инерции. Потеряли интерес ко всему. Пятьдесят восемь тысяч цивилизаций… Да они не ставят их ни в грош! Глаза и мозги застлала им техника. Не нравится мне такая компания, будь они хотя бы трехметрового роста!

В это время ракета дрогнула, зашуршал под обшивкой гравий. Павел и Виктор бросились к иллюминаторам. Ракета скользнула вперед над поверхностью астероида. Неизвестная сила бросила ее как из пращи. На миг в свете прожекторов мелькнули холмы. На одном, отблескивая скафандром, стояла фигура гиганта. Он поднял руку, прощаясь с землянами.

— Видишь? — толкнул товарища Виктор. — И иди ты со своими рассуждениями подальше. Они — люди. Оставались людьми с момента, когда заметили собственную ошибку и до этой минуты, когда провожают нас.

Астероид исчез. Друзья замолчали. Каждый переживал встречу по-своему. И по-разному. Но оба не вышли из рубки управления, сидели перед приборами. Тишина решала их спор. Арбитром была надежда.

Но вот вспыхнуло табло приемной системы радио. Тихо, потом усиливаясь, запела морзянка. Виктор потянулся к ручкам настройки, улыбнулся товарищу.

— «Орбели» заметил нас…

В. МИХАНОВСКИЙ ГОСТИНИЦА «СИГМА» Фантастическая повесть

Глава 1 ВЕК XXXII

— Корабль приближается к атмосферному слою Земли, — обычным тоном, каким он в полете всегда делал оповещения по кораблю, сказал капитан, не отводя глаз от пультовых приборов. Он лишь слегка наклонился к переговорному устройству, чтобы произнести эту короткую фразу.

Слова прозвучали на удивление обыденно, но за ними крылось многое, очень многое.

Наверняка любой член экипажа не раз и не два слышал в мечтах эти слова, произносимые капитаном.

Орионцы в дальнем космосе повидали многое, но и в самых критических ситуациях, в самые трудные моменты схватки с Неведомым, в мыслях их, пусть подсознательно, теплился именно этот долгожданный миг.

Невидимые лучи инфралокатора, бегущие впереди по курсу «Ориона», уперлись в газовую оболочку Голубой планеты и тотчас затерялись в ней. На экране внешнего обзора медленно начали прорезаться размытые контуры материков и океанов.

— Экипаж корабля на местах, — сообщила мембрана взволнованным тенорком штурмана.

— Добро, Григо, — сказал капитан — Готовьте шлюпку. Завершим виток, и можно высаживаться.

После длительной паузы, которая насторожила весь экипаж, слушавший разговор капитана со штурманом, последний вдруг заговорил поспешно, глотая слова, будто кто-то подтолкнул его:

— Капитан, сейчас высаживаться нельзя.

— Совет корабля решил высадиться на этом витке. Что изменилось? — спросил капитан.

— «Орион» должен сделать не меньше трех витков.

— Три витка — это много, Григо, — произнес капитан.

— Нужно выбрать подходящую посадочную площадку для шлюпки, — настаивал штурман.

— Ладно, пусть будет три витка, — согласился капитан.

Он покосился на шаровой экран, внутри которого проступали строгие линии семикилометрового тела «Ориона», корабля глубинного поиска. Обшивка его, некогда серебристая, почернела от безмолвных, но яростных космических непогод. На поверхности эллипсоидальных и шаровидных отсеков зияли глубокие кратеры с рваными краями, еще не успевшие затянуться, — следы метеоритом бомбардировки, в которую корабль попал, выскочив после очередной пульсации в районе пояса астероидов. К счастью, противометеоритная защита сумела сберечь шлюпку — небольшую ракету, которая украшала нос «Ориона» и служила для маневра, звездолет не был рассчитан на то, что ему придется причалить или хотя бы приблизиться к планете, окутанной атмосферой.

До Земли оставалось несколько тысяч километров — рукой подать.

Какими словами описать волнение орионцев, которые приникли к обзорным экранам! Они всматривались в сверкающие на солнце прозрачные купола строений, расположенные там и сям живописными группами. Как теперь живут люди на Земле? Что волнует, что интересует, что печалит их?

Со времени старта «Ориона» по корабельному времени протекло сравнительно немного времени — около тридцати лет. А здесь, на Земле… Вычислить, сколько времени прошло на Земле, было не просто. Лишь накануне вхождения «Ориона» в Солнечную систему корабельный математик Петр Брага сообщил экипажу результаты кропотливых подсчетов, которыми он занимался — правда, урывками — в течение последних месяцев полета. По такому случаю весь экипаж собрался в кают-компании (участок пути выдался спокойный, и корабль вели автоматы).

— Земляне ушли от нас вперед примерно на десять веков, — сообщил Брага.

Конечно, орионцы ждали подобной цифры, и все равно ела прозвучала ошеломляюще.

Первым нарушил молчание юный Брок.

— Ты не ошибся, Петр? — спросил он.

— Выходит, мы отстали от землян на десять веков? — негромко произнесла Любава, ровесница Брока, как и он, родившаяся на «Орионе».

— Д-допустима и такая формулировка, — согласился Брага, заикаясь, как всегда, в минуты волнения. Он стоял, прислонившись к калькулятору, высокий, чуть сутуловатый, широкоскулый.

— Каких высот достигли земляне?.. — высказал капитал общий вопрос, носивший, впрочем, скорее риторический характер: разве можно предугадать — хотя бы в общих чертях человеческий прогресс на таком чудовищном интервале времени?