Эрнест Лависс - Том 2. Время Наполеона. Часть вторая. 1800-1815

• Название: Том 2. Время Наполеона. Часть вторая. 1800-1815
• Автор: Эрнест Лависс
• Издательство: ОГИЗ
• Жанр: История
• Год: 1938

---

Пожар. 15 сентября днем произошел пожар на казенном винном складе. С ним удалось справиться. Вдруг пожар вспыхнул в Гостином дворе, где навалены были колониальные товары, спиртные напитки и всякие богатства Азии. Это было совсем близко от Кремля, а в Кремле стояло 400 повозок гвардейской артиллерии, да в русском арсенале было 400 000 фунтов пороха, не считая ружейных патронов и пушечных зарядов. Полагая, что и этот пожар — случайность, сделали попытку, правда тщетную, совладать с ним. Пожар продолжался весь день, и нельзя было помешать войскам грабить богатства, которым все равно предстояло погибнуть. Когда поднялась буря, западные кварталы, самые богатые в Москве, были охвачены морем огня. Тогда французы поняли, что пожар этот — не простая случайность; схвачены были поджигатели; среди них оказались солдаты и полицейские, у которых найдены были горючие вещества и банки с керосином; исчезновение пожарных насосов окончательно открыло всем глаза.

Утром 16 сентября разбудили Наполеона и сказали ему всю правду. «Да это скифы!» — воскликнул он. Вскоре пламя настолько разбушевалось, что во дворце Екатерины II, где жил Наполеон, накалились оконные рамы. Искры падали на крыши, даже на повозки артиллерии. Генералы, обезумев от ужаса, умоляли Наполеона оставить дворец, который вот-вот взорвется. Он удалился в Петровский дворец, но ехать по улицам пришлось «между двумя стенами огня» (Сегюр). Все французские войска очистили свои городские квартиры. Последние жители убежали. Русские, раненные под Бородиным, были оставлены на произвол судьбы в госпиталях; 15 000 из них сгорело.

17 сентября ветер подул с юго-запада, потом с запада, и ни одна часть города не уцелела; 18-го пожар продолжался. Москва была окутана таким густым облаком дыма, что не было видно солнца. 19-го ветер стих, пошел дождь, и пожар остановился за неимением пищи; остались только груды дымящихся развалин, которые временами снова вспыхивали. Кремль удалось отстоять: солдаты императорской гвардии с ведрами в руках образовали вокруг него цепь. Точно также был спасен и район Кузнецкого моста при содействии гренадер и обитавшей здесь французской колонии.

Великая армия снова могла занять свои квартиры. Но как можно было теперь остановить солдат, прекратить грабежи, которым они предавались? Союзники французов, особенно немцы, грабили во-всю. Москвичи называли их беспардонным войском, отличая их от «настоящих французов». В Архангельском соборе, в Кремле, вюртембержцы осквернили и ограбили могилы древних русских царей. Благовещенский собор, где совершались бракосочетания царей, превращен был в конюшню; лошади кормились у алтаря и портили копытами мозаичный пол. Так как каменные церкви почти все уцелели от пожара, то солдаты всех национальностей расположились именно в них, оскорбляя русских осквернением святыни, употребляя иконы вместо столов, шутки ради одеваясь в священнические облачения, примешивая элемент маскарада к ужаснейшей драме века.

Продолжительное пребывание Наполеона в Москве. Вернувшись в Кремль, император принял меры, правда тщетные, для спасения того, что уцелело из продовольствия; Великая армия могла бы просуществовать в течение шести месяцев теми припасами, которые сохранились в погребах. Жителям, особенно французской колонии, роздано было пособие. Для охраны немногих уцелевших домов, в частности Воспитательного дома, великолепного здания, построенного Екатериной II для призрения подкидышей, были поставлены караулы. Наполеон посетил детей и разговаривал с заведующим, старым генералом Тутолминым.

Наполеон еще окончательно не потерял надежды вступить в переговоры с Александром; он пытался сделать это через генерала Тутолмина, через русского дворянина Яковлева, через Кутузова, зондировать которого поручил Мюрату. Царь оставался немым, непреклонным. Пожар Москвы, который он вначале приписывал Наполеону, осквернение его столицы и дворцов укрепили его в решении продолжать войну во что бы то ни стало. В Петербурге была еще партия мира, во главе с Румянцевым и Аракчеевым, но она была подавлена возмущенными возгласами русских патриотов, французских эмигрантов, выходцев из различных стран, нашедших убежище в России. Для последних конфликт перестал быть русским; он приобрел международное значение. Дело шло уже не только об избавлении России от нашествия; надо было «освободить» Европу. Александр вступил в еще более тесный союз с Англией и предоставил ей свой флот.

Неоднократно повторяя свои попытки завязать переговоры с Александром, Наполеон в то же время всячески старался госстаяовить мощь своего войска; он предписал Ларибуазьеру сформировать новые батареи из русских пушек, найденных в Кремле; Мортье — укрепить Кремль, очистить подступы к нему, «взорвать многоглавую мечеть», как он называл своеобразную и прекрасную церковь Василия Блаженного. Наполеон всячески старался ускорить дальнейшее движение корпусов, оставленных на Двине и Днепре. Австрийскому императору он писал об усилении корпуса Шварценберга, королю прусскому — о замене усталого контингента свежими полками, монархам Рейнского союза — о присылке новых войск. Он приказал приступить во Франции и в Италии к набору 1813 года.

Император много занимался планами устрашения и раздробления России. Он намеревался провозгласить себя королем Польским, вознаградить Иосифа Понятовского княжеством Смоленским, создать из казацких областей и Украины самостоятельное королевство, основав, таким образом, нечто вроде Рейнского союза, а именно «Привислинский союз». Он задумывал поднять казанских и крымских татар. Наполеон велел изучать в московских архивах историю дворянских заговоров против царей, историю пугачевского бунта, думая поднять русских крестьян обещанием свободы; это намерение внушало страх русскому дворянству и правительству, так как в некоторых местах крепостные ждали от Наполеона освобождения.

Занятый всеми этими делами и замыслами, Наполеон пробыл в Москве с 15 сентября до 19 октября, в общей сложности — 33 дня. Это промедление явилось одной из непосредственных причин конечной катастрофы: хотя солдаты и отдыхали, но лишенные фуража лошади продолжали гибнуть. Против массы казаков теперь уже нехватка кавалерии; вскоре стало очевидно, что не окажется достаточно лошадей, чтобы вывезти те 600 орудий, которые Наполеон привез в Москву, те, которые он хотел захватить с собой, и массу повозок, груженых амуницией, провиантом и добычей. Другая опасность состояла в том, что Кутузов получал подкрепления, что северная русская армия под начальством Витгенштейна увеличилась на 20 ООО человек, отозванных из Финляндии, что южные русские армии приближались к французским коммуникационным линиям. Уже недалек был момент, когда перевес сил, вначале целиком бывший на стороне Наполеона, должен был склониться на сторону русских. К действиям регулярных армий присоединялись действия партизанских вождей: Фигнера, Сеславина, Давыдова, крестьянки Василисы, дворянки Надежды Дуровой[95]. Партизаны и крестьяне задерживали курьеров, тревожили обозы, убивали отставших и мародеров.

Отступление казалось Наполеону операцией чрезвычайно опасной, с точки зрения политической, для его престижа в Европе и во Франции; с точки зрения военной — операцией чрезвычайно сложной, особенно, если увезти с собой русских пленных, своих раненых, московскую французскую колонию, всю материальную часть, все свои трофеи. Одно время он думал зимовать в Москве. Этот совет, — «совет льва», как говорил император, — давал ему Дарю; можно было последовать совету, но к весне пришлось бы съесть всех лошадей; к тому времени все русские армии усилились бы, объединились, сосредоточились. Вдобавок, что сталось бы с Европой, с Францией за то время, пока Наполеон был бы отрезан от остального мира? Он подумывал также о движении на Петербург, с тем чтобы, ограничившись в этом направлении одной демонстрацией, которая, однако, подняла бы его престиж, вернуться потом в Западную Европу через Прибалтийский край. Наконец он остановился на плане пробиться по Калужской дороге и вместо того чтобы возвращаться на запад через области, уже разоренные Великой армией, вернуться туда через южные области России, где все ресурсы еще оставались нетронутыми.

Наполеон пытается вернуться через южную Россию; битва при Малоярославце. Чтобы открыть себе дорогу через южную Россию, надо было сначала разбить Кутузова. Даже в случае победы приходилось рассчитывать — не говоря уже об убитых — на 10 000 раненых, которые еще больше перегрузили бы французские госпитали. На Калужской дороге Кутузов расположился лагерем у Тарутина. Он заключил с Мюратом нечто вроде молчаливого перемирия, но нарушил его сражением при Внякове[96]; здесь сильно досталось Себастиани, который был спасен только прибытием Мюрата. Этот инцидент заставил Наполеона решиться, тем более, что при первых холодах он понял, как опасно дольше задерживаться в Москве. Наполеон одновременно готовился к отбытию и к сражению. Приказ в поместить всех своих раненых в Воспитательный дом — вверив их, таким образом, покровительству генерала Тутолмина и великодушию русских, — он вместе с тем принял меры, которые должны были до крайности раздражить русских. Так, он велел снять крест с колокольни Ивана Великого и поручил оставленному в Москве Мортье взорвать храмы и дворцы Кремля. (И действительно, вследствие взрыва 23 октября кремлевские башни дали трещины, а дворец Екатерины был почти совершенно разрушен; в отместку за это при возвращении русских было перебито 4000 раненых французов.)